Казахстанский бизнесмен Владимир Джуманбаев рассказал изданию «Форбс» о том, как ГКНБ Кыргызстана обвинил его в финансировании ОПГ кримавторитета Камчыбека Кольбаева и объявил в розыск:
События на самом деле были неожиданными, и их причина до сих пор мне не понятна. С 1 июня [2024-го] я действительно находился в трудовом отпуске и отдыхал вместе со своей семьей за границей, а не скрывался где-то в Дубае, как некоторые могли домыслить (смеется). Об этой новости я так же, как и все остальные, узнал 5 июня из СМИ. То есть с кыргызской стороны ко мне никто предварительно не обращался по этому поводу, официальных обращений от ГКНБ в мой адрес тоже не поступало. Конечно же, я сразу вышел на связь с госорганами Кыргызстана и высказал готовность оказывать содействие следствию. По приезде домой из отпуска, на следующий день я полетел в Бишкек, пришел в ГКНБ и сказал: «Давайте будем детально на все смотреть, я открыт для диалога. Никакого отношения к ОПГ не имею и не имел, и тем более никогда ни перед кем не «отмечался». Два дня опросы, допросы, очные ставки — и все подозрения и обвинения с меня сняли. Я был уверен, что этим всё и закончится.
Хотелось бы пояснить, что в Кыргызстане мы занимаемся горнодобывающим бизнесом с 2003 года. Наша компания ТОО «Vertex Holding» осуществляет свою деятельность там через владение долей ООО «Vertex Gold Company». Когда мы зашли туда, это было новое месторождение, на тот момент недействующее, и мы начали его системно развивать.
За более чем 20 лет ведения бизнеса в Кыргызской Республике мы неоднократно становились свидетелями изменения структуры власти, сопровождающейся социальными волнениями, нападением на юге боевиков, которые даже приходили к нам на рудник. С учетом всего этого мы понимали, что точно не получится с кем-то аффилироваться или о чем-то договариваться, будь то властные структуры или тем более криминальные. Поэтому выбрали полную аполитичность. То есть поймите, если мы даже в те суровые нулевые не пошли на сговор ни с кем, то в наше время было бы уже смешно это делать. Тем более что в деятельности компании я не участвую напрямую, а выполняю только функцию акционера. В Кыргызстане бываю вообще максимум раз в год.
С другой стороны, все видят, что Кыргызстан сейчас пытается жёстко выстроить правовое государство, и мы это абсолютно приветствуем, понимая, что давно пора наводить там порядок и создавать нормальную систему, основанную на верховенстве закона. Но так как бизнес-сообщество в Кыргызской Республике небольшое, то мы предполагали, что не получится просто мимо пройти, чтобы нас при этом не затронули. Сейчас аналогичная ситуация складывается там и с российскими бизнесменами. Я думаю, все это делается для того, чтобы показать, что нет неприкасаемых.
Но помимо причастности к ОПГ, вашу компанию в Кыргызстане обвинили еще и в занижении реальных показателей доходов. Можно предположить, что речь шла о недополучении налогов.
— Проверка это не подтвердила. Поверьте, за эти 20 лет кто нас только не проверял — и таможенные органы, и налоговики, и ГКНБ, и даже депутаты, которые стали очень активными в Кыргызстане. А сколько встречных проверок мы прошли с казахстанскими государственными органами! Поэтому и в этот раз были уверены, что никаких нарушений не найдут. Так и вышло.
К слову, за весь период деятельности в Кыргызстане мы заплатили порядка 75 млн долларов налогов. Это существенный вклад. Но опять же надо понимать, что бизнес в Кыргызстане для нас не самый большой, мы производим там только около тонны золота в год. При этом еще ни разу наша компания там не выплачивала дивиденды, не извлекала оттуда дохода, а вырученные средства реинвестировались в разведку и поиск новых месторождений. То есть все деньги фактически оставались в экономике этой страны.
В ГНКБ Кыргызстана извинились за нанесение вреда репутации?
— Вы знаете, требовать каких-то официальных извинений от госорганов, тем более от таких, как ГКНБ, наверное, это глупо. Когда я встретился после всех этих проверок с руководством ГКНБ и выразил недоумение по поводу случившегося, то получил ответ, что вопросов ко мне больше не осталось, дело закрыто. Наверное, для меня этого было достаточно, чтобы закончить эту историю.
Не собираетесь ли после всего происшедшего свернуть бизнес в Кыргызстане?
— Нет. Конечно, настроение было подпорчено, но мы продолжаем работать. Как говорится, и не такое проходили (смеется). Буквально недавно построили на базе месторождения Джамгыр новую обогатительную фабрику. Проект был очень сложный, потому что мы возводили его на склонах гор, отводили реки для этого. За сложность реализации он даже получил международную награду. В него компания инвестировала $110 млн заемных средств. Мощность завода сейчас составляет 350 тысяч тонн руды для переработки золота. Порядка 800 человек у нас там работает.
Опять-таки, в сравнении с «Алтыналмасом» — это не самый высокодоходный проект, потому что, к сожалению, налоговая нагрузка в Кыргызстане в последние годы сильно увеличилась — ставки стали кратно выше, чем у нас. Причём они имеют косвенный характер, то есть не относятся к налогу на прибыль, а платятся с выручки. Получается, что мы деньги отдаём, не зная в итоге, заработаем или нет. Но мы будем стараться окупать вложенные инвестиции.
