Судя по решениям и действиям нынешних властей, система в Казахстане ничуть не изменилась, хотя было объявлено о строительстве «нового» Казахстана. Все их телодвижения напоминают правление Назарбаева, вплоть до бессмысленных кадровых рокировок, подавления недовольства и восхваления самих себя, считает политолог Досым Сатпаев.
Подробно об этом он рассказал в интервью YouTube-каналу журналиста Вадима Борейко, подводя итоги первого месяца нового 2023 года, пишет kz.media.
Итак, что же именно сказал Досым Сатпаев.
Президентство на кровавом фундаменте
Отношение власти к январским событиям год спустя не поменялось. Как и в январе прошлого года, власть продолжает придерживаться позиции, где президент страны представлен «спасителем».
«Возникает ощущение, что Токаев и его окружение не учатся на уроках истории даже назарбаевского периода. Ведь время показало, что все может быть иллюзорным и рассыпаться как карточный домик, когда проходит определенный исторический этап.
Год прошёл, а по факту мы видим лишь только официальные подтверждения того, что Токаев — спаситель страны и нации. Но для меня красной чертой, является то, что свое президентство он выстраивает на кровавом фундаменте. И на протяжении года тому было много примеров. Один из самых вопиющих — когда закрыли уголовное дело по убийству четырёхлетней девочки (Айкөркем Мелдехан — ред.), якобы за неимением состава преступления.
Власть не хочет нести ответственность за принятые решения и за тех, кто по ее приказу совершал преступления. Мы видим это также примере расследования гибели известного археолога Ерлана Жагипарова или расстрелянной семьи в Талдыкоргане и многих других».
Власти «нового» Казахстана строят свою систему управления государством на тех же принципах, что и при Назарбаеве.
«Если вы выстраиваете свою новую идеологему на фундаменте так называемого «Жаңа Казахстана», то не должно быть половинчатых решений. Так УЖЕ не должно быть, потому что и при Назарбаеве такая схема работала.
Произошло событие с большим количеством вопросов. Были призывы провести международное наследование, опять же с учётом того, что доверия к властям не было. Этого не было сделано, в том числе потому, что просто власть не хотела всю эту картину показывать в том виде, как она произошла. Власти чётко понимают, что принятые ими меры и действия будут ещё сильнее бить по их репутации.
Начало правления Токаева будет рассматриваться не с июня 2019 года, когда он стал формально президентом, не с июня прошлого года, когда прошел этот мифический референдум, и не с ноября прошлого года, когда прошли театральные президентские выборы, а именно с января 2022 года. И все, что мы видим начиная с этого времени, это новые политические мифологии.
Таким образом, токаевская система сама себе закладывает бомбу, которая в будущем взорвётся».
Песок политического мифотворчества
Съемки фильма про январские события, которые идут в Алматы, Досым Сатпаев назвал очередным политическим мифотворчеством, чем также власти занимались во времена правления Назарбаева.
«Многие режимы этим занимаются через разные инструментарии – фильмы, книги, мемуары, даже музыкальные произведения, чтобы кого-то там восхвалить и так далее. Это классика жанра.
И сейчас казахстанская власть пытается использовать старые механизмы — застолбить свою версию по этим событиям через разные инструментарии. Есть заявления Токаева и кучи его прихлебателей, книга Млечина и прочее. Идёт попытка власти эти все моменты зацементировать так, как она считает нужным в сознании людей.
Но, делая такие телодвижения, власть ещё больше вызывает у людей возмущение и вопросы. На самом деле это не цемент, а песок, песочные мифы. Знаете, такой формат песочного замка, с расчетом, что хотя бы 100 лет продержится этот «цемент». Но получается песок, который рассыплется с течением короткого времени».
Корпус агашек и братишек
Кадровые перестановки, которые совершил Касым-Жомарт Токаев в январе, назначив в правительство молодых министров, по мнению политолога, практически никаких серьезных изменений не принесли.
«Назарбаев тоже очень любил так называемую кадровую карусель проводить на всех уровнях.
Есть такое понятие — контроль через неэффективность. Функция, которая часто используется. Когда вы контролируете госаппарат, который неэффективен. И провалы вам даже выгодны, потому что позволяют постоянно находить хорошие поводы для кадровых перемещений. Это выгодно для контроля госаппарата, который эти провалы совершил. Мол, ребята, мы знаем, что вы провал совершили, но вы пока в системе, поэтому будьте к нам лояльны. Это всё связано с тем, что существующий госаппарат не интересует результативность работы как таковая. Его интересует само функционирование госаппарата с точки зрения расходования бюджетных средств, доступа к ресурсу и так далее. Чтобы крутилось колесо, так сказать.
