Жена пьяницы лежит в постели с любовником, когда неожиданно входит ее муж и лезет под одеяло. «Дорогая, я так пьян, что вижу шесть ног на нашей кровати», — говорит он. «Не переживай, — отвечает она, — просто отойди к двери и посмотри оттуда». Он так и сделал, и ему полегчало. — «Ты права, ног всего четыре!»
Эта шутка может показаться вульгарной, но она затрагивает важное явление. Как правило, вы ожидаете увидеть ситуацию более ясно со стороны, чем когда вы погружены в нее с головой. Но иногда именно эта внешняя позиция закрывает вам глаза на правду. В анекдоте исключение мужа (стоящего у двери) создает ложное ощущение включенности, в котором он путает ноги любовника со своими.
Аналогичную динамику можно наблюдать в поддержке Западом Украины, пишет известный философ Славой Жижек.
Мы закрываем глаза на тот факт, что клика местных олигархов, скорее всего, станет главным выигравшим в результате войны. Поэтому не следует удивляться, если послевоенная Украина окажется похожей на довоенную Украину — страну, колонизированную крупными западными корпорациями, контролирующими лучшие земли и природные ресурсы, и с коррумпированной олигархией. В то время как мы жертвуем многим ради того, чтобы военные действия продолжались, мы не замечаем, как победа будет присвоена другими, как пьяница, который принимает чужие ноги за свои собственные — возможно, потому, что в глубине души он не хочет признавать правду.
Можем ли мы избежать этой ловушки? С 20 по 22 июня 2023 г. общеевропейская организация «Пациент Европа» провела в Лондоне цикл дискуссий о необходимости защиты украинского населения от экономической эксплуатации после войны. Такие инициативы нужны как никогда, потому что поддержка украинской обороноспособности должна идти рука об руку с заботой об экологии и социальной справедливости. Все это одинаково важно для будущего страны. Например, мы можем полностью поддержать Украину только в том случае, если освободим ее от тисков топливно-энергетического комплекса, зависимого от российской нефти.
Сочетание военных, экологических и социально-экономических аспектов конфликта становится все труднее игнорировать. Связь войны и экологии резко обострилась после разрушения Каховской ГЭС под Херсоном в начале июня.
Но вряд ли Украина одинока. Примерно в то же время лесные пожары в Канаде в конечном итоге задушили Нью-Йорк облаком черного дыма, дав жителям города почувствовать то, что слишком хорошо известно людям на глобальном юге. На словах признавая климатический кризис и экологическую катастрофу, богатые западные страны по-прежнему мало что предпринимают.
Эта узкая перспектива не ограничивается только правым и корпоративным сектором. Сегодня многие левые утверждают, что поддерживают мир, но при этом выступают за компромисс с жестокими ревизионистскими авторитарными режимами.
Чтобы понять эту «пацифистскую» оппозицию, мы должны вернуться к ситуации начала Второй мировой войны, когда также существовала правая и левая коалиция, выступавшая против участия США в зарубежных войнах. Тогда, как и сейчас, «пацифисты» утверждали, что положение в Европе не касается Америки. Они питали странные симпатии к агрессору и утверждали, что война лишь обогатит военно-промышленный комплекс.
Когда летом 1940 года нацистская Германия сказала Великобритании, что хочет мира, они подумали, что Британия должна была принять щедрое предложение Гитлера. Как и во всякой хорошей лжи, в этой есть доля правды. Американский консервативный комментатор Патрик Дж. Бьюкенен предложил версию этого аргумента в 2008 году, утверждая, что если бы Уинстон Черчилль принял предложение Гитлера 1940 года, холокост был бы менее жестоким.
Более того, так же, как Черчилль привел к краху Британскую империю, спровоцировав ненужную войну с Германией, утверждается, что президент США Джордж Буш привел Соединенные Штаты к краху, следуя примеру Черчилля. Как и многие левые, Бьюкенен не считает, что США должны давать гарантии странам, в которых у них нет жизненно важных интересов.
Новую вариацию этого мотива можно услышать в контексте войны на Украине. Предположительно, распад Советского Союза имел тот же эффект, что и Версальский договор: он породил предсказуемое желание отомстить победителям прошлой войны.
Как и в прошлом, этот новый союз правых и левых руководствуется теориями заговора, подобными тем, которые пропагандируют антиваксеры вроде Роберта Кеннеди-младшего и последователи Дональда Трампа. Они осуждают меры по борьбе с COVID как инструмент контроля. Они отказываются помогать Украине, так как это пойдет на пользу военно-промышленному комплексу НАТО. И в образцовом случае отрицания самые серьезные угрозы, с которыми мы сталкиваемся, отвергаются как банальные уловки крупных корпораций ради эксплуатации рабочего класса.
Политика отрицания — видеть только четыре ноги — конечно, откровенно оптимистична. Это означает, что нам не нужно бороться с какими-либо новыми опасностями; мы можем продолжать жить, как будто их не существует. Это продукт популизма как левых, так и правых, и это одна из главных причин, почему мы сейчас находимся в «демократической рецессии». Как отмечает Грейс Блейкли в Tribune, «авторитаризм находится на подъеме, несмотря на либеральные прогнозы о том, что распространение свободных рынков приведет к большей демократии — это потому, что капитализм всегда будет защищать социальные иерархии от угрозы со стороны борцов за экономическое равенство».
Можно развить это утверждение дальше: угроза демократии исходит также от ложного популистского сопротивления корпоративному капитализму, воплощением которого является отказ «пацифистов» от поддержки Украины на том основании, что это принесет «лишь» пользу оборонным подрядчикам. Ведь Украина уже давно колонизирована западными корпорациями, и только путем «зеленого», справедливого переустройства она когда-либо будет освобождена.
Чтобы решить эту проблему мы не можем лишь цепляться за многопартийную либеральную демократию. Скорее, мы должны найти новые пути достижения общественного согласия и установления активных связей между политическими партиями и гражданским обществом. Ближайшая задача состоит в том, чтобы противостоять новым лево-правым популистам, и для этого может потребоваться объединение с представителями капиталистической либеральной демократии — точно так же, как коммунисты эпохи Второй мировой войны сражались вместе с западными «империалистическими» демократиями против фашизма, прекрасно понимая, что империализм был их главным врагом. Это были странные товарищи по постели, но они, по крайней мере, могли видеть, что происходит на самом деле.
