Власти Таджикистана продолжают системную дискриминацию и допускают грубые нарушения прав человека в отношении памирского меньшинства, говорится в новом исследовании Amnesty International. В докладе «Таджикистан: Репрессии в отношении памирского меньшинства, подавление национальной идентичности на местах, преследование любых видов инакомыслия» рассказывается о многочисленных нарушениях экономических, социальных и культурных прав памирцев. Это выражается, в частности, в ограничении использования памирских языков, подавлении культурных практик и любых проявлений памирской идентичности, засилье сотрудников силовых структур из других регионов Таджикистана, дислоцированных в ГБАО, жестоком подавлении протестов и широкомасштабных произвольных задержаниях, социально-экономической маргинализации, с которой сталкивается памирская община исмаилитов в Горном Бадахшане.
«Продолжающиеся преследования и нарушения прав человека в отношении памирского меньшинства в Таджикистане уже давно достигли угрожающих масштабов. Но мало кто пытается бить тревогу по этому поводу. Власти Таджикистана жёстко ограничивают практически всю информацию, поступающую из этого региона, в то время как международное сообщество по большей части просто игнорирует этот серьёзный кризис в области прав человека. Ситуация в ГБАО требует немедленного внимания и конкретных действий со стороны международного сообщества для защиты прав и достоинства памирцев», — заявила Мари Стразерс, директор Amnesty International по Восточной Европе и Центральной Азии.
Дискриминация и засилье силовиков
Центральные власти Таджикистана поддерживают и продвигают различные предубеждения в отношении памирцев. В рамках продвигаемого властями нарратива подконтрольные государству СМИ изображают памирцев, и в особенности исмаилитов, в негативном ключе, что ведёт к их повсеместной дискриминации. Эта политика проявляется в репрессивных практиках, включая подавление использования памирских языков в СМИ, образовательной сфере и в общественной жизни, выдавливание памирцев с высоких государственных должностей и командных должностей в аппарате безопасности, а также вымогательство, создание для местных жителей всяческих препятствий при трудоустройстве и ведении бизнеса.
Засилье силовиков из других регионов Таджикистана отражает пренебрежительное отношение властей к населению Горного Бадахшана. «[Для силовиков] «памирец» — означает […] сепаратист, оппозиционер, главный враг», — сказал один из опрошенных.
Численность подразделений Министерства внутренних дел (МВД) и Государственного комитета национальной безопасности, дислоцированных в ГБАО, в последние годы была значительно увеличена. Силовики повсеместно устанавливают вооружённые кордоны на дорогах, а улицы и площади городов, включая административный центр ГБАО город Хорог, патрулируются хорошо вооружёнными сотрудниками милиции и военными. «Силовики в Хороге ведут себя как волки, пасущие овец. «Нечего так ходить, нечего смеяться!», — описывает один из опрошенных отношение силовиков к местным жителям.
Спецоперации по обеспечению безопасности в ГБАО включают слежку, запугивание и чрезмерное применение силы — под предлогом борьбы с терроризмом и организованной преступностью — в сочетании с произвольными арестами и судебным преследованием местных неформальных лидеров и простых памирцев, несмотря на отсутствие достоверных доказательств каких-либо противоправных деяний с их стороны.
«Засилье силовиков в Горном Бадахшане никем не ограничивается. Центральные власти Таджикистана относятся к местным жителям враждебно, и люди ежедневно подвергаются преследованиям и дискриминации», — отметила Мари Стразерс.
Репрессии 2021-2022 годов и их последствия
Растущая напряжённость привела к резкому обострению ситуации после убийства известного памирского общественного деятеля Гулбиддина Зиёбекова в ноябре 2021 года. По официальной версии, он был убит в результате перестрелки с сотрудниками правоохранительных органов, однако имеющиеся доказательства указывают на то, что имело место незаконное убийство безоружного человека, что может быть равносильно внесудебной казни. В ответ на протестные выступления в Хороге, продолжавшиеся четверо суток, силовики применили огнестрельное оружие; двое участников протестов, которые до этого момента носили мирный характер, были убиты, более десяти человек получили ранения.
«Мы увели женщин […] в более безопасное место. В этот момент в меня попала пуля. По нам стреляли из входа в здание, стрелявшие были одеты в униформу. Некоторые из них стояли прямо у входа, некоторые находились на втором или третьем этаже», — рассказал один из протестующих, описывая неизбирательное применение смертоносной силы сотрудниками правоохранительных органов.
Власти обещали эффективно расследовать обстоятельства произошедшего, однако эти обещания не были исполнены, а вместо этого были развёрнуты преследования в отношении неформальных лидеров общин, репрессии против гражданского общества, запугивания и гонения в отношении простых памирцев.
Вторая вспышка насилия произошла в мае 2022 года, когда власти жестоко разогнали мирные протесты в Хороге и Рушане, в результате чего погибли десятки памирцев, в том числе неформальный лидер Мамадбокир Мамадбокиров, которого застрелили из проезжавшего пикапа неизвестные вооружённые люди; по всей видимости, это была внесудебная казнь. По сообщениям из независимых источников, погибли 24 мирных жителя, некоторые во время подавления протестов, некоторые, как предполагается, в результате незаконных убийств, последовавших за протестами.
Репрессии в отношении представителей гражданского общества, последовавшие за подавлением протестов, сопровождались произвольным задержанием более 200 правозащитников, инакомыслящих и влиятельных общественных деятелей, таких как журналистка и активистка Ульфатхоним Мамадшоева и адвокаты Фаромуз Иргашев и Манучехр Холикназаров. В декабре 2023 года они получили 21, 29 и 15 лет лишения свободы соответственно на закрытых судебных процессах; подробности, касающиеся предъявленных им обвинений, были обнародованы только спустя полгода.
Произвольные задержания и пытки
Власти Таджикистана регулярно произвольно задерживают памирцев и, как сообщается, подвергают их пыткам и другим видам жестокого обращения. Задержанных принуждают давать признательные показания, предъявляя им сфабрикованные обвинения в преступлениях против «общественной безопасности», «основ конституционного строя» или «порядка управления». Судебные разбирательства лишены прозрачности и проходят с грубыми нарушениями надлежащих правовых процедур; многие судебные процессы длятся всего несколько дней. Во время репрессий 2021–2022 годов сообщения о применении пыток и других видов жестокого обращения носили повседневный характер.
Один из задержанных после протестов в мае 2022 года рассказал, что его лишали сна в течение двух дней, избивали кулаками и дубинками и били по голове толстой книгой.
«Когда я не ответил на их вопросы, они обмотали мои пальцы мокрыми салфетками, затем [закрепили] их скотчем. Они прикрепили зажимы и что-то включили. [Электрический] ток был очень сильным. Несколько раз мне обматывали разные пальцы, всё это делалось дважды в день, всего четыре раза», — сказал он.
«После протестов 2021–2022 годов в Горном Бадахшане системная дискриминация памирского сообщества укоренилась ещё сильнее, что привело к установлению атмосферы страха, преследованиям и нарушению прав человека. Международное сообщество должно срочно поднять перед властями Таджикистана вопрос о нарушениях прав человека, с которыми сталкиваются памирцы. Необходимо обсуждать эту ситуацию на всех возможных форумах, в том числе и на международных, проявить солидарность с памирцами, предоставить защиту тем, кто ищет её за рубежом, и предпринять решительные шаги для противодействия этой порочной системе, сложившейся в Таджикистане», — подчеркнула Мари Стразерс.
