В апреле в Казахстане повысились цены на бензин, дизельное топливо и сжиженный газ. Цены на автогаз при этом решили не поднимать в западных регионах страны, где год назад именно этот вопрос стал триггером массовых протестов, закончившихся кровопролитием, говорится в статье казахской редакции Радио Свобода.
МЕЖ ДВУХ ОГНЕЙ
«Газ елу» — это девиз массовых протестов в январе 2022 года, начавшихся в городе Жанаозене на западе Казахстана. «Елу» — «пятьдесят» в переводе с казахского языка. Так мужчины и женщины выступали против повышения цен на сжиженный газ, которым пользуются большинство автолюбителей региона. Тогда вследствие перехода на биржевую торговлю нефтепродуктами автогаз с 50 тенге повысился сразу на рыночные 120 тенге.
Выступления против повышения цен на автогаз в Мангистауской области, куда относится Жанаозен, в итоге распространились практически на все области республики и закончились кровопролитием — не менее 238 погибших, сотни пострадавших, тысячи задержанных.
Чтобы успокоить население, год назад правительство пошло на уступки — вернуло ручное управление ценами и вместе с ним и цены на автогаз.
Год спустя власти всё же решились на повышение цен. Однако оно не затрагивает «проблемные» западные области Казахстана. Повышают цены на автогаз пока на 5–10 тенге в пяти регионах, а также на бензин и дизельное топливо во всём Казахстане.
Приказ о повышении цены на сжиженный нефтяной газ затронул Алматы, Алматинскую, Восточно-Казахстанскую, Северо-Казахстанскую и Абайскую области.
Эксперты отмечают, что государство застряло между беднеющим населением, которое ввиду низких доходов не может покупать топливо по рыночной стоимости, и работающим в убыток бизнесом.
— Повышение цен в первую очередь необходимо для нефтедобывающих компаний, они на сегодняшний день продают в три раза меньше, чем они могли бы. Выполняют роль государства, субсидируя рынок удешевлённых ГСМ, — говорит директор общественного фонда Energy Monitor Нурлан Жумагулов.
Цены на сжиженный нефтяной газ в Алматы и Восточно-Казахстанской области повысились на 10 тенге, в остальных трёх регионах — на пять тенге. Самая высокая предельная цена на газ в Алматы, Алматинской и Северо-Казахстанской областях — 75 тенге за литр.
По словам эксперта, и Тенгиз, и Кашаган, и Карачаганак, на долю которых приходится 65 процентов нефтедобычи, прямо заинтересованы продавать газ по рыночным ценам: из-за регулируемых государством цен они не могут развивать производство и повышать зарплаты «импортным» работникам, «которые ежегодно просят увеличения заработной платы».
О повышении зарплат и социальных гарантиях говорят и всё чаще бастующие местные рабочие. Власти прямо связывают повышение цен на газ с повышением уровня жизни работников, служащих в нефтегазовой сфере. Но при любом раскладе рискуют повысить и социальную напряжённость, которая не утихает после Кровавого января.
«БЕНЗИН И ТАК ДОРОГОЙ»
Эксперт в нефтегазовом секторе Сергей Смирнов отмечает, что «у властей нет нормального решения проблемы».
— Заявляют о том, что у нас самый дешёвый бензин, но если сравнивать стоимость литра бензина с доходами населения, то выходит, что бензин довольно дорогой. Вместе с бензином и всё остальное подорожает. Это всё отразится на ценах. Правительство не хочет системно решать эту проблему — запрет на вывоз, повышение цен — это всё временные решения. У властей нет нормального решения этой проблемы, — говорит Сергей Смирнов.
«Постепенное» повышение цен на ГСМ не устраивает и производителей, и продавцов. Под проектом приказа о повышении предельной цены на сжиженный газ они высказывали несогласие с новыми ценами. Они, по их мнению, слишком низкие. К примеру, организация из Акмолинской области, где цены на газ остались на уровне 70 тенге за литр, отметила, что им тоже необходимо позволить повысить цену на газ «из-за возросших тарифов на железнодорожные перевозки».
«До января 2023 года доставка СНГ с завода АО «СНПС-Актобемунайгаз» обходилась в 24 455,86 тенге за тонну, уже в марте стоимость доставки составила 30 086, 37 тенге за тонну, таким образом, расходы предприятий Акмолинской области только на доставку СНГ увеличились на 6300 тенге за тонну», — пишет ТОО «Облгаз» о своих убытках и возможном сокращении рабочих мест.