При назначении новых министров мы видим опять эти старые грабли. Новых министров назначили, а почему старые не дали отчёт по своей работе? Эти кадровые перестановки, образно говоря, напоминают новый освежитель в старой машине, которая все время глохнет и не работает.
И вроде какие-то перемены происходят. Но вся проблема в том, что этот освежитель рано или поздно закончится, потому что свежесть потеряется и будет снова потребность в его поиске».
Политолог полагает, что без кадровых изменений на уровне всего госаппарата, это пустая игра в реформирование.
«Со старым госаппаратом никаких абсолютно изменений в Казахстане быть не может. Неважно, кто приходит на ту или иную государственную должность. Важно — какую систему ценностей они туда приносят. Понимаете, вся порочность существующей системы ценностей госуправления у нас в том, что она была номенклатурной, а не общегосударственной. То есть это примерно так выглядит: я в этой системе, потому что надо мной кто-то есть, он меня «тянет», и я должен служить ему и этой системе.
Мы все время говорим о том, что люди приходили в систему встраиваться, но не менять её. И тут то же самое. Молодость – это, конечно, хорошо, но опять же более существенный факт — какую систему ценностей эти люди будут приносить в систему госуправления. Есть такой термин – «молодые агашки». Это та самая молодежь, которая и при Назарбаеве активно «впрыскивалась» в систему госуправления, но потом быстро «прокисала».
Помню, даже такая шутка была: корпус А и корпус Б — агашки и братишки. Поэтому у меня большие сомнения насчет того, что даже с такими кадровыми изменениями эта система ценностей будет меняться кардинально».
На его взгляд, Токаев, приводя молодые кадры в правительство, пытается формировать под себя определённую часть политической и бизнес-элиты, чтобы они зависели только от него.
«Многие из тех, кто сейчас вокруг Токаева, это, скажем так, «птенцы» Назарбаева. И вот кто-то лояльность продемонстрировал, кто-то нет. Поэтому президент сейчас будет формировать это окружение из тех молодых людей, которые будут действительно считать его своим патроном, Доном Корлеоне, которым он помог подняться.
Да, Токаев сейчас проводит чистку определённую, год прошёл, и этот процесс будет только увеличиваться. Молодым волчатам, которые подросли, он будет давать те или иные куски госуправления. Они будут работать по старой системе ценностей — грести под себя и под своего хозяина, как это было при Назарбаеве. И опять же будет закладываться фундамент для нового Қаңтара».
Закон силу утратил, а елбасы остался
Результат отмены закона «О елбасы», который утратил силу в прошлом месяце, политолог окрестил «полубеременностью» и объяснил, почему Токаев и его окружение так поступили.
«За все, что делал первый президент в течение этих 30 лет, с него спрашиваться не будет. Ведь именно этого люди требовали в прошлом году. Но этого не произошло. Потому что Токаев понимает, что если он так поступит, то создаст для себя опасный прецедент будущем. То есть когда он не будет президентом, его преемник, либо ещё кто-то, может, используя репрессивные механизмы , поступить также с ним. И он решил подстраховаться на будущее».
По его мнению, на решение Токаева в этом вопросе повлиял «внешний фактор» в лице президента России Владимира Путина.
«Ещё раз напомню, что после январских событий одним из гарантов безопасности Назарбаева был Путин, как я считаю. И кстати, очень интересный индикатор. Когда у Назарбаева была операция, один из первых, кто ему позвонил и пожелал здоровья, был именно Путин. И этот внешний фактор до сих пор имеет место быть. Думаю, что здесь есть определенное обещание, которое Токаев давал в январе 2022 года, и он его соблюдает».
Сатпаев также подмечает, что выбирая модель президентства для себя Токаев опирался на китайский опыт.
«Действительно, говоря о китайской модели, надо сказать, сходство есть. Взять, к примеру, реформы Дян Сяопина после правления Мао. Вот эту модель, думаю, он решил взять — были какие-то издержки и перегибы у предшественника, но мы будем смотреть в будущее.
Токаев был частью назарбаевской системы, вместе с ним выстраивал ее. Понятно, что он не хочет это ворошить, потому что будут появляться вопросы: если ты строишь новый Казахстан, почему так активно участвовал в строительстве старого? Ведь именно Токаев был спикером сената в 2010 году, когда принимали закон «О лидере нации», он же подписывал его. Кроме того, участвовал во всех процессах, связанных с культивизацией роли Назарбаева, так сказать, елбасизации, как сейчас называют тот период».
