Новые подробности соглашения, подписанного в июле между Астаной и Пекином, свидетельствуют о том, что страны планируют построить и эксплуатировать исследовательскую базу на Луне. Это создаст условия для более глубокой интеграции Казахстана в новую архитектуру освоения космоса, которую строит Китай, стремясь конкурировать с США в этой области, пишет Рид СТЭНДИШ.
Пекин делает дальнейшие шаги, стремясь стать ведущей космической державой. Новое соглашение о присоединении Казахстана к планам Китая по строительству и эксплуатации исследовательской базы на Луне может заложить основу для углубления сотрудничества между двумя странами.
Подписанное 3 июля на полях саммита Шанхайской организации сотрудничества соглашение предусматривает принятие Казахстана в качестве 12-го члена Международной лунной исследовательской станции (International Lunar Research Station или ILRS) — инициативы Китая и России по созданию базы, которая была объявлена в 2021 году и к которой присоединились Азербайджан, Беларусь, Египет, Никарагуа, Сербия, Пакистан, Южная Африка, Таиланд и Венесуэла.
МИД Китая отметил в совместном заявлении, что в рамках соглашения Пекин и Астана будут «поддерживать обмены и сотрудничество между аэрокосмическими агентствами двух стран… в мирном использовании космического пространства» и «содействовать взаимовыгодному сотрудничеству в освоении Луны и дальнего космоса».
Министерство цифрового развития, инноваций и аэрокосмической промышленности Казахстана 5 августа раскрыло новые подробности этого сотрудничества, заявив, что Пекин и Астана изучат возможность коммерческого использования космодромов друг друга, а Казахстан также примет участие в разработке и запуске проекта окололунного телескопа.
Присоединение Астаны укрепляет планы Пекина по освоению Луны и ставит Казахстан на траекторию дальнейшей интеграции в бурно развивающуюся космическую отрасль Китая. Это, по мнению экспертов, является частью усилий Пекина, продиктованных его стремлением конкурировать с Соединёнными Штатами.
«Китай намерен сравняться и в конечном счёте превзойти Соединённые Штаты как космическую державу, — отмечает в комментарии Азаттыку Брюс МакКлинток, бывший атташе по вопросам обороны посольства США в Москве и старший научный сотрудник по космической политике в RAND Corporation. — Недавнее возвращение миссии с образцами с Луны демонстрирует финансовую приверженность Китая исследованию Луны и его технические возможности для достижения своих долгосрочных целей».
Недавним достижением в этой области стало возвращение на Землю китайского лунного модуля «Чанъэ-6» в июне. Пекин намерен завершить строительство ILRS в 2030-х годах. Китайское национальное космическое управление также заявило, что планирует отправить астронавтов на Луну до 2030 года, а в апреле Пекин создал Международную организацию сотрудничества по созданию лунной исследовательской станции (ILRSCO) — возглавляемую Китаем структуру для координации лунных миссий с государствами-членами.
Планы по созданию ILRS рассматриваются как ответ на программу NASA «Артемида», американскую инициативу, цель которой — отправить миссию на Луну к 2025 году и обеспечить там своё постоянное присутствие к 2028 году. Вашингтон в рамках дипломатических усилий касательно покорения космоса добился подписания более чем 40 странами «Соглашений Артемиды» — набора принципов исследования и использования космического пространства.
«Китайцы пытаются создать собственные дублирующие организации, поскольку идёт гонка за то, кто сможет получить наибольшую поддержку для своих программ, — отмечает в комментарии для Азаттыка Ева Зайверт, аналитик берлинского аналитического центра китайских исследований MERICS. — Для Казахстана очевидно, что они рассматривают Китай как будущий источник знаний, обучения и финансирования для своей космической отрасли».
ВЗЛЁТ ДЛЯ КИТАЯ
Казахстан был неотъемлемой частью советских и российских космических программ на протяжении почти 70 лет.
Космодром Байконур на территории Казахстана вывел в космос сотни ракет, это место исторических космических достижений. Со стартовой площадки Байконура в 1957 году запустили первый «Спутник». Первый человек в космосе Юрий Гагарин тоже полетел в 1961 году с Байконура.
После распада Советского Союза Байконур остался основным космодромом для Роскосмоса, который сохранил доминирующее положение в космической отрасли.
Но теперь роли как России, так и Байконура начали меняться.
