Мечети атакованы кирпичами и камнями. Демонстранты скандируют «мы хотим вернуть нашу страну». А голова мужчины, как сообщается, была растоптана во время расистского нападения, рассказывает Би-би-си.
Эти сцены, произошедшие на прошлой неделе в Англии и Северной Ирландии, вызвали болезненные воспоминания у британских азиатов, которые помнят 1970-е и 1980-е годы, когда расистское насилие было широко распространено, а Национальный фронт находился на подъеме.
Хариш Патель, которому уже за 70, говорит, что это разбило ему сердце.
По его словам, подростки наверняка слышали от своих родителей, бабушек и дедушек о том, какой могла бы быть жизнь в этой стране.
«Они, должно быть, думали, что все кончено. А теперь они переживают это сами».
Беспорядки начались после того, как в Саутпорте произошло смертельное ножевое ранение трех девочек, за которым последовало ложное предположение о том, что подозреваемый был мусульманином, ищущим убежища.
Это вызвало волну страха среди азиатских общин и меньшинств.
Мунгра, пожилая азиатка, приехавшая из Кении 50 лет назад, вспомнила свои первые дни в Лондоне.
Она беспокоилась, что эскалация насилия сделает слишком страшным покупку молока в магазине на углу. «Вот как мы себя чувствовали в те дни, и я беспокоюсь».
В 1950-х годах, когда страна восстанавливала свою послевоенную экономику, десятки тысяч выходцев из Южной Азии приехали работать на фабриках и в государственных службах Великобритании.
К началу 1970-х годов население выросло примерно до полумиллиона человек — за счет воссоединений семей и беженцев из Восточной Африки из Азии, многие из которых были изгнаны из Уганды.
Иммиграция стала политически заряженной проблемой. В 1968 году депутат-консерватор Энох Пауэлл произнес свою взрывную речь «реки крови», в которой он сказал, что, разрешив массовую иммиграцию, страна «собирает свой собственный погребальный костер».
Крайне правый Национальный фронт был наиболее активен и регулярно проводил митинги. Азиатам приходилось бороться с ежедневными притеснениями и жестокостью полиции.
«Атмосфера расизма и страх перед ним были настолько сильны, что мне было трудно игнорировать тот факт, что у меня цветная кожа», — говорит Мунгра.
«Это было обычное оскорбление, которое можно услышать, когда идешь по улице, слово на букву «п».
Мунгра стал свидетелем беспорядков в Саутхолле, преимущественно азиатской части западного Лондона. Они произошли в 1979 году, через три года после расистского убийства местного сикхского подростка Гурдипа Сингха Чаггара.
За несколько недель до всеобщих выборов Национальный фронт решил провести собрание в ратуше Саутхолла.
Тысячи людей — в основном азиаты, но также и сторонники антирасизма — вышли на улицы в знак протеста против крайне правых и жестокости полиции.
По данным отчета столичной полиции , 40 человек получили ранения, в том числе 21 полицейский, 300 были арестованы, а учитель был убит , вероятно, офицером, который нанес смертельный удар.
Это были жестокие времена, которые оставили неизгладимую травму у тех, кто их пережил. И они возвращают меня в мое собственное детство.
Я был еще совсем малышом, когда в почтовый ящик дома моих родителей в Хэмпшире запустили фейерверк. Наши соседи не любили азиатов, живущих на улице.
Моя мама вспоминает, как схватила моего брата — гиперактивного ребенка на несколько лет старше меня, — когда он бежал к входной двери.
Она тряслась несколько часов после этого. Она никогда не забудет, как испугалась в тот момент.
Это произошло через несколько месяцев после того, как слово на букву «п» было нацарапано на двери нашего гаража. В то время мы жили с моей бабушкой, носившей гуджаратское сари, и мои родители чувствовали себя невероятно уязвимыми.
Они чувствовали, что их преследуют за то, что они выглядят иначе, хотя все, что они делали, это пытались жить счастливой жизнью в Британии 1980-х. Вскоре после этого мы переехали.
Поразительно, что спустя десятилетия я слышу, как азиаты, в том числе и члены моей семьи, говорят, что они снова боятся выходить из дома.
Нервно теребя пальцы, Икбал, отец из Болтона, которому за 50, рассказал мне, что он напуган и что его дети сказали ему не выходить на улицу.
«Я думал, что дни расовой ненависти остались в прошлом», — сказал он.
За семь дней беспорядков были совершены нападения на гостиницы, в которых размещались лица, ищущие убежища, разграблены предприятия, принадлежащие меньшинствам, подожжены автомобили и здания. Было произведено более 400 арестов.
Особому преследованию подверглись мусульмане: в мечети летели ракеты, звучали исламофобские скандирования, а мусульманские надгробия в Бернли были осквернены .
Полицейские патрули были усилены, однако некоторые молодые люди заявили, что не доверяют сотрудникам полиции и не считают их способными защитить.
«Мы не чувствуем, что они нас поддерживают, раз они до сих пор нас не защитили. Мы чувствуем себя уязвимыми и чувствуем, что должны защищать себя сами», — сказал Мохаммад, которому за 20.
Но среда показалась мне поворотным моментом.
Пока общины готовились к ночи беспорядков после того, как в Интернете появились имена и адреса иммиграционных адвокатов, беспорядки по большей части так и не состоялись.
Вместо этого тысячи протестующих против расизма вышли на митинги в городах и поселках по всей Англии. Люди скандировали «расизм с наших улиц».
В Аккрингтоне, Ланкашир, мусульманские антифашисты, вышедшие на защиту местной мечети, были приняты посетителями паба в «массовом» моменте единения.
«Раздалось несколько криков «уважение», и это было здорово; нам нужно единство, чтобы остановить все это крайне правое насилие», — сказал Хадди Малик, который был в группе.
Демонстрация силы подарила людям момент надежды, мужества и чувство облегчения.
Но волны запугивания еще не утихли. Некоторые задаются вопросом, действительно ли их принимают в этой стране.
«Я не хочу, чтобы меня так чувствовали», — говорит 20-летний мусульманин Хамза Морисс. «Я часть этой страны в той же степени, что и они».
Тем временем Мунгра испытывает глубокое чувство беспокойства.
«Последняя неделя заставила меня задуматься, что на самом деле мало что изменилось, что расизм все еще жив, и нас уже никогда не будут воспринимать как прежних… на самом деле нет».
