Московский областной суд вынес приговор человеку с несколькими лицами. Георгий Кипиани, он же Давид Панчвидзе, он же Панчо, он же Давид Тбилисский… Не просто так ему предъявили обвинение в занятии высшего положения в преступной иерархии и незаконном хранении наркотических средств. Присяжные признали его виновным единогласно.
О том, почему это произошло и что происходило за кулисами процесса, «Московскому комсомольцу» рассказал прокурор отдела уголовно-судебного управления прокуратуры Московской области, советник юстиции Алексей Сульженко.
СПРАВКА «МК»
В январе 2021 г. в ходе личного досмотра и при осмотре автомобиля подсудимого сотрудниками правоохранительных органов было обнаружено и изъято наркотическое средство.
После помещения подсудимого в исправительное учреждение мужчина объявил другим содержащимся лицам свой криминальный статус, воле, указаниям и распоряжениям которого, в соответствии с обычаями и правилами криминальной субкультуры, все лица, имеющие более низкие криминальные статусы, обязаны беспрекословно подчиняться, а также вынес так называемый воровской приговор в отношении другого обвиняемого.
— Признался ли Кипиани в том, что он вор в законе?
— Вместе с коллегией присяжных мы очень ждали его показаний на протяжении всего судебного следствия. Он активно защищался, не только его защитники, но и он сам. Спорил насчет воровских понятий: что должен делать вор, что не должен.
— Что же, по его мнению, должен делать вор?
— У нас был специалист, доктор юридических наук Андрей Воронцов, который подробно рассказывал присяжным заседателям об институте воров в законе. Он работает на кафедре оперативно-разыскной деятельности академии управления МВД России. Его специализация криминальное сообщество в Российской Федерации, в том числе и именно те, кто занимает высшую иерархию. Вот он и сделал для участников процесса экскурс в историю — про воров старой закалки, как они образовались, что такое воровской закон.
— Вот и давайте разбираться. Что такое воровской закон?
— Процитирую доктора Воронцова. «Это неписаный свод правил поведения в криминальном мире, полное отрицание законов государства, жизнь по понятиям. Как раз воры в законе являются хранителями воровского кодекса, воровского закона и трактуют понятия. Разрешают споры в криминальной среде, выносят воровские приговоры и дают поручения или разрешения на ведение какой-либо криминальной деятельности». Соответственно, когда доцент давал показания, Кипиани внимательно слушал, со многим соглашался…
— С чем конкретно?
— С тем, что есть иерархия. Начинается она с мужиков. Тех, кто попал за решетку, но не желает продолжать преступную деятельность, хочет просто отсидеть свой срок и выйти на свободу. Вот мужики, по его мнению, и должны работать «за колючкой».
Потом есть стремящиеся, затем идут бродяги, смотрящие и потом уже вор в законе. Это если утрировать. Весь криминальный мир состоит из так называемых профессиональных преступников — бродяг. И они обязаны вести общак. То есть время нахождения на свободе — это время зарабатывания денег для общака. Заработок денег — это значит совершение преступлений. Нахождение в тюрьме, в зоне — это дом. Это для них дом родной, и хозяин в этом доме — батя, он же вор в законе. Как в семье все подчиняются отцу, так на зоне все подчиняются бате, вору. Выше бати только Бог. Кроме Бога и бати уважать больше некого.
Воронцов рассказывал, что воры старой закалки при задержании были обязаны представляться «Я вор» и называть кличку. У Кипиани кличка была Давид Тбилисский, или Панчо. Соответственно, они не называли его Давид Георгиевич, а исключительно Давид Тбилисский, Панчо… Сотрудникам милиции они должны были тоже представляться «я вор по кличке…». Но после того как в 2019 году была введена уголовная ответственность просто за занятие высшего положения в криминалитете, то на сходке, проходившей в Дубае, было принято решение, что при задержании сотрудниками полиции вор в законе не обязан называть себя вором в законе. Там присутствовали от 60 до 100 авторитетов, такое вот весомое «сборище».
И когда Кипиани задерживали, его спрашивали напрямую: «Вы являетесь вором в законе?» Он говорил: «Я не знаю, о чем вы спрашиваете, я хороший человек».
То есть отрицать сам факт напрямую запрещено, нельзя сказать: «Нет, я не вор». Но можно говорить иносказательно.
— И он ни разу не проговорился?