Досым Сатпаев также считает, что у президента недостаточно политической воли, чтобы провести полноценную чистку от членов семьи Назарбаева и его близкого окружения.
«В условиях Казахстана наличие политической воли – это самый ключевой момент, чтобы запустить некий механизм. Но этой воли нет. И мы видим, что из членов семьи Назарбаевых только Кайрат Сатыбалды оказался в тюрьме. Боранбаева напрямую нельзя уже назвать членом семьи. В прошлом году многие ждали, что посадят совсем других людей.
И еще, вот Токаев говорил о 162 персонах, которые контролируют больше половины богатств Казахстана. Понятно же, что основная часть этих людей — это как раз те, кто входит в семью первого президента, его окружение, олигархи. Но их имена мы не знаем до сих пор».
Лакомые куски поменяют хозяев
Тема возвратов активов вызывает у политолога скепсис. По его мнению для Токаева, который много говорит о борьбе с олигархами, на самом деле выгоднее сохранить форму олигархической экономики.
«Во-первых, так легче контролировать игроков в экономике. Когда у вас конкурентная экономика, у вас слишком много бизнесменов, амбициозных, с деньгами. И если появятся своего рода казахстанские Илон Маск или Дональд Трамп с политическими амбициями, мало не покажется. А когда есть олигархи, которые от тебя зависят, и ты над ними держишь дамоклов меч реестра, тебе легче их контролировать.
Во-вторых, теневые потоки, которые были при Назарбаеве — на Хоргосе, рынках и другие, они будут сейчас просто менять людей, но сами потоки, скорее всего, останутся. В системе теневого коррумпирования, потоки кэша — это тот самый лакомый кусок, который многие захотят подмять под себя под красивым соусом.
В свое время Назарбаев тоже требовал вернуть заграничные активы. Про деофшоризацию экономики и при нем говорили в парламенте. Помню, партия «Ак жол» любила эту тему поднимать. Так что это не ноу-хау Токаева. Сейчас при реализации этой идеи просто поменяют людей на денежных потоках. Вот и всё. Создадут собственных новых олигархов и прикормят старых, так сказать, которые еще нужны. А вот с остальными будут разбираться. Это будет примерно так: вы, ребята, как хотите — по-хорошему или по-плохому, по понятиям или по закону?».
В доказательство своих слов Досым Сатпаев привел довольно любопытный пример.
«В прошлом году возникла очень интересная, комичная даже ситуация. Официальные структуры в сентябре, по-моему, заявили, что в Казахстан вернули активы на сумму 1,2 миллиарда долларов. Потом появилась информация, что общее состояние 50-ти самых богатых людей из списка Forbes в Казахстане в прошлом году увеличилось ровно на эту же сумму, то есть те же самые олигархи, которые были при Назарбаеве, стали еще богаче. Просто сюрреализм какой-то».
В Казахстане, по мнению политолога, все упирается в порочность системы финансового контроля, которая лишена прозрачности.
«Наша существующая система финансового контроля с точки зрения расходов и отчетов по этим расходам, очень порочная. Посмотрите данные, которые Счетный комитет дает каждый год по неосвоению бюджетных средств, их неэффективном использовании. И так же тут, если все эти возвращенные активы будут заливаться в эту порочную систему без контроля, то эти деньги опять растворятся где-нибудь.
Если воткнуть палку в землю, она не вырастет в дерево, а просто начнет гнить. Это как с античным Мидасом: куда бы он не прикасался — все превращалось в золото, а у нас: куда ни коснись, извиняюсь, дерьмо. И даже в этой вроде бы неплохой инициативе — возврате активов в страну, есть риск того, что вернувшиеся деньги просто красиво растворятся в черной дыре».
То есть даже создание отдельной структуры, где будут аккумулироваться возвращенные средства (как в случае с созданием фонда «Бота» после нашумевшего скандала с «Казахгейтом» в начале 2000-х годов), не гарантирует, по мнению политолога, того, что деньги будут под общественным контролем.
Ловушки предстоящих выборов
Парламентские выборы, назначенные на 19 марта, укладываются в принцип системы управления государством, что была и при Назарбаеве, которая подразумевает ручное управление и максимальный контроль всех ветвей власти.
«Парламент, который будет формироваться, президент и его окружение будут рассматривать как инструмент контроля. Да, есть некоторые отличия предстоящих выборов от прежних. Представители оппозиционного поля не участвовали по понятным причинам в президентских, сейчас многие из них идут на парламентские выборы. Мы видим эту активность.
