Римские легионеры на службе гуннов выстраиваются черепахой и дают бой армии империи Хань — нет, это не сюжет компьютерной игры, а реконструкция одной из ключевых битв в противостоянии китайцев и кочевников в I веке до н. э. Верна ли эта гипотеза, мы не знаем, но в конце 1980-х в одной из пещер Узбекистана были найдены надписи, оставленные бойцами XV Аполлонова легиона Рима. Значит, пленные или наемные римляне в этом регионе всё-таки были. О том, что они там делали, — в материале археолога Андрея Новичихина, который опубликовал «Нож».
Гипотеза Гомера Дабса
В 1946 году в отечественном журнале «Вестник древней истории» вышла статья британского ученого-китаеведа Гомера Дабса (Homer Dubs) «Военное соприкосновение между римлянами и китайцами в античное время». Публикация была переводом его статьи, напечатанной в 1941 году в «Американском филологическом журнале». Нельзя не отметить, что советская научная периодика в то время не сильно жаловала зарубежных авторов, особенно из так называемых капиталистических стран. Однако затронутая автором тема древнейшего контакта между двумя великими цивилизациями прошлого была настолько актуальна, что ведущий антиковедческий журнал СССР счел необходимым познакомить с ней советских ученых.
Гомер Дабс обратил внимание на содержавшееся в одной из китайских хроник описание похода китайского воинского отряда в 36 году до н. э. в долину реки Талас (протекает по территории современных Казахстана и Кыргызстана). Целью похода было принуждение к покорности мятежного гуннского вождя (шаньюя) Шиши (Чжи-чжи). Потерпев поражение в борьбе за власть от своего брата, подданного китайского императора, шаньюй Шиши ушел с верными ему воинами вглубь Азии, где на реке Талас построил укрепленный город. Попытка императора привести Шиши в повиновение дипломатическим путем не увенчалась успехом — мятежный гуннский шаньюй приказал казнить посла.
Один из несших службу на западных границах Поднебесной империи офицеров — Чэнь Тан — организовал отряд из китайских воинов и представителей местных племен и отправился в дальний поход на запад. Заручившись союзом с приграничным племенем усуней, Чэнь Тан со своим отрядом достиг города Шиши и взял крепость приступом. Штурм был скорым и кровопролитным — был смертельно ранен мятежный шаньюй, перебиты его семья и ближайшие подданные, казнено более полутора тысяч пришедших с Шиши гуннов. Донесение с подробным описанием похода, сопровождающееся рисунками боевых действий, было отправлено ко двору. Позднее выдержки из него попали в китайскую хронику, известную как «История Старшей Хань».
Британского исследователя привлекло описание действий отряда, предпринявшего безуспешную попытку отразить атаку китайских воинов на укрепления города Шиши. В хронике сообщалось, что из города выступили «более ста пехотинцев, выстроенных в линию с каждой стороны ворот и построенных в виде рыбьей чешуи». В продолжение боя, не выдержав массированного обстрела китайских арбалетчиков, эти воины отступили за линию укреплений. Это неудивительно, поскольку китайские арбалеты были весьма совершенным оружием для той эпохи. Их применение в сражении на реке Талас оказалось чрезвычайно эффективным и позволило китайцам в считаные часы захватить город: поджечь его деревянные укрепления и перебить значительную часть защитников. Даже мятежный предводитель гуннов был ранен стрелой в нос, от чего спустя несколько часов скончался.
Дабс задался вопросом, кем могли быть эти воины, которые применили так удививший китайцев боевой строй:
«„Построение в виде рыбьей чешуи“ представляет собою маневр, отнюдь не легко выполнимый. Эти солдаты должны были сгруппироваться вместе и накрыться своими щитами. Этот маневр, требующий одновременности действия со стороны всей группы, особенно если он выполнялся перед самым нападением, требовал высокой дисциплинированности, какая возможна только в профессиональной армии. Единственными профессиональными, организованными в регулярные части солдатами того времени, о которых имеются данные, были греки и римляне, — кочующие и варварские племена бросались в бой беспорядочными толпами».
Действительно, трудно ожидать такого боевого построения от кочевников-гуннов или кангюйцев, на земле которых Шиши основал свой город: и те и другие привыкли сражаться неорганизованной толпой и верхом на конях.
В результате британский историк пришел к выводу, что отряды, пытавшиеся защитить ворота города, состояли из римлян, применивших известное в римском военном искусстве построение testudo — черепаха.