В итоге у властей большая социальная дилемма — повышать цены надо, но население против, а если не повышать — бизнес «разорится».
По данным властей, за последние три года потребление сжиженного нефтяного газа по стране выросло более чем в два раза.
«В Мангистауской области более 90 процентов автотранспорта используют сжиженный газ. Основным поставщиком в регионе является Казахский газоперерабатывающий завод (КазГПЗ). Его основное оборудование изношено на 90 процентов. Аварийные остановки завода могут оставить население без моторного топлива. На этом фоне затягивание вопроса по строительству нового газоперерабатывающего завода на базе КазГПЗ несёт не только экономические, но и социальные риски», — говорил президент Касым-Жомарт Токаев ещё в 2021 году.
Новый завод обещают ввести в эксплуатацию осенью 2025 года.
Однако в Казахстане проблема сложилась не только с производством газа, но и с его распределением. По сведениям председателя правления Газомоторной ассоциации Казахстана Талгата Арыстанбаева, план на 2019–2022 годы, подразумевающий установку 100 заправок и перевод 12 тысяч автобусов на природный газ, так и не сдвинулся с места.
— В Алматы и Шымкенте наблюдаются очереди на заправках из-за того, что очень много автобусов и крайне мало АГНКС (автомобильных газонаполнительных компрессорных станций. — Ред.). В других городах ситуация прямо противоположная. В Актобе ещё в 2017 году построили газовую станцию на 200 единиц общественного транспорта, а купили всего 78 автобусов. Из них сегодня на линии и того меньше — 38, остальные нуждаются в ремонте. Аналогичная ситуация в Талдыкоргане — закуплено всего 50 автобусов. В Костанае инвесторы не могут ввести в эксплуатацию АГНКС. Парадоксально то, что там находится крупный завод по производству газовых автобусов, — подчёркивает Талгат Арыстанбаев.
«ДИЗТОПЛИВО ПОВЫШАЕТСЯ НА 40 ТЕНГЕ, ПРОДУКТЫ — НА 10–20 ПРОЦЕНТОВ»
Ещё при обсуждении проекта приказа о повышении предельных цен на бензин и дизельное топливо на портале электронного правительства казахстанцы высказали своё несогласие с поднятием цен, однако в ответ на все комментарии о том, что «вслед за топливом цены поднимутся на всё, а зарплаты нам никто повышать не будет», министерство энергетики отвечало практически по шаблону, аргументируя необходимость повышения цен борьбой с контрабандой: цены на ГСМ в Казахстане ниже, чем у соседей, а действующий запрет на вывоз мало помогает.
«С такой разницей в ценах «переток» в соседние страны как был, так и будет продолжаться. При этом объёмы «перетока» будут только увеличиваться. Никакие ограничительные меры не дадут должного эффекта. Сохранение диспаритета цен на ГСМ создаёт стимулы для работы теневого рынка и наносит ущерб национальным интересам Казахстана. Низкие цены на ГСМ не дают возможности привлекать инвестиции и развивать нефтегазовую отрасль, проводить геологоразведку и пополнять ресурсную базу», — сообщало министерство на портале.
По данным ведомства, с 31 января 2023 годы (тогда был продлён запрет на вывоз ГСМ из Казахстана) было пресечено 288 фактов незаконного вывоза ГСМ из Казахстана. В основном «экспорт» касался вывоза дизельного топлива.
«В России дизель стоит дороже на 45 процентов, в Кыргызстане — на 64 процента, в Узбекистане — в два раза. В итоге дешёвое топливо различными путями перетекает в соседние страны», — говорил премьер-министр.
Между тем эксперты отмечают, что и эта, уже повышенная, цена не закрывает ценовой разрыв между Казахстаном и соседями.
— Я считаю, что это не поможет снизить контрабанду. Увеличение цен на 20 процентов на дизтопливо никак не повлияет на незаконный вывоз, поскольку в Узбекистане, Кыргызстане цены на дизтопливо минимум на 50 процентов выше. Вы сейчас можете наблюдать картину, что из Узбекистана в Казахстан километровые очереди образовываются, — говорит Нурлан Жумагулов.
Экс-советник министра энергетики Казахстана Олжас Байдильдинов на своей странице в Facebook’е отмечал, что «безубыточный уровень для АИ-92 в текущих условиях и при текущем обменном курсе составляет свыше 250 тенге, а летнего дизельного топлива — свыше 350 тенге».
На повышение цен уже отреагировал автомобильный рынок.
