Швейцарская организация Public Eye, опубликовавшая на прошлой неделе расследование о «подпольном бизнесе» президента Казахстана Касым-Жомарта Токаева, поведала общественности еще кое-что. Она рассказала, как в бытность Токаева главой Европейского отделения ООН в Женеве в офисе организации отремонтировали зал. Public Eye пишет, что в ремонтных работах поучаствовали, а возможно, и заработали на них сын Токаева Тимур и его теща.
Азаттык поговорил об этом и других нюансах расследования с Агат Дюпарк, журналистом Public Eye.
РАССЛЕДОВАНИЕ И РЕАКЦИЯ
Азаттык: Вы опубликовали расследование об активах, которые, по вашему мнению, контролировались нынешним президентом Казахстана. Была ли реакция казахстанской стороны, людей, упомянутых в вашей статье, после публикации? Или, возможно, их реакцией можно считать DDoS-атаку на ваш сайт?
Агат Дюпарк: На данный момент мы не получили никакой реакции от Касым-Жомарта Токаева или его сына. Конечно, в ходе расследования мы направляли очень длинный список вопросов. Вероятно, они не захотели отвечать. Герои наших расследований часто так поступают.
Можно отметить одно: в тот день, когда мы опубликовали расследование о семье Токаевых и их связях в Швейцарии, наш сайт подвергся кибератаке. Такого раньше никогда не было. Но у нас нет доказательств, что за этим нападением стоят казахстанские власти. Мы можем только наблюдать сосуществование этих двух фактов.
Азаттык: Расследование о «подпольном бизнесе» президента Казахстана основано на тысячах электронных писем, написанных в период с 2006 по 2014 год. Когда вы получили эти электронные письма? Сколько времени ушло на анализ и обработку? Сколько человек участвовало в этой работе?
Агат Дюпарк: Мы получили их в прошлом году, поэтому собирались опубликовать расследование в июне. Но в конце февраля Россия вторглась в Украину, поэтому нам пришлось работать над другими темами. Я начала новое расследование о российских олигархах и их связях со Швейцарией. Над расследованием [о семье Токаева] мы не работали.
[Задержка] не имеет никакого отношения к политической ситуации в Казахстане. Наше расследование не о президенте и его политической программе. Для нас самое главное — показать, как швейцарские юристы, банкиры помогали семье Токаевых.На чтение, сортировку писем, написанных на английском и русском языках, ушло несколько месяцев. Работали мы вместе с моим коллегой Робертом Бахманном, который тоже говорит по-русски.
А ПИСЬМА-ТО НАСТОЯЩИЕ?
Азаттык: Многие комментаторы в соцсетях не верят, что документы настоящие, и выступают с обвинениями, что всё было сделано для «подрыва» имиджа президента накануне выборов (намечены на 20 ноября. — Ред.). Насколько надежны полученные вами письма?
Агат Дюпарк: Конечно, нас интересовала их подлинность. Это был наш первый вопрос. Мы попросили швейцарскую компанию, специализирующуюся в этой области, проанализировать образцы писем и вложений. Они пришли к выводу, что следов манипуляций и ничего подозрительного нет. Это раз.
Во-вторых, письма подтверждают и расширяют некоторые факты, которые уже были опубликованы, — например, о компании Abi Petroleum. Еще в 2013 году в казахстанской прессе появилась статья о том, что ее контролируют Тимур Токаев, сын президента, и его племянник Мухамед Избастин. То, что мы обнаружили, было глубже: выяснилось, что Касым-Жомарт Токаев тоже был бенефициаром. Он очень часто спрашивал о компании, отдавал распоряжения племяннику, например, о ее продаже.
В-третьих, расследование Suisse Secrets (проведенное OCCRP и партнерами) выявило существование банковских счетов семьи Токаевых в Credit Suisse. Говорилось даже о компании Edelweiss. В наших документах было подтверждение того, что у Токаевых был счет в Credit Suisse. После они создали компанию Edelweiss с банковскими документами. Так что невозможно полагать, что это поддельные письма. Мы в них уверены.
Мы не удивлены, что многие люди так реагируют. Когда происходят утечки, часто возникают сомнения в подлинности документов. Некоторые говорят, что мы хотим «подорвать имидж» президента и так далее. Это тоже часто встречающееся обвинение, и я могу сказать одно: Public Eye — абсолютно независимая общественная организация. Мы получаем взносы от наших 28 тысяч членов и никогда не получали денег от частного или государственного сектора.
Public Eye не принимает пожертвования и другие формы поддержки от частных лиц, компаний или учреждений, которые могут помешать ее независимости или подорвать ее этические стандарты.
Азаттык: В своем расследовании вы утверждали, что к регистрации офшорных компаний причастны швейцарские банки, коммерческие юристы. После Январских событий в Казахстане и российского вторжения в Украину некоторые депутаты британского парламента, наблюдатели, расследователи, общественные организации Великобритании начали заявлять, что их страна стала раем для диктаторов, поскольку позволяет им скрывать свои активы. Есть ли подобные дискуссии в Швейцарии?