Космический комплекс уже много лет находится в центре спора о контракте между Россией и Казахстаном, а Роскосмос планирует перенести свои космические запуски на российскую территорию.
В то же время российская космическая программа столкнулась с сокращением финансирования, техническими сбоями и скандалами. Санкции, впервые введённые Западом против России в 2014 году и расширенные после полномасштабного вторжения в Украину в феврале 2022 года, ещё больше ослабили её космическую отрасль, оказавшуюся отрезанной от некоторых важных компонентов западного производства.
Эти изменения произошли на фоне стремительного развития космической программы Китая, в которую в последние годы были вложены миллиарды долларов.
Космическое партнёрство между Россией и Китаем набрало обороты в 2014 году и постепенно развивалось в течение последующих лет, а его кульминацией стали совместные проекты, подобные ILRS.
«Я не думаю, что у России есть много других вариантов, — говорит Азаттыку Джулиана Зюсс, научный сотрудник по космической безопасности лондонского аналитического центра Королевский объединенный институт оборонных исследований. — У России много наследия и опыта, но всё это осталось далеко позади. Когда речь идёт о космосе, Россия выглядит в российско-китайских отношениях скорее как младший партнёр».
Тем временем Пекин продолжает расширять сферу своего влияния и даже добавил космический компонент в свою многомиллиардную инициативу «Один пояс — один путь» (BRI/ОПОП), стремясь создать свою космическую отрасль и связать её с другими странами.
Основа для создания космической сети под руководством Пекина включает в себя развёртывание спутников, строительство наземных станций, создание центров обработки данных и обучение иностранного космического персонала.
«Китай активно укрепляет свой статус космической державы, и эта лунная база, на создание которой подписался Казахстан, — лишь одна из составляющих его постоянных усилий по созданию космической «мягкой силы»», — говорит Зюсс.
НОВАЯ ЭРА В КОСМОСЕ
Подписание Казахстаном соглашения о создании ILRS знаменует собой ещё один шаг вперёд в реализации космических амбиций Китая. Бледдин Боуэн, доцент Лестерского университета, специализирующийся на космической политике, считает, что другие аспекты соглашения, достигнутого между Астаной и Пекином, могут быть более значимыми в долгосрочной перспективе.
«Луна предназначена для научных или исследовательских проектов, — комментирует Азаттыку Боуэн, также являющийся научным сотрудником RUSI. — А вот соглашение об услугах по запуску будет означать вывод большего количества спутников на орбиту Земли, что важно, поскольку спутники обеспечивают повседневную инфраструктуру, на которую мы полагаемся, и занимают центральное место в космической экономике».
Для Пекина важнейшим направлением повышения конкурентоспособности в космосе с США выступает спутниковая навигационная система Beidou (BDS), которая является китайским ответом на американскую GPS, российскую ГЛОНАСС или европейскую навигационную систему Galileo.
Широкое распространение любой из этих систем имеет огромную коммерческую ценность, и Китай хочет, чтобы BDS использовалась для навигации самолётов, автомобилей и судов, а также для оказания гуманитарной помощи и помощи при стихийных бедствиях, улучшения сельского хозяйства и прогнозирования погоды. Как отмечается в докладе Института китайских аэрокосмических исследований ВВС США, все 30 спутников глобальной сети BDS работают с 2020 года и более 120 стран начали использовать BDS.
Дрейф Казахстана в сторону Пекина начался в 2013 году, когда китайские и казахстанские частные космические компании впервые начали сотрудничать между собой. Теперь это сотрудничество ускоряется, поскольку российская космическая программа не поспевает за китайской.
«Китай сейчас гораздо более привлекателен как инвестор, у которого есть деньги, которые можно потратить, — говорит Боуэн. — Китай также является огромным рынком, где всё, что производит казахстанская космическая промышленность, скорее всего, найдёт применение».
Использование территории Казахстана для космических запусков также важно, так как Россия стремится перестать использовать космодром Байконур.
Хотя Россия арендует этот комплекс по договору до 2050 года, Китай в настоящее время работает над расширением доступа к стартовым площадкам по всему миру для коммерческих космических компаний, а в Казахстане, который имеет протяжённую границу с Китаем, также расположен полигон для испытаний средств противоракетной обороны «Сары-Шаган».
«Казахстану необходимо диверсифицировать свою деятельность и привлекать новые страны, чтобы оплачивать то, что раньше предоставляла Россия, — считает Боуэн. — Сотрудничество с китайцами — часть этого плана на будущее».