Нашел Гомер Дабс и объяснение тому, как более сотни римских легионеров могли оказаться в глубинах Центральной Азии. Дело в том, что сражение на реке Талас произошло через 17 лет после печально известной битвы при Каррах, в которой римские легионы Марка Лициния Красса потерпели сокрушительное поражение от войска парфян. 40-тысячная римская армия, пришедшая с Крассом к Каррам, потеряла три четверти состава: 20 тысяч воинов полегли вместе со своим военачальником на поле битвы, 10 тысяч попали в плен. Римский историк Плиний Старший сообщает, что пленники были отправлены в Маргиану — самую отдаленную восточную область Парфии. Дальнейшая судьба этих пленников неизвестна, однако римский поэт Гораций считал, что они женились на женщинах из местных племен и служили в парфянском войске.
От Маргианы до долины Таласа около 500 километров, и Дабс предположил, что небольшой отряд римских легионеров, поступивших на службу к парфянам, вполне мог проникнуть восточнее и в качестве наемников оказаться на службе у гуннского шаньюя Шиши.
Британский китаевед обратил внимание еще на одну деталь. В хронике упоминается, что город мятежного шаньюя был обнесен двойным частоколом — фортификационным приемом, применявшимся римлянами при построении долговременных лагерей. Дабс пришел к выводу о возможности участия римских легионеров в построении укреплений города Шиши.
Хроника сообщает о пленении китайцами 145 врагов, которые были поделены между правителями западных приграничных округов Поднебесной империи. Это соответствует числу «построившихся в виде рыбьей чешуи» воинов — «более ста». Гомер Дабс предположил, что речь шла именно о плененных римских воинах, которые впоследствии могли оказаться на военной службе теперь уже в ханьском Китае.
Споры о возможности участия римлян в сражении на реке Талас продолжаются до сих пор. Гипотеза британского ученого имеет как сторонников, так и противников. Одни исследователи считают, что предложенная им реконструкция событий вполне правдоподобна, другие находят аргументацию Дабса неубедительной, предлагая считать эпизод военного столкновения римлян с китайцами не более чем художественным вымыслом.
Основополагающим для решения этой проблемы является вопрос: насколько вероятен столь далекий вояж римских легионеров. Тем более что со времени выхода статьи Дабса появились новые свидетельства пребывания римлян в Азии.
Римская армия
В период республики (IV–II века до н. э.) римские легионы формировались только на период войны и исключительно из римских граждан — тех жителей Рима, которые имели земельный надел. Легион насчитывал свыше четырех тысяч воинов, из которых три тысячи были тяжеловооруженными пехотинцами, остальные составляли вспомогательные подразделения — легковооруженную пехоту и конницу. Первоначально боевое построение легиона напоминало известную древнегреческую фалангу, но вскоре римляне пришли к выводу о необходимости разделения войска на более маневренные подразделения — манипулы. Тяжеловооруженная пехота делилась на три категории: гастаты, принципы, триарии. Гастаты (копейщики) — молодые воины, их манипулы составляли первые ряды римского боевого построения. Принципы (первейшие) — более опытные воины среднего возраста, составлявшие вторую линию построения. Триарии (третьи) — опытные ветераны, составляли третью линию. Подразделения гастатов и принципов насчитывали по 1200 воинов, их манипулы выстраивались в 20 шеренг. Триариев в легионе было 600, их боевые порядки имели 10 шеренг. Каждый воин был облачен в доспех и имел большой щит; в наступательное вооружение легионера входили короткий меч и копья. У гастатов и принципов было по два копья — метательный пилум и тяжелая гаста для ближнего боя, у триариев только гаста.
Существовала римская поговорка «дело дошло до триариев», означавшая, что ситуация сложилась хуже некуда.
Подобная организация легиона оправдывала себя в период республики, когда велись преимущественно оборонительные войны. Когда же Рим начал расширять свои владения, армия, сформированная исключительно из граждан-землевладельцев, перестала быть эффективной. Реформа, проведенная в 107 году до н. э. полководцем Гаем Марием, существенно изменила римскую армию. По предложению Мария в армию стали брать всех желающих римлян, независимо от наличия у них земли. Солдаты стали получать денежное жалование, а неимущим воинам было гарантировано получение земельного надела после окончания срока службы. Армия стала профессиональной, пришедшие на службу воины под наблюдением опытных ветеранов проходили военную подготовку. Приток в армию готовых служить за плату и обещание земли добровольцев позволил увеличить численность легиона. Термины, обозначающие место воина в боевом построении, сохранились, но определялись теперь не возрастом и боевым опытом, а распоряжением командира. Вспомогательные подразделения — легкая пехота и конница — стали формироваться из числа союзных Риму племен. Армия нового типа позволила Риму приступить к покорению Европы и Азии.
