Память — это гораздо больше, чем просто хранилище информации в нашем сознании. Люди, связанные с конкретными воспоминаниями, влияют на то, что мы вспоминаем, и, как показало наше исследование, на связи, которые мы устанавливаем между воспоминаниями.
Наша память помогает нам учиться на опыте и развивать новые знания, интегрируя и обновляя информацию. Этот процесс не ограничивается вспоминанием отдельных событий, он включает в себя соединение элементов из разных впечатлений.
Например, прочитав в газете об уборке местного парка политической группой, а затем заметив чистоту парка во время посещения, вы можете отнестись к этой группе с уважением. Если вы заметите, что другие парки в вашем городе выглядят чище, вы можете предположить, что политическая группа тоже причастна к этому. Память способна формировать умозрительные связи, выходящие за рамки непосредственного опыта.
Формирование таких связей — адаптивный процесс, который позволяет быстро и гибко расширять наши знания. Однако иногда эти умственные сокращения могут привести к ложным умозаключениям.
В нашем исследовании мы изучали, как предпочтение определенных групп людей влияет на нашу способность делать такие умозаключения о мире. Предыдущие исследования показали, что информация, полученная от групп, которые нам нравятся, дает нам лучший доступ к нашей памяти. К таким группам может относиться что угодно — от футбольной команды или политической партии до хора, в котором вы поете.
Однако до нашего исследования было неясно, распространяется ли этот феномен на способность мозга соединять информацию из разных опытов и делать выводы.
Различие между понравившимися и не понравившимися группами было основано на собственных предпочтениях участников. 189 участникам было предложено создать профили «товарищей по команде» и «противников», выбрав для них лица и приписав такие атрибуты, как политическая ориентация, привычки в еде, любимые виды спорта и музыкальные предпочтения. Они также заполнили анкету, чтобы определить, насколько им нравятся их товарищи по команде и соперники, отвечая на такие утверждения, как «Я хотел бы узнать этого человека получше».
Затем участники выполняли компьютерное задание, включающее серию событий, разворачивающихся в различных сценах, например в парке, и включающих предметы повседневного обихода, такие как зонтик, представленные либо товарищем по команде, либо соперником.
После этого этапа обучения участников попросили сделать умозаключения, связав между собой объекты, представленные в одной сцене. Мы заметили, что информация, представленная из понравившихся источников, связывалась быстрее. Участники делали выводы о связях между объектами более точно и с большей уверенностью. Например, соединить два объекта, изображенные в парке, было проще, если информация была представлена товарищем по команде.
Это говорит о том, что люди могут по-разному оценивать информацию в зависимости от симпатии к источнику.
Наши данные свидетельствуют о том, что люди могут отмечать информацию, полученную из источника, которому не доверяют или который им не нравится, чтобы впоследствии отнестись к ней с осторожностью, в то время как они склонны доверять информации, полученной от человека или группы людей, которые им нравятся. Когда информацию преподносят люди, которые им нравятся или которым они доверяют, участники сосредотачиваются на том, что именно преподносится, а не на том, кто это преподносит.
Наши знания часто формируются на основе синтеза различной информации. Представьте, что вы находитесь на новом рабочем месте. Даже если вы еще не видели всех, вы начинаете знакомиться с людьми. Встретив Анну и Марию, а через несколько дней — Марию и Эмилию, вы можете сделать вывод, что Мария и Эмилия тоже работают вместе.
Если мы не так хорошо синтезируем воспоминания, связанные с нелюбимыми группами, это может помешать нашей способности расширять базу знаний. Поскольку информация из понравившихся источников, как правило, совпадает с нашими убеждениями, партийные разногласия также могут определять сеть знаний в обществе. Так, чистота парка с большей вероятностью будет приписана сбору средств любимой организацией, а не нелюбимой. Это явление может распространяться и на общественные дискуссии, включая изменение климата, когда ваша принадлежность к различным группам влияет на приписывание причин таких событий, как лесные пожары.
Результаты нашего исследования показывают, что эта тенденция проявляется даже при нейтральной информации. В реальных ситуациях, когда информация часто вызывает споры и более сильную реакцию, эти эффекты могут быть более выраженными. Например, при решении вопроса о том, какие новые истории считаются фейк ньюс.
Люди, которые доверяют источнику ложной информации, не только с большей вероятностью запомнят ее, но и смогут использовать ее для новых выводов о мире. Фальшивые новости могут распространяться на новые знания людей.
В настоящее время неясно, помогает ли осознание этих предубеждений людям интегрировать знания из разных источников. Предыдущие исследования показывают, что простое информирование людей об их предубеждениях не всегда мешает им влиять на их поведение. В будущем необходимо будет оценить, справедливо ли то же самое в отношении нового предубеждения, выявленного в нашем исследовании.
Даже когда политические разногласия сильны, люди все равно идентифицируют себя с другими группами, такими как родной город или нация. Подчеркивание этих общих привязанностей может позволить временно активировать эти идентичности и усилить их влияние на наше мышление. Хотя это не умаляет важности других идентичностей, это может изменить представление о том, кого мы считаем частью нашей группы. Такое переосмысление может повысить нашу способность делать менее предвзятые выводы на основе новой информации.
Результаты нашего исследования позволяют предположить, что социальная поляризация между различными группами может быть частично объяснена с точки зрения базовых когнитивных функций. Посты в социальных сетях являются видимым проявлением поляризации, но истинное поле битвы находится в мозгу людей.
Оригинал: The Conversation
