Через пять лет ожидаются выборы президента. К тому времени численность молодежи достигнет 6 миллионов. Уверена ли власть, что они отдадут свои голоса за «нужного кандидата» и вообще станут участвовать в выборах? Тем более что по старой традиции результат этих выборов будет известен заранее. Гораздо больше вероятность, что молодежь будет голосовать не бюллетенями на участках, а ногами на площади. Плавные перемены со стороны государства либо настолько плавные, что совсем незаметные, либо идут не в ту сторону. А резкие могут наступить уже независимо от воли властей и сторонников эволюционного подхода, пишет Рустам Ибрагим.
Демографический взрыв
К концу прошлого года население Казахстана превысило 20 миллионов и продолжает расти. При этом значительная часть граждан – дети и молодежь до 35 лет. По прогнозам экспертов, к 2030 году почти 40% рабочей силы будут составлять молодые люди, рожденные после 2000 года. Политологи отмечают закономерность: резкий рост доли молодежи среди всего населения коррелирует с революционными событиями. Стоит ли ждать нового социального взрыва в Казахстане? Или власти успешно отвечают на запрос современной молодежи?
В целом, стабильный рост на 1-2% наблюдается с 2010-х, но вот возрастной состав населения увеличивался не пропорционально. Во время пандемии в Казахстане случился бум рождаемости: в 2020 на свет появилось 425 тысяч детей, а в 2021 – более 450 тысяч (это исторический максимум). Для сравнения рождаемость в 2019 составила 400 тысяч.
Еще одна деталь – во время пандемии закономерно была и самая высокая смертность: более 180 тысяч в 2021 году и более 160 в 2020 против 130 в 2019. Летальные последствия ковида, как известно, касались в основном возрастных людей. В результате, сейчас в Казахстане детей и молодежи в целом живет больше, чем когда-либо. Казалось бы хорошо: дети – цветы жизни, главная традиционная ценность и почти национальная идея. Но увы, государство с таким потоком молодых граждан и их запросами уже сейчас едва справляется.
Новые перспективы: безработица, кредиты, неустроенность
Аналитики от власти из «Центра развития трудовых ресурсов» (ЦРТР) показали, что к 2030 году численность молодежи (людей от 15 до 35 лет) достигнет почти 6 млн человек, это на 10% выше показателя 2022 года. Около 37% всей рабочей силы составят рожденные в 21 веке, так называемое поколение Z. Это значит, что на рынке труда появятся дополнительные руки. Вот только занять их будет нечем. По прогнозам ЦРТР, ежегодно рынок труда будет пополняться примерно на 300 тысяч молодых работников. Сами авторы исследования указывают, что это с большой вероятностью вызовет дефицит рабочих мест. Особенно в регионах с традиционно высокой рождаемостью – на западе и на юге Казахстана, – где достойной работы в целом всегда недостает. Это же относится и к мегаполисам, Астане и Алматы – там работы много, но желающих работать еще больше.
Сейчас официальные данные по безработице выглядят подозрительно хорошо (около 5%) – лучше, чем, например, в Финляндии (около 7,5%). Но даже если отталкиваться от этих данных, хотя эксперты их критикуют за нереалистичность, можно заметить, что среди всех безработных молодежь в возрасте от 15 до 34 составляет большую часть – 47% в 2018 году (общий уровень безработицы в 2018 году был примерно тем же, что и в 2023, – прим.ред). При этом, как отмечают эксперты ЦРТР, за последние годы среди молодежи стало значительно больше низкоквалифицированных работников с низкой заработной платой и «фрилансеров», то есть людей с нестабильным заработком и размытыми рамками трудового дня. Добавить нечего: плохая работа лучше, чем никакая.
И еще одна очевидность – к такому вызову не готова и образовательная система, которая продолжает штамповать десятки тысяч специалистов, не востребованных на рынке.
И это озвучивают государственные эксперты. То есть проблема вроде бы осознается, но озвучивается она как-то нейтрально, как будто происходит что-то повседневное и привычное. В целом так и есть – проблем в Казахстане хватает, и каждая из них критическая. В этом смысле с тоном экспертов можно согласиться – обыкновенная катастрофа.
Стандартные меры по снижения молодежной безработицы – программ повышения квалификации, льготного кредитования и временного трудоустройства молодых людей на сезонные и инфраструктурные работы – за 20 лет не принесли результата. Поэтому, судя по всему, нужно менять подход и подходить к проблеме серьезнее.