— Представьте себе! В судебном заседании он ни разу не сказал: я, мол, вором не являюсь.
Он просто говорил: «Я вину не признаю, меня ни за что осуждают, меня подставили, личные счеты правоохранительных органов».
Кстати, когда Воронцов сказал, что на этой сходке было принято решение, что можно не представляться вором в законе, Кипиани воскликнул: «А я-то об этом откуда мог знать? Меня же там не было». И даже присяжные развеселились. Я говорю: «Это оговорка по Фрейду», получается, что о решении сходки он не знал, но само решение выполнял.
И мы очень долго ждали, когда Кипиани даст показания. Но он разочаровал всех. Он встал и сказал: «Я вину не признаю, показаний давать не буду». Судья попыталась уточнить: «Вы решили воспользоваться статьей 51 Конституции (допускает отказ от дачи показаний. — Прим. авт.)?» Он в ответ: «Я никакой Конституцией пользоваться не буду». То есть, иными словами, мне не интересны права, которые вы мне тут разъясняете. Это ваши права, это не мои права. Я думаю, этот момент был не то что переломным, но убедительным для присяжных. Они увидели, кто перед ними.
Сложность этого дела заключалась в том, что поскольку присяжные не профессиональные судьи, очень тяжело доказать им, что Кипиани лично не ходил, не крал барсетки из автомобилей, не торговал наркотиками, не вымогал деньги. Он вообще отношения к преступлениям не имеет. Он заслужил свой авторитет еще в прошлом столетии, когда его короновали. Но я попытался донести до присяжных, что именно с его ведома совершаются все преступления. Что большая часть добытого преступным путем идет на содержание криминалитета. Преступники должны отчислять деньги в общак, а он — держатель общака.
— А как вы доказывали?
— В общении с присяжными я старался исключать юридические термины, пытался объяснять сложные вещи простым языком, на житейских примерах. Например, я сказал: если вы считаете, что деятельность вора в законе вас никак не касается, то вы глубоко заблуждаетесь. Вот самый простой пример. Попробуйте купить на рынке зелень, петрушку, огурчики-помидорчики у какой-нибудь бабушки? Во-первых, ее туда даже не допустят. У нее сразу перекупщики все заберут. А как раз они уже увеличивают цену. И плюс к этому приходят смотрящие, бродяги, которые с нее требуют деньги за то, чтобы она могла свободно продавать, чтобы у нее товар не разграбили, не уничтожили, не сожгли. Они платят дань преступным элементам, а эти деньги идут вору в законе. А вот на вас как раз сказывается та разница в цене — предприниматель, который арендует место, продает продукцию и вынужден платить вору в законе, чтобы его просто криминал не трогал. Поэтому он увеличивает стоимость своего продукта. Соответственно пропаганда криминального образа жизни — это не как в кино. Жизнь и художественный вымысел — совсем разные вещи.
У нас в судебном заседании были допрошены два свидетеля, в отношении которых были применены меры госзащиты. Они находились в другом помещении, при помощи компьютерных технологий им изменили голоса. Участники судебного следствия задавали им вопросы по громкой связи. И эти свидетели пояснили: попав за решетку, они столкнулись с тем, что вынуждены не просто отбывать наказание, а платить деньги за безопасность, свою и своей семьи.
То есть ты сам физически здоров, тебя не смогут побить сокамерники. Но на тебя выходит неизвестный человек и называет место твоего жительства, фамилию-имя-отчество твоей жены, детей, адрес детского садика или школы. И говорит: если ты хочешь, чтобы у них было все нормально, вот тебе номер карточки, куда родные должны переводить денежные средства. Откажешься, что-то плохое случится. В зависимости от кошелька ежемесячные перечисления на счет, а точнее — в общий котел вора в законе, составляли с каждого заключенного от 5 до 50 тысяч рублей.
Люди, находящиеся в местах лишения свободы, в этом никогда не сознаются. Поэтому к свидетелям и были применены меры защиты. Если бы Кипиани знал, кто это, то им сильно не поздоровилось бы. И во время допроса Кипиани задавал наводящие вопросы, пытался понять, кто эти люди. Спрашивал, в какой камере они сидят, как расположены камеры, чтобы понять, в каком изоляторе они пересекались. Это, я считаю, тоже помогло присяжным понять его суть.
— Он угрожал, грубил?
