Крупнейшая в мире выставка продуктов питания прошла в Дубае с 19 по 23 февраля. Свою продукцию представили 5,5 тыс. компаний из 190 стран. А вот от Казахстана участие приняли всего две компании. Конечно, это не отражает весь потенциал АПК страны, но красноречиво характеризует его нынешний уровень. А он в том, что страна, имеющая 25 млн га пашни и 185 млн га пастбищ, не может обеспечить продуктами питания даже собственное немногочисленное население в 20 млн человек. По итогам 2023 года статистика зафиксировала печальный факт: Казахстан импортировал продовольствия на сумму в два раза большую, чем экспортировал сам ($5 млрд против $2,5 млрд).
Причем если на внешний рынок в основном уходили мука и зерно, то ввозились готовые продукты питания. Другими словами, мы продаем итальянцам твердую пшеницу, а потом покупаем у них готовые макароны, сделанные из этого зерна.
О какой рентабельности сельского хозяйства в этом случае можно говорить? Ведь вся добавленная стоимость остается в карманах зарубежных компаний, для которых мы служим поставщиками сырья, пишет ElDala.kz.
Очевидно, что задачей АПК должен быть выпуск готовых к употреблению продуктов питания. Они позволят обеспечить внутренний спрос, а также рано или поздно найдут покупателей на внешних рынках. Для того чтобы искать сбыт, и существуют выставки вроде GulFood. Но правда в том, что пока Казахстану нечего предложить миру в плане продуктов питания, поэтому тут практически и нет наших экспонентов.
При наличии производства сельхозсырья пищевая промышленность в Казахстане практически не развивается. О чем можно говорить, если даже отдельного госоргана, который бы отвечал за пищевую отрасль, с стране нет. Минсельхоз РК старательно дистанцируется от этого сектора, признавая свою ответственность только за производство сельхозсырья. А переработка — уже вроде как и не к ним.
Хотя верна ли такая позиция?
Конечно, нет. Существует прямая зависимость между развитием производства продуктов питания и рентабельностью сельского хозяйства. Ведь только производя и продавая готовые продукты питания, переработчик создает добавленную стоимость, за счет которой может предлагать справедливую цену фермеру за сельхозсырье.
А что происходит в Казахстане?
Да, что-то вроде сельзозпереработки в стране есть. Например, мукомольная отрасль. Вот только называть муку готовым продуктом питания нельзя. По сути, это первый передел с минимальной добавленной стоимостью. Тем более что казахские мукомолы не развивают технологии, не расширяют ассортимент, не следят за трендами. На том же GulFood производители других стран предложили покупателям самые разные виды муки: мука, обогащенная витаминами, минералами и прочими полезными веществами, смеси на основе муки для изготовления разных видов продукции (отдельно для пиццы, для тортов, для печенья и т.д.) или просто мука, изготовленная на жерновах. Естественно, тут добавленная стоимость выше, а привлекательности в таком товаре для покупателей больше. А что в Казахстане? Мука первого сорта, мука высшего сорта — и на этом линейка продукции заканчивается. Где развитие?
И уж совсем грустно смотреть на то, что зарубежные компании, которые приобретают зерно у иностранных партнеров, предлагают готовые продукты питания — от хлебобулочных изделий долгих сроков хранения до макарон.
Почему такие производства не развиваются у нас, при наличие собственной сырьевой базы? В итоге даже на полках наших собственных, казахстанских, магазинов можно найти макароны зарубежных производителей, которые по качеству намного лучше наших. Добавленная стоимость проходит мимо, определяя низкую рентабельность зернового производства.
То же самое — с масличными. В последние годы мы слышим о росте производства льна, подсолнечника и прочих культур, однако на полках магазинов у нас засилье российского бутилированного растительного масла. При этом отечественные маслозаводы предпочитают экспортировать сырое масло в цистернах, не заморачиваясь дезодорированием и бутилированием продукции. И это — тоже потеря добавленной стоимости, пишет СМИ.
Хотя эти потери маслопереработчиков не волнуют — они продавили введение экспортной пошлины на подсолнечник (100 евро/тонна) и сейчас пользуются этим чтобы диктовать ценовые условия фермерам.
А ведь должно быть наоборот: маслопереработчики экспортируют готовую продукцию, получают добавленную стоимость и за счет этого (а не через административный ресурс) привлекают к себе поставщиков сырья, предлагая справедливые цены. То есть цены на уровне мировых.
А поскольку отдельного госоргана, отвечающего за развитие пищевой промышленности в Казахстане нет, никто не следит за такими «нюансами». Ну, либо кто-то из чиновников за этим и следит, но только чтобы получить от этих процессов личную выгоду.
Что еще? Большая доля колбас и молочной продукции в Казахстане приходится на импорт. По сахару зависимость от импорта на 95%. Консервированные фрукты и овощи — зависимость от импорта почти полная. Список можно продолжать и продолжать.
Неразвитость пищевой промышленности ведет к тому, что фермеры Казахстана работают с минимальной рентабельностью. Из-за этого у них нет средств на то, чтобы вкладываться в улучшение агротехнологий — приобретение новой сельхозтехники, качественных семян, агрохимии и удобрений. В нынешней ситуации с экспансией более дешевого российского зерна многие фермеры оказались на грани банкротства.
Чтобы выйти из этого замкнутого круга необходимо развитие пищевой промышленности. Продавать на экспорт мы должны не живой скот и не муку, а готовые продукты питания. Как это сделать? Нужна долгосрочная программа развития, минимум на 10 лет. В документе должны быть обозначены инструменты поддержки развития пищевой промышленности, которые заинтересуют инвесторов, в том числе зарубежных. Их нужно привлекать на наш рынок с их оборудованием и технологиями, говорится в статье.
