В прошлую пятницу власти Таджикистана объявили о завершении антитеррористической операции в Горно-Бадахшанской автономной области (ГБАО). Эта силовая акция преследовала ряд стратегических для Душанбе целей, и они в конечном итоге ярко продемонстрировали репрессивный характер правящего таджикского режима. Прежде всего потому, что при этом пострадало множество ни в чем неповинных людей. Об этом пишет политолог Талгат Мамырайымов в своей статье на check-point.kz:
В ходе спецоперации десятки людей в ГБАО были убиты, несколько десятков человек ранены, сотни арестованы. По данным независимых журналистов, правозащитников, задержанных подвергают жестким, изощренным пыткам, выбивая из них «признания» в участии в якобы преступной деятельности. Причем спецназовцы, наверное, ради устрашения и создания атмосферы террора жестоко избивали сотни случайно подвернувшихся под руку бадахшанцев. В результате таджикские власти добились того, чего, возможно, и хотели – в регионе, да и по всему Таджикистану воцарилась атмосфера шока и страха.
Некоторые аналитики считают, что операция в ГБАО преследовала в первую очередь смену «кадров на транзите героина из Афганистана в преддверии транзита власти, а контроль остался у тех же людей». Правда, они добавляют: «Попутно была и политическая зачистка. Убрали всех памирских лидеров, неформалов. Это тоже часть транзита политического. Плюс требование Китая обеспечить стратегическую стабильность на Памире, часть которого Рахмон передаёт под контроль Пекина, для разработки месторождений». Отдельные российские СМИ отчасти солидарны с независимыми аналитиками, полагая, что протесты в ГБАО инициировали местные криминальные авторитеты после того, как силовики перекрыли наркотрафик через горные перевалы Памира.
Одним словом, криминальная составляющая была главной в ходе прошедших кровавых зачисток в Таджикистане. Тем более, что тот же Афганистан относят к новому типу государств – «наркогосударствам», потому что там наркопроизводство определяет «погоду» везде: в экономике, внутренней политике. Беззаконие стало нормой в Таджикистане. Не случайно Human Rights Watch практически постоянно сообщает всему миру, что в Таджикистане сложилась катастрофическая ситуация с правами человека. По всей видимости, систематические нарушения прав человека, политические репрессии являются основой режима Э. Рахмона, мировидением, внутренней культурой всей правящей таджикской элиты. Для их политологической характеристики применимо понятие «политическая преступность», обозначающее разные тягчайшие злоупотребления власти, происходящие зачастую на основе сращивания государства с организованной преступностью.
Ведь насилие в криминальной культуре характеризуется главным образом тем, что цель в ней достигается любой ценой, с помощью любых средств, когда не важны любые человеческие потери. Криминальная культура становится «духовными скрепами» общества, страны, когда в первую очередь государство, его органы правопорядка ориентируются на насилие, как на руководящий принцип. Так насилие становится социальной нормой, как это было во времена правления Сталина. Тем самым сегодня для армии, полиции и службы безопасности в Таджикистане криминальный террор против своего народа стал обычным делом.
В Горном Бадахшане таджикские силовики вот уже несколько лет периодически проводят зачистки самых активных представителей протестных слоев. Но в этот раз Душанбе, видимо, решил полностью подавить протестное движение в регионе, как говорится, на корню. В ГБАО еще в ноябре прошлого года возникли протестные выступления. Толчком для них стало убийство спецназом местного жителя Г. Зиебекова, в свое время заступившегося за честь своей родственницы, потребовав извинения у заместителя прокурораРошткалинского района. В ответ на протесты бадахшанцев власти обвинили местного авторитета М. Мамадбокирова, бывшего члена Объединенной таджикской оппозиции, в разжигании протестов. Однако жители ГБАО выступили в защиту М. Мамадбокирова.
С тех пор эта протестность витала в воздухе и снова вспыхнула с новой силой после приговора в начале мая в отношении известного мастера боевых искусств Ч. Чоршанбиева, выходца из ГБАО, к восьми годам и шести месяцам тюрьмы. В конце концов после начала кровавого подавления протестов и их ответного нарастания в середине мая в Горном Бадахшане началась «антитеррористическая» операция Душанбе. В ходе которой были ликвидированы в первую очередь местные авторитеты, включая М. Мамадбокирова. При этом в Рушанском районе таджикские силовики стреляли по безоружным людям даже с вертолёта. Как сообщает Pamirdailynews, во время спецоперации таджикские силовики после ликвидации некоторых местных лидеров «снимали на камеру постановочное видео, имитируя вооружённое нападение». То есть так они искусственно создавали «террористов».