— Нет. Вел он себя учтиво, вежливо, не повышая голоса, не матерясь. Хорошо поставленная речь, пусть и не чистое владение русским языком, ясное изложение своих мыслей. Да и вообще Кипиани всегда опрятный, чистый, в белой рубашке, наглаженный.
Андрей Воронцов пояснял нам, что воры в законе, как правило, неординарные личности. В государственном секторе они добились бы многого. Но, к сожалению, мысли у таких людей связаны с криминалом. Они, конечно, не гении, но очень талантливые люди. Грамотные, образованные, начитанные.
Кипиани соответствует, на мой взгляд, этим параметрам.
— Какой момент особенно убедил присяжных, что он вор в законе?
— Сложно сказать. По закону и по моим принципам я не могу общаться с присяжными. Но в совещательной комнате они находились достаточно долго, 4 часа 12 минут. Это говорит о том, что они спорили и голосовали, убеждали друг друга. Но все-таки пришли к единодушному мнению.
— А вы можете перечислить доказательства, которые были представлены присяжным? Много пунктов?
— Все, что было представлено следствием. Основное — материалы оперативно-разыскной деятельности, далее показания свидетелей, специалистов, исследованные документы аудио-видео и фото, изъятые с телефона самого Кипиани.
— Что же у него в телефоне?
— Там были его фотографии с другими лидерами преступных группировок, ворами в законе, он отдыхал с ними в неформальной обстановке на дачах, в ресторанах, на курортах.
А вот у вас много в телефоне фотографий с лидерами преступных группировок?
— Если честно, ни одной.
— Вот именно. Я работаю больше 20 лет в прокуратуре, возможно, у меня и есть где-то фотографии с лидером каким-нибудь или преступным элементом, но только в зале суда, где я прокурор, а они преступники. Мы нигде не стоим в обнимку, вместе не жарим шашлыки. А у Кипиани весь круг общения — это такие персонажи.
Будучи инвалидом второй группы, нигде не работая, он проживал в квартире с очень хорошим ремонтом, с большим количеством дорогого алкоголя, ездил на «Ленд Ровере». Имел при себе три «Айфона», «Хонер» — мобильный аппарат за 40–50 тысяч рублей.
— Как его встречали обычно за решеткой?
— Когда его помещали в изолятор, его вели не по общему коридору в камеру, а проводили по хоздвору, чтобы заключенные не видели, кого ведут. Но все равно все становилось известно, заключенные кричали: «Централ, внимание, батю ведут, поприветствуем батю. К нам заехал вор в законе Давид Тбилисский. И со всех камер кричали: АУЕ, АУЕ (запрещенная в РФ экстремистская организация. — Прим. авт.). Вот так приветствовали вора, тем самым подтверждая, что они полностью готовы выполнять его указания.
— В его телефоне было что-то необычное?
— Как посмотреть. На скамье подсудимых перед нами предстал пожилой мужчина, 63 года, с огромным количеством хронических заболеваний, которого, с его слов, незаконно привлекают к уголовной ответственности. А у него в телефоне поздравления с днем рождения от женщин низкой социальности ответственности. Видео, как он катается в окружении таких же женщин на своем автомобиле, развлекается, танцует с ними в ресторане, причем для остальных ресторан закрыт, он сидит один. Вокруг него пять-шесть жриц любви, специально для него певцы поют песни…
Дальше — в своем доме, полураздетый, девушки, если не совсем голые, то полуголые. Причем не одна-две, а три-четыре.
Соответственно, также были сняты разговоры с другими лидерами преступных группировок (некоторые за рубежом скрываются), звучали слова: «Приветствую тебя, брат», «АУЕ» (признана в РФ экстремистской организацией), «Слава вору». Были фразы типа: «Надо поговорить по делам, но давай по телефону говорить не будем, Ватсапом тоже не пользуйся, все мессенджеры прослушиваются, давай через того-то передай, где встретимся, надо решить вопрос, есть подходящая кандидатура, надо надеть корону», или что-то в этом роде. Или кто-то там провинился: такой-то совершил гадское. Надо меры принять, собирай сходняк.
Как сообщила «МК» руководитель пресс-службы прокуратуры Московской области Екатерина Короткова, суд с учетом позиции государственного обвинителя назначил мужчине наказание в виде 12 лет лишения свободы с отбыванием в исправительной колонии строгого режима с ограничением свободы на 1 год 6 месяцев. Приговор еще не вступил в законную силу.
