В Казахстане уже сформировался социальный слой граждан, который будет воспроизводить постоянный запрос на демонстративную религиозность. Удовлетворять его будут коммерческий сектор и отдельные политические группы. Об этом в интервью Ia-centr.ru рассказал политолог из Казахстана Максим Казначеев.
— В последние годы мода на подчеркнуто религиозную модель поведения все больше охватывает Казахстан. При этом новая социальная практика все больше воспроизводится не маргиналами, а, наоборот, как принято говорить, социально успешными гражданами. В чем причина? Почему в Казахстане хорошо продается мода на «ислам»?
— Сразу отмечу, что хорошо «продается» мода не вообще на абстрактный ислам, а на одну конкретную его разновидность — подражание саудовско/катарско/эмиратской политической и экономической элите.
Ставка делается именно на показную успешность монархий Персидского залива. А, например, более скромный турецкий подход к исламу, или так называемый «евроислам», или египетская версия политического ислама никого в Казахстане не интересуют.
Для современной казахской элиты подобная подчеркнутая, можно также сказать, демонстративная религиозность стала одним из видов карго-культа. Одно время они покупали дома в Лондоне, на Бейкер-стрит, сейчас вообразили себя шейхами — но в основе один и тот же комплекс неполноценности местных нуворишей, думающих, что они пробились «из грязи в князи».
— Как эта мода на показную религиозность проявляет себя в политике?
— Попытка привнесения религиозности в повседневные практики началась в Казахстане именно с бюрократического сектора. В период приблизительно с начала нулевых годов и до попытки госпереворота в январе 2022 года подчеркнутая религиозность была залогом успешного продвижения в бюрократической системе.
В отдельные периоды до 80 % министров, как тогда принято было говорить в Акорде, «стояли на ковриках». То есть всячески демонстрировали свою глубокую показную религиозность.
А потому для молодежи, которая принимала решение делать бюрократическую карьеру, демонстративная религиозность становилась дополнительным социальным лифтом.
Что, однако, не мешало всем этим чиновникам участвовать в коррупционных схемах, заниматься рейдерскими захватами бизнеса и владеть банками (которые, как известно, ссужают деньги под проценты таким же верующим). Можно сказать, что показная религиозность стала своеобразной попыткой «поиграть в наперстки» с Богом. Как будто можно совершать преступления и нарушать все заповеди ислама, но потом «отмолить» их в мечети.
Чуть позднее даже предпринимались попытки создания политических партий по религиозному принципу, хотя закон о партиях, принятый в начале нулевых годов, прямо это запрещал. В конечном счете ограничения закона могли быть преодолены за счет регистрации первоначально светской политической партии с последующим ее «дрейфом» в сторону религиозной риторики.
Однако до текущего момента такую комбинацию никому провернуть не удалось — власти оперативно блокируют попытки создания либо ребрендинга политических партий на религиозной идеологической основе.
— Как фактор религиозности проявил себя в госперевороте?
— Для некоторых внутриэлитных групп из числа ближайшего окружения экс-президента Нурсултана Назарбаева демонстративная религиозность была маркером личной лояльности и остается таковой даже сейчас, после прошлогодней попытки госпереворота. Ключевые фигуры этих элитных групп стремились проводить своих сторонников (да и сейчас пытаются) на значимые посты как в государственной машине, так и в силовых структурах и даже спецслужбах.
Поэтому и не удивительно, что в период январских событий силовики Казахстана оказались полностью парализованы — ведь офицеры спецслужб и полиции, лояльные одной конкретной внутриэлитной группе, просто «сливали» всю информацию о действиях Акорды напрямую своим «патронам», организовавшим госпереворот.
После переворота команда президента Касым-Жомарта Токаева попыталась провести «чистку рядов» у силовиков и в бюрократической машине.
Но иллюзий быть не должно: казахстанская административная вертикаль и силовой блок насыщены «спящими ячейками», которые будут активированы по команде со стороны «старых элит».
— Как обстоят дела в коммерческом секторе Казахстана?
— В текущей ситуации коммерциализация религиозности поддерживается уже сформировавшимся социальным слоем, социальной стратой, в которой востребовано именно такое поведение.
Последние социологические исследования в Казахстане показывают, что религия стала значимым фактором идентичности примерно для четверти населения.
Но в молодежной среде данный показатель в разы выше — для примерно 75 % молодых граждан, преимущественно восточных этносов, публичная религиозность, понимаемая поверхностно как соблюдение обрядов, выступает значимым фактором определения «свой — чужой».
Мы можем констатировать, что уже сформировался социальный слой граждан, который будет воспроизводить постоянный запрос на демонстративную религиозность. И коммерческий сектор будет удовлетворять этот запрос.
Для «старых элит» поддержка разнообразных имиджевых проектов, продвигающих религиозность, — это и инвестиции в расширение собственной социальной базы.
— Какие перспективы у «моды» на демонстрацию подобного религиозного рвения?
— После провала январской попытки госпереворота «старые элиты», поддерживающие моду на показную религиозность, временно ушли в подполье. Наиболее одиозные лидеры этих групп сели в тюрьму.
Но в последние месяцы религиозная модель поведения вновь стала «подсвечиваться» в СМИ лидерами общественного мнения, значимыми в молодежной среде.
Можно предположить, что мы имеем дело со спланированной политтехнологической акцией. Ведь теперь «религиозность» — это символ приверженности «старой элите», своеобразная заявка на оппозиционность.
Демонстративное, показное «сверхпотребление» в стиле арабских шейхов — это и пощечина официально заявленной идеологии Акорды о «Новом Казахстане», в котором у всех якобы будут одинаковые стартовые возможности.
«Старая элита» показывает казахстанской молодежи, что реальный социальный успех будет только у тех, кто поддержит ее в борьбе с Токаевым и его окружением.
— Как эти изменения повлияют на политическую систему страны?
— Архаизация общественно-политической жизни Казахстана будет ускоряться. Мне представляется, что постепенно будет реализован афганский сценарий:
- «Старой элитой» и ее западными покровителями будет продвигаться модель демонстративной религиозности как альтернатива светской модели, поддерживающейся Астаной.
- Религиозность станет синонимом оппозиции к власти. Первоначально именно так и позиционировал себя, например, Реджеп Эрдоган в Турции (сидел в тюрьме при кемалистах. — Прим. Ia-centr.ru). Причем ускоряющаяся архаизация общества будет создавать соответствующую социальную базу.
- Продолжится постепенное проникновение религиозно настроенной агентуры «старых элит» в государственный аппарат и силовые структуры.
- Одновременно с этим «старая элита» продолжит подпитку маргинальных слоев населения и рекрутирование из маргиналов рядовых боевиков.
- В благоприятный момент может быть предпринята новая попытка госпереворота (уже с радикально религиозной риторикой) и одновременно — предательство значительной части бюрократии и силовиков, их переход на сторону религиозной экстремистской улицы.
Этот гипотетический сценарий и был отчасти реализован в 2021 году в Афганистане. В результате чего светский политический режим рухнул