Марш на Восток
Одним из направлений внешней политики Рима стали Ближний Восток и Закавказье. Развязанные Римом войны с Арменией спровоцировали конфликт с одной из могущественных азиатских держав — Парфией. Весной 53 года до н. э. римский военачальник Марк Лициний Красс начал масштабный поход в Парфию.
Опытный военачальник, прославившийся подавлением восстания Спартака, Красс рассчитывал на скорую победу. Однако уже через месяц его 40-тысячная армия потерпела сокрушительное поражение от вчетверо меньшего по численности парфянского войска: 20 тысяч римлян погибли, 10 тысяч попали в плен.
Решающую роль в сражении сыграла парфянская конница: как стремительно атакующие легковооруженные конные лучники, так и закованные с головы до ног в стальные доспехи всадники-катафрактарии. Попытавшийся вступить в переговоры с противником Красс был коварно убит парфянами.
Войны между Римом и Парфией происходили неоднократно: политическое противостояние двух держав продолжалось больше двух с половиной столетий. Лишь в начале III века н. э. на римских монетах появилась надпись Victoria Parthica («Парфянская победа»), фиксирующая весьма скромные военные успехи империи на Востоке.
Следует сказать, что восточные владыки по достоинству оценили высокие воинские качества римских легионеров. Так, ярый враг Рима понтийский царь Митридат Евпатор сформировал из плененных и перешедших на его сторону римских воинов несколько подразделений. Правда, в критической ситуации отряды перебежчиков оказались ненадежными — они первыми поддержали поднятый сыном царя Фарнаком мятеж и помогли ему захватить власть.
Парфянские цари также привлекали плененных римских воинов для несения службы на отдаленных окраинах их обширных владений. Так легионеры, попавшие в плен после сражения при Каррах, оказались в далекой Маргиане, в самом центре Азии.
Testudo
Римская военная наука разработала многие эффективные тактические приемы, в том числе знаменитую черепаху — testudo. Это военное изобретение римлян позволяло уберечься от метательных снарядов противника — копий, стрел, камней. По приказу командира легионеры быстро перестраивались в плотный прямоугольник, воины первой шеренги смыкали свои большие прямоугольные щиты-скутумы перед собой, прикрывая построение с фронта, воины боковых рядов делали то же самое, прикрывая фланги, остальные поднимали щиты над собой и, опирая их на шлемы, прикрывали отряд от снарядов, падающих сверху.
Об эффективности черепахи сообщает римский историк Плутарх при описании парфянского похода Марка Антония в 36 году до н. э.:
«Вперед выдвинулись щитоносцы, приняли легковооруженных под свою защиту, а сами опустились на одно колено и выставили щиты. Находившиеся во втором ряду своими щитами прикрыли их сверху, подобным же образом поступили и воины в следующих рядах. Это построение, схожее с черепичной кровлей, напоминает отчасти театральное зрелище, но служит надежнейшею защитой от стрел, которые соскальзывают с поверхности щитов».
Правда, другой римский историк, Дион Кассий, отмечал, что построение черепахой может не выдержать одновременной атаки тяжелой конницы и маневренных конных лучников.
Существовали и другие тактические манипуляции со щитами — так, по сообщению Плутарха, в битве при Каррах легионеры плотно «окружили Красса и оградили его щитами, похваляясь, что нет такой парфянской стрелы, которая коснулась бы полководца прежде, чем все они умрут, сражаясь за него». Построение черепахой применялось римлянами и в другом эпизоде битвы при Каррах — при отступлении уцелевших после разгрома частей. Однако использование его на занятой легионерами возвышенности не принесло желаемого результата — парфянские лучники поражали стрелами возвышающихся над сомкнутыми щитами воинов.
Тем не менее сохранившиеся описания битвы при Каррах свидетельствуют, что легионеры Красса применяли testudo в боевой обстановке.