Агат Дюпарк: Конечно. Давно известно, что Швейцария — место очень привлекательное для богатых людей. К сожалению, швейцарские власти и парламент не столь активны во всех этих вопросах. Задача Public Eye в том, чтобы оказать на них давление для усиления борьбы с коррупцией и отмыванием денег.
Например, сейчас швейцарские юристы, которые консультируют и создают офшорные компании для своих клиентов, не подпадают под действие закона об отмывании денег и не обязаны сообщать о своих клиентах, если становятся свидетелями чего-то подозрительного. Это, конечно, проблема, потому что в некоторых других европейских странах юристов обязывают.
Например, во Франции, если вы юрист и создаете офшорные компании или тресты, вы подпадаете под действие законов об отмывании денег. И если вы стали свидетелем чего-то подозрительного, вы должны сообщить об этом службе по борьбе с отмыванием денег. В Швейцарии такого нет.
Азаттык: В расследовании вы утверждали, что договор между Edelweiss и Abi Petroleum выглядит подозрительным. Вы писали, что банк Julius Bär поддержал эту операцию и выступил ее гарантом. Существуют ли какие-либо процедуры в Швейцарии, дающие возможность проверить законность такого рода контрактов?
Агат Дюпарк: В принципе, закон об отмывании денег обязывает банкиров проявлять бдительность в отношении таких транзакций и подвергать сомнению такие механизмы. Судя по всему, Julius Bär не выполнил положенную работу. Именно поэтому нас очень интересует эта история. Мы акцентируем внимание на том, что банкиры недостаточно проверяют своих клиентов, особенно когда те богаты и влиятельны.
«ОЧЕНЬ ДОРОГИЕ» НАСТЕННЫЕ КОВРЫ
Агат Дюпарк: В этом эпизоде нас заинтересовала не сумма, потраченная Казахстаном, а тот факт, что на эти деньги обогатилась часть семьи Касым-Жомарта Токаева. Реставрацией руководил сын Тимур, а теща Батима Заурбекова продала четыре гобелена. И это обстоятельство не было достоянием общественности. Так что это своего рода кумовство. Мы поместили этот эпизод в конец расследования как бонус. Я почти уверена, что в Казахстане не было публично известно, что Токаев, в то время работавший на руководящей должности в ООН в Женеве, задействовал семью во время ремонтных работ.
Азаттык: Вы видели эти гобелены?
Агат Дюпарк: Нет, но некоторые из моих контактов видели. Да, они довольно впечатляющие. Это хорошие работы, они эффектно смотрятся. Но еще я думаю, что за них переплатили, потому что у нас была информация: такой вид гобелена в 2008 году Заурбекова продала за 2000 долларов. Во время ремонтных работ в ООН они обошлись куда дороже (согласно расследованию, на гобелены потратили более 384 тысяч долларов, по 96 тысяч на каждый. — Ред.).
Азаттык: Две недели назад государственный канал «Хабар» опубликовал в YouTube’е видео о творчестве Батимы Заурбековой. Там упоминалась стоимость гобеленов. Сообщалось, что один квадратный метр этих работ стоит от 15 до 20 тысяч долларов. Как вы считаете, появление этого видео случайно?
Агат Дюпарк: Я не знаю. Могу сообщить интересный факт: сайт Заурбековой появился сразу после нашего запроса, на который она так и не ответила. Мы направили вопросы и в представительство Казахстана в ООН. Дважды. На первый запрос они не ответили. Мы обратились вновь и получили ответ — нам отправили ссылку на сайт Заурбековой. И видно было: он только что создан. Так что, конечно, проделывается некая работа, чтобы оправдать цену.
Азаттык: Будет ли расследование продолжено?
Агат Дюпарк: Думаю, на этом пока всё. Если мы сможем извлечь еще немного информации по пунктам, которые изложили в расследовании, оно, возможно, и продолжится.
Азаттык: В 2000-х годах был скандал, известный как «Казахгейт». Тогда в Швейцарии были разоблачены счета в ту пору президента Казахстана Назарбаева и его приближённых. В страну были возвращены десятки миллионов долларов, США расследовали это дело. Серьезных последствий для Назарбаева не было. Могут ли швейцарские власти инициировать расследование финансовых потоков Токаева через банки этой страны, учитывая, что он тогда работал в офисе ООН в Швейцарии?
Агат Дюпарк: Надеюсь, что-то да произойдет. Они могут возбудить дела, но сдвинуться дальше очень сложно. Нужно сотрудничество с Казахстаном. Сложно ожидать, что казахстанское правосудие будет сотрудничать по делу Токаева, президента страны. Поэтому мы хотим переместить акценты на Швейцарию, оказывать давление здесь, чтобы подтолкнуть парламент к изменению законодательства.