Руководитель сервисного центра по переводу автомобилей на газ «Эко-Эксперт КЗ» Надежда Семидиянкина рассказала Азаттыку, что практически сразу после публикации приказа о повышении цен на бензин и дизельное топливо количество заказов у них увеличилось вдвое.
— Обычно было две-три машины в день, сейчас уже пять-шесть, — говорит Семидиянкина. — Начинают шевелиться, ставить оборудование, чтобы экономить. Сейчас цена [на газ] — 30 процентов от стоимости бензина, это нормально.
На заправочных станциях, с которыми связался Азаттык, мнениями и наблюдениями делиться не захотели, на одной отметили, что ситуация стабильная.
По оценочным данным аналитической компании DataMetrics, при повышении цены на дизельное топливо на 40 тенге стоимость продуктов питания вырастет на 10–20 процентов. Так, согласно этим данным, цена на сливочное масло вырастет на 15,4 процента — на 556 тенге, а на растительное масло — на 20,2 процента, на 180 тенге.
По данным портала GlobalPetrolPrices на 24 апреля, Казахстан входит в топ-10 стран с самым дешёвым бензином наряду с Венесуэлой, Ливией, Ираном, Анголой, Алжиром, Кувейтом, Египтом, Туркменистаном и Малайзией.
«Как правило, более богатые страны имеют более высокие цены, в то время как более бедные страны и страны, производящие и экспортирующие нефть, имеют значительно более низкие цены. Одним заметным исключением являются США, которые являются экономически развитой страной, но имеют низкие цены на газ», — пишет портал.
ПОЧЕМУ ПРИ ВСЁМ БОГАТСТВЕ РЕСУРСОВ КАЗАХСТАН НЕ ПОКРЫВАЕТ СОБСТВЕННЫЕ ПОТРЕБНОСТИ В ТОПЛИВЕ?
При всем богатстве ресурсов Казахстан не может покрывать собственные потребности в топливе. Чтобы урегулировать ситуацию, как отмечают эксперты, в первую очередь необходимо построить ещё один нефтеперерабатывающий завод (НПЗ).
— Когда власти проводили программу модернизации 2008–2015 годов стоял вопрос: модернизировать имеющиеся заводы или строить новые НПЗ. Власти посчитали, что строительство нового НПЗ обойдётся в 6 млрд долларов, а модернизация существующего обойдётся в два раза дешевле — 3 млрд долларов. По факту модернизация обошлась больше, чем в 6 млрд долларов.
И главное — мощностей модернизированных заводов должно было хватить до 2030 года, и то просчитались. Сейчас заявили о том, что будут расширять мощности Шымкентского НПЗ, а от строительства четвёртого НПЗ опять отказываются, — добавляет Смирнов.
Эксперт отмечает, что при проведении модернизации на Павлодарском НПЗ планировалось установить оборудование для переработки казахстанской нефти, однако и от этой затеи в целях экономии отказались. Сейчас завод работает на российской западносибирской нефти.
Газ с того же самого Кашагана перерабатывается не в Казахстане, а в России, на Оренбургском газоперерабатывающем заводе, и затем, уже переработанный, возвращается на внутренний рынок Казахстана.
По данным министерства энергетики, сейчас ведутся переговоры с оператором Кашагана консорциумом North Caspian Operating Company по строительству газоперерабатывающего завода мощностью 4 млрд кубометров в год в рамках реализации одного из этапов освоения Кашагана, однако, на каком этапе находятся переговоры сейчас, неизвестно. В это же время Казахстан подал на консорциум иск на 5,1 млрд долларов за нарушение экологических норм.
Ранее, судя по действиям правительства, о дефиците даже не думали. Экспортную таможенную пошлину на бензин и дизельное топливо — сразу втрое — повысили только в 2023 году, до уровня нефти.
«Мы снизили экспортную таможенную пошлину до 0,3 от экспортной таможенной пошлины на нефть. Думали, будем заниматься экспортом бензина, дизеля, но по факту видим, что наше потребление выросло. У нас излишков не остаётся. Этой пониженной ставкой пользуются для вывоза полуфабрикатов, то есть газойля, нафты», — говорил вице-министр энергетики Асет Магауов.
Сергей Смирнов отмечает, что добытая в Казахстане нефть отдаётся на экспорт, так как это выгоднее, чем отдавать на наши НПЗ, потому что там она перерабатывалась бы по внутренним ценам.
— А если бы делали это по мировым ценам, то цена топлива была бы запредельной для наших граждан, — объясняет эксперт.