Судьбы пленников
Самая восточная точка, достоверно достигнутая римскими легионами, — гора Беюк-даш в Азербайджане. Здесь, в нескольких километрах к западу от побережья Каспийского моря, обнаружена латинская надпись, оставленная центурионом XII Молниеносного легиона Луцием Юлием Максимом в правление императора «Домициана Цезаря Августа Германика» — между 84 и 96 годами н. э. О составе и судьбе подразделения, возглавляемого Юлием Максимом, из других источников неизвестно. Вероятно, это был отряд, посланный из Малой Азии, где в то время находились части XII Молниеносного легиона, с целью сдержать вторжение в Закавказье аланов, совершавших через Каспийские ворота (древнее название Дербентского прохода) грабительские набеги.
Латинская надпись на горе Беюк-даш, фиксирующая пребывание близ Каспийских ворот римского отряда, выполнена четкими крупными буквами профессиональным резчиком. Но найдены и другие.
В 1988 году искусствоведческой экспедицией под руководством археолога Эдварда Ртвеладзе в горах на юге Узбекистана открыто пещерное святилище Кара-Камар. Стены пещеры были покрыты рисунками и надписями разных времен — от бактрийских IV–II веков до н. э. до арабских XII—ΧV и XIX — начала ХХ веков. Судя по наиболее ранним текстам и по остаткам архитектурного оформления, пещерный комплекс Кара-Камара первоначально возник как храм местного бактрийского божества Окса, олицетворявшего протекающую поблизости реку Вахш. В первые века н. э. храм стал митреумом — святилищем Митры, солнечного божества, культ которого был распространен в это время у многих народов, включая парфян, греков и римлян.
Среди процарапанных на стенах святилища текстов оказались греческая и две латинские надписи. Греческая надпись краткая: «Рипос посвятил». Латинские надписи также кратки и, в соответствии с римской традицией, представляют собой набор сокращений и аббревиатур. Одна из них состоит из начала имени Rod- и аббревиатуры ΙΜ — Invicto Mithrae — «Непобедимому Митре». Вторая содержит сокращение имени и воинского подразделения — PAN. G. REX. AP. LG — «Гай Рекс, Аполлонов легион из Паннонии». Надпись свидетельствует, что ее оставил некий римлянин Гай Рекс, служивший в XV Аполлоновом легионе. Этот легион, сформированный еще Юлием Цезарем в 53 году до н. э., дислоцировался в Паннонии (римской провинции на Дунае) и неоднократно участвовал в войнах с Парфией. Так, в 63 году н. э. легион был отправлен в Сирию на помощь сражающемуся с парфянами войску Гнея Домиция Корбулона. В 115–117 годах XV легион участвовал в парфянской кампании императора Траяна, а в 162–166 годах — в парфянском походе Луция Вера. Видимо, во время одной из этих войн группа римских солдат из Аполлонова легиона попала в плен и, как и в случае с пленниками битвы при Каррах, была отправлена в восточные районы парфянской державы. Здесь выходцы из римской Паннонии, где был весьма распространен культ Митры, сумели посетить его святилище и оставить на стенах пещерного храма автографы.
Надписи из Кара-Камара явственно указывают, что парфяне действительно отправляли пленных римских легионеров далеко на восток и что те пользовались там относительной свободой, имея возможность передвигаться и посещать святилища почитаемых ими божеств.
Таким образом, предположение Гомера Дабса о том, что военнопленные римляне из армии Красса, отправленные для несения службы в далекой Маргиане, могли по своей воле отправиться еще дальше на восток и оказаться на службе в войске гуннского шаньюя, вполне вероятно. И встреча римских легионеров с воинами Поднебесной империи переходит из разряда умозрительных предположений в область вполне реальных событий прошлого.
В том же 36 году до н. э., когда войско Чэнь Тана столкнулось в долине Таласа с построившимся «в виде рыбьей чешуи» отрядом из числа римских легионеров, на западе Азии стала известна судьба еще одного пленника. Как сообщает римский историк Веллей Патеркул, бежавший от парфян бывший легионер спас от разгрома армию Марка Антония:
«Этот человек попал в плен во время поражения войска Красса, но с изменением его положения не изменился его дух: он пробрался ночью к римскому караулу и предупредил, чтобы вместо намеченного пути римляне пробирались через лес. Это оказалось спасением для Антония и его легионов».
Так, спустя 17 лет после катастрофического поражения при Каррах воины Марка Лициния Красса, ставшие парфянскими пленниками и волею судеб оказавшиеся в противоположных частях Азии, сыграли пусть и не решающую, но важную роль в событиях военной истории. Истории двух великих держав древности — Рима и Китая.