В то же время «борьба с террористами», как смена операторов наркотрафика из Афганистана через ГБАО, по-видимому, также стратегически означала для Душанбе зачистку поля политических оппонентов, социальной протестности в преддверие транзита власти Рахмона. В телеграм-канале известного российского специалиста по Таджикистану и Афганистану А. Серенко на днях появилась информация, что «Рустам Эмомали руководил карательной акцией на Памире». В канале приводится цитата одного из источников: «Так сын показал отцу, что уже готов быть его преемником, что он за пару дней решил проблему (расправился с лидерами оппозиции в ГБАО), которую «старые» генералы отца не могли решить много лет».
В этой связи можно предположить, что относительный успех туркменского лидера Г. Бердымухамедова по передаче власти своему сыну Сердару, мог воодушевить Э. Рахмона на такой же сценарий. Возможно, поэтому таджикские власти пошли на упреждение ряда рисков для устойчивости власти Рахмона и его сына. Сейчас в России из-за антироссийских санкций резко сократились заработки таджикских трудовых мигрантов, часть из которых уже начала возвращаться на родину. А это, учитывая сложную социально-экономическую ситуацию в таджикском обществе, может привести к острым протестным выступлениям во всем Таджикистане. Теперь же, после недавних кровавых репрессий, в таджикском обществе, повторимся, доминирует страх перед властью.
Для режима Рахмона есть и другие политические вызовы. Так, например, 9 мая т.г. лидер Партии исламского возрождения Таджикистана М. Кабири объявил о создании военного крыла оппозиции властям Таджикистана. Андрей Серенко в своём телеграм-канале привел информацию от военного крыла таджикской оппозиции, что они готовы к «свержению режима президента Эмомали Рахмона», и ими «достигнуты принципиальные договоренности о взаимодействии» с боевиками, контролирующими наркотрафик из Афганистана. Впрочем, думается, что афганские таджики вряд ли готовы поддержать М. Кабири. В этой связи прав один источник: «Кабири хороший человек, но он уже ничего не может сделать в Таджикистане. У него вид на жительство в Германии, зачем ему какие-то потрясения? Да и молодёжь в Таджикистане сейчас радикализуется в религиозном отношении. Ее беззубая Партия исламского возрождения Кабири уже «не вставляет»».
В связи с вышесказанным напомним, что и в других регионах Таджикистана проходили задержания разных «экстремистов». Несколько дней назад в Душанбе задержали бывшего сотрудника таджикского КГБ 72-летнего М. Мавлоназарова. Власти никак не объяснили его задержание. В то же время известно, что он до этого остро критиковал в соцсетях политику властей, особенно в ГБАО. За день до этого были арестованы журналисты Д. Имомали и А. Гурбати. Сегодня все крупные силовики в Таджикистане заинтересованы в сохранении статус-кво, чтобы не терять свои экономические и политические активы. Соответственно, они даже будут заинтересованы в появлении рахмоновской династии, когда власть Рахмона перейдет к его сыну – Рустаму.
Как бы то ни было, сегодня в Таджикистане усиливается массовое обнищание народа, усугубляемое потерей мигрантами работы в России. Вдобавок серьезный удар по уровню жизни народа, экономике страны нанесла эпидемия коронавируса, унесшая жизни многих таджиков. Между тем, власти во время эпидемии, по сути, оставили людей один на один с опасной болезнью. Более того, как пишут разные СМИ, семья Рахмона заработала приличные деньги на продаже лекарств и продуктов, полученных в рамках международной гуманитарной помощи для борьбы с COVID-19. Непопулярные социально-экономические меры режима Рахмона по выходу из кризиса усугубляются массовой коррупцией, кумовством, непотизмом в государственной власти.
Таким образом, сейчас таджикский народ остро ненавидит Э. Рахмона и весь его клан. Поэтому в случае подходящего момента, когда какая-нибудь серьезная сила выступит против Рахмона, либо какие-то силовики организуют дворцовый переворот, то, думается, народ незамедлительно поддержит их. Вместе с тем сегодня маловероятно, что кто-нибудь в Таджикистане из людей, имеющих необходимые для этого ресурсы, решится на переворот, особенно после недавних кровавых репрессий…
