Бывший чемпион UFC в легкой весовой категории Хабиб Нурмагомедов высказался о своей текущей форме. На PBD Podcast спортсмен заявил о том, что сейчас он способен побить любого бойца в мире.
«С первого дня, как я подписался в UFC, то в голове я уже был чемпионом. Я визуализировал это. Невозможно, чтобы кто-то меня остановил. Отец всегда повторял мне, что есть одна вещь, которая может остановить меня – это лаки-панч. Он говорил, что я могу бороться, у меня большое сердце. Я верю, что и сейчас могу побить кого угодно в мире. Я не старый. Мне всего 34 года. Люди забывают, почему я завершил карьеру. Не потому что я постарел. А потому что я потерял отца и не хотел драться без него», – сказал Хабиб.
Напомним, профессиональный рекорд Хабиба Нурмагомедова в смешанных единоборствах составляет 29-0. В 2020 году Хабиб завершил свою карьеру в боях, находясь в статусе чемпиона UFC.
«Орел» ответил на несколько каверзных вопросов ведущего Патрика Бет-Дэвида – о Владимире Путине, о памятном бое с Макгрегором, о деньгах, воспитании отца и так далее. MMA.Metaratings.ru рассказал о самых интересных моментах беседы.
«Отец был всем для меня»
– Отец был для меня как отцом, так и тренером. Я проводил с ним время всю жизнь: во время тренировочных лагерей, в зале, дома. Он был мне товарищем, был всем для меня. Где-то в 15-16 лет я осознал, что отец мне настоящий друг. До этого я думал – почему так сильно он меня напрягает? Столько тренировок: борьба с медведями, другими животными. Следовал его правилам, но в большинстве случаев был не согласен. Со временем я понял систему отца, чего он хочет, а затем осознал, что нет никакой свободы слова между тобой и родителями. Отец обучил меня религии, дисциплине, правилам и, в первую очередь, – уважению.
«Не думаю, что мне стоит возвращаться»
Во время беседы Бет-Дэвид вспомнил о нашумевшем документальном мини-сериале «The Last Dance», посвященном карьере Майкла Джордана. Легендарный баскетболист завоевал три чемпионских перстня и ушел из спорта после смерти отца. Затем он вернулся и вновь начал побеждать. В сериале присутствует сильная сцена: Джордан выиграл титул в День Отца, а потом лежал в раздевалке и плакал, а мяч держал возле лица. Интервьюер решил уточнить у Хабиба, не думает ли он вернуться в спорт, последовав примеру Джордана. Далее мы приведем ответ Нурмагомедова.
– Во-первых, я не Майкл Джордан. Конечно, я смотрел эту документалку, и это лучшая документалка из всех, что я видел. Эта сцена реально тронула мое сердце, но я не думаю, что мне стоит возвращаться. Почему? Не знаю, по многим причинам. Много вещей крутились в голове. Во-первых, из-за моей мамы. Нет, я не думаю о возвращении. Я думаю, ментально мы с Майклом где-то рядом. Может быть, он получше. Потому что я его фанат, поэтому он получше. Но я уверен, что мы где-то близко друг к другу. Все, что он говорил, все, что он делал в The Last Dance – все это есть внутри меня. Но возвращение… я не уверен. Людям интересно, они хотят драму. Но я уже все (наелся).
«Есть только два гендера»
– Что касается количества гендеров, то здесь я вижу только женщин и мужчин. Пару дней назад я был в кофейне в Калифорнии, и мне понадобилось в уборную. Я спросил, где она находится, пошел туда, и увидел две двери, на обеих надпись – для всех гендеров. Я видел это впервые в своей жизни. Я постоял там несколько секунд, пытаясь понять, где мужчины, а где женщины. Затем я постучал, спросил, есть ли кто-нибудь внутри, и вошел, убедившись, что там никого нет. Я не знаю, ведь я вырос в очень традиционном месте и традиционной семье. У нас есть только два гендера.
«У меня был шанс попасть в большую политику, но я этого не хочу»
Бет-Дэвид спросил у Хабиба, почему в России так любят Владимира Путина, говоря о том, что в США сообщают о 80-процентной поддержке президента российским населением.
– В России люди счастливы очень маленьким вещам. Люди не зарабатывают там по 5-10 тысяч долларов в месяц. Дана Уайт как-то спрашивает: «Братан, почему ты не спрашиваешь, сколько я заплачу тебе, если ты вернешься?» Это не имеет никакого значения. Даже если ты дашь мне 100 млн долларов, то без разницы. Знаешь почему? Там, откуда я, из Дагестана… там нам не нужно много. Когда мы говорим с нашими матерями, для нас это все. Я в США бываю с 2012 года, я знаю американский менталитет, знаю российский менталитет. Мы абсолютно разные люди. Но я реально люблю американцев, потому что они очень добродушные. Если вы хотите затянуть меня в политику… у меня был шанс попасть в большую политику, но я этого не хочу.
«Сильнее всех бьет Гейджи»
– Думаю, что сильнее всех бьет Джастин Гейджи. Он бьет как грузовик. Но одна вещь сломала его. Я помню он ударил меня – правый апперкот, левый хук, это лучшие его удары. В бою я сказал ему – это все на что ты способен? К концу первого раунда он начал уставать. У Джастина был джетлаг, ведь он приехал в Абу-Даби за неделю до боя. А я там был целый месяц. Помню себя – через неделю: приехал и не мог спать нормально. Прямо в клетке я сказал Джастину, что у него джетлаг.
«Я могу размазать твое лицо, тебе нужно успокоиться»
– Пару раз на меня нападали в США. Я говорил им: «Братан, я могу размазать твое лицо, тебе нужно успокоиться». Это был 2012 год. Тогда я только приехал в Калифорнию и только подписался в UFC. Мой английский был не самым лучшим. Между моим залом и отелем было пять минут ходьбы, на пути был супермаркет, куда я заходил и покупал что-то. Я стоял в очереди, а один пьяный парень попытался наехать, а ему тогда было от 35 до 40 лет. Он был довольно большим парнем и пытался зацепить каждого. Я сказал, что ему нужно быть аккуратней и шутить со мной – это плохая идея. Он остановился и осознал, что это уже реальный разговор, и тогда отцепился от меня.
