Среди тех, кто открыто или любым другим способом противостоял первому президенту, особое место занимает Заманбек Нуркадилов. Это совершенно неоднозначный, но принципиальный, своенравный и честный человек, и это стало главной причиной того, что его выбило из «Системы», а затем из жизни. При этом вокруг дела Заке до сих пор много «белых пятен», а Новый Казахстан особо не стремится разгадывать эти тайны, пишет exclusive.kz.
«Но мы попытаемся кое-что приоткрыть, чтобы понять – как именно мог помешать наш сегодняшний герой Назарбаеву строить и укреплять режим личной власти», пишет автор издания:
Биография сильной личности
Заманбек поступает и с успехом заканчивает (в 1961-ом) инженерно-строительного факультета алматинского «политеха». После чего два десятилетия работает строго по специальности, но при этом демонстрируя организаторские способности и лидерские качества. И это не красивые слова и банальные выражения, а то, что в действительности характеризует Нуркадилова. Точно так же, как и то, что он был «крепким хозяйственником».
Дольше всего он проработал в знаменитой «Казселезащите», которая в то время показывала особую производительность, внедряя, как сказали бы в наше время, ряд прорывных проектов. И часто не без прямого участия Нуркадилова. Но, как намекал он сам в мемуарах, не последнюю роль в его карьере сыграл Динмухамед Кунаев, который еще в 1973 году заметил Нуркадилова – в то время начальника строительно-монтажного управления.
А «Казселезащиту» Заманбек Калабаевич возглавил в конце 1970-х, после чего был начальником «ГлавАлматыСтроя». Кроме этого, он одно время (после встречи с Димашем Ахмедовичем) совмещал работу строителя и аппаратчика – был инструктором строительного отдела в Алматинском горисполкоме. Председателем же этого горисполкома он стал в 1985 году – накануне перестройки. Горожане старшего, да и среднего поколения не дадут соврать, что тогда столица республики стала заметно преображаться, приобретая неповторимый вид. Правда, это стало удобным поводом для критики Кунаева председателем Совмина Назарбаевым, но время потом все расставило на свои места, а сама критика, как оказалось, была только для того, чтобы занять заветное место первого секретаря ЦК КПК.
Но это будет немного позже, а пока Нуркадилов укрепляется на посту мэра столицы, а в 1990 году становится депутатом Верховного совета XII созыва. Городскую администрацию Алматы он возглавлял до 1994 года, и за годы пребывания в этой должности уже многим стал не нравиться. Поводом служили ставшие потом обычными претензии горожан, но к этому стали добавляться и некоторые другие, в том числе забавные продвижения в бизнесе – и не только его родственников.
Своенравность или…?
По всей видимости, не понравилось его укрепление во власти и самому президенту. По крайней мере, тогда отставку мэра Алматы называли «громкой». Нуркадилов раздает честные или почти честные интервью, а в декабре 1995-го выдвигает свою кандидатуру на первых выборах в мажилис, которые с относительным успехом выигрывает. Став депутатом, он с парламентской трибуны начинает точечно критиковать правительство, а заодно с ним – некоторых своих коллег, и делает намеки в сторону верховного правителя. Тогда он сближается с лидерами оппозиционных по сути движений «Азамат» и «Поколение».
Популярность Заманбека Калабаевича, как того, кто может противостоять Системе и знает, что нужно делать, среди электората растет. В декабре 1996 года он выступает на митинге оппозиции, а через месяц пишет свое первое знаменитое письмо Нурсултану Назарбаеву. Сравнительно выдержанное, но с достаточно четкими посылами. Открытого ответа не последовало, но, как поговаривают, к нему домой на Луганского стали наведываться различные эмиссары. Какие условия выдвигали друг другу стороны – неизвестно, но при переезде парламента в Акмолу Нуркадилов неожиданно отказывается это делать, таким образом теряя депутатский значок, а вместе с ним и неприкосновенность.
Однако вскоре он (тоже достаточно неожиданно) получает предложение возглавить Алматинскую область, к которой на тот момент как раз присоединили Талдыкорганскую. Было ли это пунктом некой сделки или просто хотели заткнуть рот чересчур своенравному политику, сейчас сказать никто не может. Но факт остается фактом – Нуркадилов, явно соскучившись по большим делам, рьяно принялся за работу, часто становясь ньюсмейкером (по сбору золота для страны, например, или по строительству нового аэропорта за Капшагаем). Все закончилось тем, что он опять отказался переезжать – на этот раз в Талдыкорган, куда была перенесена столица области – и покинул кресло областного акима в 2001 году. И опять продемонстрировав обществу, президенту и самому себе свою своенравность.
Последняя опала
Но без новой должности он не остался – стал председателем Агентства по чрезвычайным ситуациям, чему способствовал тот факт, что ведомство все еще располагалось в южной столице. Тут тоже было где развернуться, и Заманбек Калабаевич – через прессу, депутатов и прямыми обращениями – периодически теребил правительство по поводу тех или иных проблем, связанных с АЧС и ситуацией в целом. По тем же водохранилищам.