Но 29 одномандатников это очень мало. Смотрите сами, в Верховном Совете 12-го созыва было 360 депутатов, сейчас – 98, а тогда ведь и населения было меньше в Казахстане. Это во-первых. И потом, из этих 98 депутатов сейчас 70% — придут в парламент по партийным спискам.
А кто сейчас из партий допущен к выборам? Это старые партии-зомби, их вообще на пушечный выстрел подпускать не надо было к этой избирательной кампании. Не буду брать в расчет две новые, это не настоящие оппозиционные партии. Так вот, эта старая партийная тусовка, которую допустили к выборам, в основном будет состоять из пропрезидентских игроков».
Политолог также рассказал, какие ловушки поджидают одномандатников, допущенных к выборам впервые за последние почти двадцать лет.
«Понятно, что эти выборы парламентские проводятся немного по иным правилам. Да, они более интересные, чем президентские. Участие отдельных личностей, конечно, плюс, можно увидеть альтернативных игроков. Но, повторю, при условии если их зарегистрируют. Это первая ловушка. На этапе регистрации можно подловить неугодных кандидатов, используя разные поводы — налоговые декларации, финансовые вещи. Прецеденты были: 10 или 5 тенге неуплаченных налогов, все – снимают.
Второй важный фильтр — процесс голосования и подсчет голосов. Ведь ничего не поменялось. ЦИК теперь имеет новые дополнительные возможности — право на аккредитацию общественных объединений только в том случае, если у них в уставе есть пункт о том, что они могут наблюдать. То есть уже отсеялось большое количество организаций. Избирательные комиссии также под контролем: там те же самые люди остались – члены пропрезидентских партий, бюджетники.
Еще одна ловушка – это 7% барьер, она будет доминировать».
А самая большая ловушка кроется в принципе работы парламента.
«Предположим, что власти захотят кого-то пустить из одномандатников, скажем, 3-4 человека, несистемных, так сказать. Но тут надо учитывать, как функционирует сам парламент, который был создан при Назарбаеве и всегда был, скажем так, нотариальной конторой Администрации президента.
Так вот, основная черновая работа парламента идет через комитеты, а председателями комитетов были представители партий, которых большинство. Будет ли эта схема меняться? Вряд ли. Именно в комитетах предлагаются законопроекты, дискуссии, там можно продвигать свои инициативы. Но если комитеты будут находиться под контролем пропрезидентских сил, то меньшинство, даже одномандатники, которые попадут в парламент, ничего сделать не смогут. Что они должны в таком случае делать? Инициировать активно привлечение в работу этих комитетов представителей гражданского общества, независимых экспертов.
Конечно, для эффективности нужно менять парламент кардинально. Но я исхожу из того что есть».
Сатпаев также считает, что концентрация протестных сил в крупных городах и только на мажилисе, большая ошибка.
«Можно наступить на те же грабли, что и раньше. Есть же еще выборы в маслихат, там 3415 человек должны избраться в маслихаты на всех уровнях. Считаю их не менее ключевыми. Игнорирование маслихатов — это большая ошибка. Нельзя их недооценивать, ведь именно они занимаются распределением бюджетов на местах.
И если на самом деле речь идет о взломе системы с точки зрения реформирования, то это должно идти снизу, со стороны маслихатов. Поэтому чем больше игроков будет сконцентрировано не только на мажилисе, а в целом, тем больше шансов, что эти выборы для власти станут неудобными.
Но когда все идут концентрированно в парламент, их легче контролировать, сталкивать лбами. И с точки зрения размывки протестного поля, конечно, властям выгодно, если на одном участке будет 10 человек, из них — пять лидеров мнений. Потому что именно парламент будет под жесточайшим контролем со стороны власти».
На взгляд политолога, то, что за год так и не были зарегистрированы реальные оппозиционные партии, говорит о том, что власти «нового» Казахстана не заинтересованы в создании сильного парламента.
«Для меня уже стало понятно, что Токаев, как и Назарбаев, не хочет менять эту систему кардинально. Для него президентская система, сильный президент будут больше доминировать. Токаев не хочет, чтобы в Казахстане появился сильный, влиятельный, независимый парламент. Он хочет, чтобы правительство и все остальные ветви власти были подотчетны только ему, а не парламенту. Депутаты будут формально кого-то там одобрять, критиковать, принимать согласованные законы и так далее. Одним словом, политический Болливуд продолжается, и это даже не Голливуд, а именно Болливуд».