На это накладываются высокая закредитованность, которая в целом характерна для казахстанцев, отсутствие уверенности в завтрашнем дне, а значит и целый спектр психологических проблем. И последнее вызывает не меньшее беспокойство, чем показатели материального благополучия.
Лучше умереть?
Молодые казахстанцы мало удовлетворены собственными доходами и возможностями самореализации – к таким выводам пришли в фонде Qalam в исследовании о социальных настроениях молодежи. Отсутствие перспектив закономерно влияет на душевное состояние. По данным фонда, 10-20% опрошенных жалуются на разные симптомы психологических расстройств: депрессию, тревогу, апатию, стресс, длительное плохое настроение, расстройство пищевого поведения. Эти данные сочетаются с еще более печальной статистикой: число самоубийств среди подростков за первую половину 2023 года выросло на 30%. Статистика суицидов среди всего населения тоже не внушает оптимизма – в общемировом рейтинге за прошлый год Казахстан занял 19 место из 178 стран.
Самое страшное, что молодым людям чаще всего даже некуда обратиться с такими проблемами. Более 70% опрошенных в исследовании Qalam не знают, кто может помочь справиться с тяжелым эмоциональным и психологическим состоянием. Это неудивительно – в Казахстане дефицит на качественную и доступную психологическую и психиатрическую помощь. А сам факт беспокойства о своем психическом здоровье до сих пор для нас является чем-то непонятным, а то и пугающим – не надо грустить, надо просто работать. Но уже и работать, кажется, негде.
Центр Paperlab в 2022 году провел исследование социального самочувствия, ценностей и поведенческих установок подростков и молодежи Атырау. Выяснилось, что главным источником стресса для детей является школа. Учителя, которые должны были стать поддержкой для учеников, наоборот, чаще оказывают на них моральное и психологическое давление в связи с их внешностью и «неподобающим» поведением. А еще в качестве метода воспитания используют насилие, которым в целом пропитано все общество – от семьи до чиновников. В самом городе не хватает развитых общественных пространств, инфраструктуры досуга, комфортной городской среды. Добавить еще криминальную культуру, в которую дети оказываются втянуты с раннего возраста, и получим реальную картину того кошмара, в котором вынуждены расти «цветы жизни». Чтобы стать образованным, здоровым и довольным своей жизнью «цветам» приходится прорываться даже не сквозь асфальт, а сквозь замурованную выгребную яму. И хотя ситуация по стране неоднородная, относительно благополучна она разве что в «золотом квадрате» в Алматы.
Молодость не простит
Есть теория, согласно которой, самые мощные революционные волны коррелировали с резким ростом молодого населения в государствах. Об этом явлении говорит, в частности, американский политолог Джон Голдстоун, называя его «молодежным бугром» (на демографическом графике возникает закругленный пик, напоминающий бугор, – прим.ред). Среди последних ярких примеров – молодежные протесты 1960-х, прокатившиеся по всему миру, и «Арабская весна».
Во многих арабских странах в 80-90-е произошел демографический взрыв, связанный с высокой рождаемостью. В 2010-х эта молодежь достигла возраста 20-30 лет и составляла значительную часть населения. Востоковед Андрей Коротаев замечает, что в Египте, накануне революции 2011 года безработица в целом была не такой высокой, в сравнении с общемировой. Но при этом около половины всех безработных – люди в возрасте 21-24 лет. И многие из них были с высшим образованием.
— Получается ситуация, вполне закономерная, в результате такого развития событий, в результате модернизации. Идет резкий рост численности молодежи, быстро растет городская молодежь. Особенно быстро растет численность образованной молодежи. Тут получается взрывоопасная смесь. В самых крупных городах концентрируется колоссальная масса безработной молодежи, и при этом высокообразованной, – подчеркивает Коротаев.
Насколько у нас образованная молодежь судить сложно. Хотя число людей с высшим образованием, по данным переписи 2021 года, действительно выросло по сравнению с 2009 годом – 27,6% против 19,8%. К тому же далеко не все исторические аналогии работают стопроцентно. Но общая совокупность факторов заставляет задуматься, что ждет нас в будущем.
Пока молодежь в большинстве своем не сильно политизирована. Но учитывая объективные обстоятельства, кажется, это только вопрос времени. Государство не спешит решать проблемы молодежной безработицы, дефицита возможностей, отсутствия перспектив для будущего, а единственным рычагом регулирования общественного недовольства остаются репрессии. Хочется верить, что уроки недавней истории чему-то наших властей научат.