Но не забывал он обращать внимание и на политическую ситуацию в стране. В марте 2004 года Нуркадилов выходит к журналистам и дает громкую пресс-конференцию, на которой озвучивает новое открытое письмо Назарбаеву – более жесткое и, скажем так, сжигающее мосты. В нем он привел ряд фактов, которые накопил за время работы в акиматах Алматы и области, а также на посту главы АЧС – о незаконной приватизации санаториев ЦК, Совмина и республиканских министерств, о незавидной судьбе пригородных яблоневых садов, застройке горных склонов и так далее, причем уже не намекая, а прямо говоря о причастности президента и его семьи ко всему этому. Кульминацией послания Нурсултану Назарбаеву был призыв подать в отставку с поста президента.
Выступление Заманбека Калабаевича, как принято говорить, вызвало эффект разорвавшейся бомбы. Но, по большому счету, взрывная волна, а затем осколки от этой «бомбы» задели прежде всего самого автора открытого письма. И тех, кто был рядом – журналиста Асхата Шарипжанова, который летом того же 2004 года был устранен – якобы попал под машину, но при этом у него исчез диктофон, на который было записано интервью Заке. Сам он буквально на следующий день был уволен с поста главы Агентства, попутно обвиненный в разных крамолах.
«Тройное самоубийство»
Кроме всего прочего, в своем мартовском выступлении Нуркадилов заявил, что намерен баллотироваться в президенты. Да, у него был определенный электорат, но, откровенно говоря, рассчитывать на победу (и даже на второй тур) не приходилось. По крайней мере, исходя из сложившейся тогда обстановки. А она была такова, что Заке многие стали сторониться. Это было понятно, когда дело касалось чиновников и бывших коллег, но «своим» его не спешили признавать представители максимально развившей тогда свою активность казахстанской оппозиции.
Да, Заманбека приглашали на разного рода форумы демократических сил, он принимал активное участие в различных «круглых столах», а на его суды (по разным поводам) приходили группы поддержки от «Ак жола», «ДВК» и Компартии. Но существовала какая-то негласная установка не заходить дальше этого, поэтому о создании какой-то коалиции вокруг Нуркадилова как кандидата в президенты даже речи не могло быть. Зато он сам поддержал создание движения «За справедливый Казахстан» и его лидера Жармахана Туякбая, как единого кандидата от демократических сил на пост главы государства. Как это ни прискорбно звучит, но все обратили внимание на него лишь после 12 ноября 2005 года (за три недели до дня голосования), когда тело Заке было найдено в его собственном доме с тремя пулевыми ранениями.
Мы на этот раз не станем углубляться в тему «тройного самоубийства» Заманбека Нуркадилова, но постараемся понять, почему режим пошел на казнь опального политика. А то, что это была казнь, выгодная его, режима, носителям, никаких сомнений нет – хотя бы смотря на то, как проводилось следствие, как выступали генералы с заведомо абсурдными версиями и как пытались «замылить» последствия те или иные органы, включая прессу, по большей части подконтрольную медиахолдингу Дариги Назарбаевой. Более того, даже сейчас, при «новом» Казахстане (в прошлом году) Генпрокуратура отклонила просьбу Кайрата Нуркадилова пересмотреть выводы следствия 15-летней давности, фактически подтвердив версию самоубийства.
Но зачем нужно было устранять Заманбека Калабаевича, если он не метил в президенты и к осени 2005-го «особо не высовывался»? Основным ответом на это служит собранный им компромат, лишь малую часть из которого он показал в ходе пресс-конференции в марте 2004 года. Что там могло быть – тоже отдельный разговор, но, судя по всему, это не только документы по приватизации 1990-х, но и кое-что другое – то, что не имеет срока давности ни в правовом плане, ни с точки зрения отношения общества.
Но есть и другой момент. Даже если «официальная оппозиция» его фактически сторонилась, то сам он отступать не собирался – просто по складу характера и желанию довести дело до конца. Надо вспомнить, что незадолго до своей гибели он общался с Кажегельдиным и высказал уверенность, что на выборах будут красть голоса. Это, конечно, естественно, но Заке стал убеждать Акежана Магжановича, что выведет людей в центр Алматы, если фальсификации будут иметь место. Может быть, именно этот факт стал каплей, переполнившей чашу терпения режима? Ведь Заманбек не привык бросать слова на ветер, а его электорат отличался от электората того же «Ак жола» или «ДВК»?
Известно, что перед убийством в доме Нуркадилова были «гости». Вполне возможно, очередные парламентеры, которые пришли договариваться о чем-то. О чем – неизвестно. Но, по всей вероятности, на этот раз ни на какие предложения он не согласился, а вот запугивать его было бесполезно. Поэтому его нужно было устранить, так как он нес реальную угрозу режиму личной власти Назарбаева и еще куче людей вокруг него. И, кроме прочего, трагическая история с Заманбеком Калабаевичем показывает, что Нурсултану Абишевичу и в целом Системе не нужны были принципиальные и честные люди. Это, конечно, априори, но в данном случае это не только подтверждается фактом, но и демонстрирует то, насколько Назарбаев боялся потерять власть, что шел на откровенные преступления и откровенно глупые их оправдания.
