Деррен Браун прославился скандальными шоу, в которых заставляет добровольцев стрелять ему в голову, сталкивать других с крыши и воровать детей. Все это — хорошо спланированные спектакли, где ничего не подозревающие люди подвергаются психологическим экспериментам и раскрываются с совершенно неожиданных сторон. Зачем Браун это делает?
По его словам, такие социальные опыты — и есть настоящая магия, которую можно объяснить научно. Их он противопоставляет фокусам с «чтением мыслей» и «общению с духами», которые практикуют псевдоясновидящие. Такой рациональный подход к потустороннему нравится людям: шоу Брауна ставятся по всему миру, их экранизации покупает Netflix, он снялся в британском «Шерлоке» в роли самого себя, а еще написал книгу «Happy. Why More or less everything is absolutely fine» («Счастье. Почему на самом деле все плюс-минус хорошо»), где делится рассуждениями об успехе, одиночестве и стоицизме.
Недавно Деррен Браун пришел к подкастеру Тиму Феррису . Reminder выбрал самое интересное из их разговора.
Про то, как стал иллюзионистом
Я изучал юриспруденцию в Бристоле, и, будучи первокурсником, увидел гипнотизера в деле. В Британии в то время посмотреть на выступление гипнотизера было нормальным времяпрепровождением для студентов. Я был так впечатлен шоу, что решил сам научиться гипнозу.
Я всегда искал внимания, но был очень неуверенным в себе. И когда увидел, какие возможности дает гипноз… Забавно, что люди, лучше всего поддающиеся гипнозу, — это как раз тот типаж, которого я всегда больше всего и боялся. Экстраверты, уверенные в себе качки, громкие парни, короче, как раз те, кто задирал меня в школе. И что-то в возможности загипнотизировать их, иметь контроль, было настолько привлекательным, что я просто повернулся на этой идее. Тогда еще не было YouTube, и я покупал, а иногда воровал книги про гипноз.
В итоге, когда я выпускался, то уже был известен в университете как «тот самый чувак-гипнотизер». Плюсом к этому я начал делать магические трюки, «читать мысли» и этим зарабатывал на жизнь. В середине 90-х я написал книгу для фокусников и стал локально известным в профессиональных кругах.
В это время одна британская ТВ-компания искала ответ Дэвиду Блейну — американской суперзвезде-иллюзионисту. Выбора в те годы у них особо не было, и они ухватились за меня. Я показал им пару вещей, им очень понравилось, и мы сделали наше первое шоу «Контроль разума». Оно оказалось очень успешным, и Channel 4 заказал нам следующий сезон. Дела мои пошли в гору.
Три года спустя я сделал шоу «Русская рулетка». Суть там была в том, что в прямом эфире доброволец заряжал в револьвер одну пулю, а я, читая его мысли, должен был отгадать, на какой раз пистолет выстрелит. Я четыре раза приказал ему нажать на курок, держа ствол у своего виска, а на пятый выстрелил в пол. Это наделало много шума.
Чтобы подстраховаться, телевизионщики пускали программу с небольшой задержкой: если я все-таки выстрелил бы себе в голову, это бы не появилось в прямом эфире.
Про грани дозволенного
Я начинал с ТВ-программ, где читал мысли аудитории. Это было в начале 2000-х. А потом начал устраивать полноценные шоу: имитировал ситуации с полным погружением, с множеством нанятых актеров, которые подталквали ничего не подозревающего героя к определенным иногда шокрующим действиям. Что-то вроде фильма «Шоу Трумана».
Для меня огромный интерес представляет моделирование человеческого поведения. Люди способны на то, что им самим кажется невероятным.
Это было весело, интересно, привлекало много внимания. Но, в то же время, вызывало множество этических вопросов. Я проворачивал такие штуки, которые выглядели бы абсолютной дичью в рамках научного эксперимента. Но в таком ненаучном, игровом контексте у меня как будто есть внутреннее разрешение на все это. Возьмем шоу «Жертва».
Там главный герой — парень, активный сторонник Трампа, который часто и громко выражает недовольство иммигрантами. Можно даже сказать, немного расист. Суть шоу заключалась в том, чтобы повернуть ситуацию так парадоксально, чтобы этот человек рисковал своей жизнью ради мексиканца-нелегала, которого встретил не так давно.
Часто герои вообще не знают, что в чем-то участвуют. В случае с трампистом мы сказали, что снимается документалка, что он будет одним из героев и что мы вживим ему в шею микрочип, который поможет ему быть более уверенным в себе и достигать своих целей. Естественно, мы ничего не вживляли. Вместо этого я специально создавал триггеры для него — например, заставлял слушать ежедневные аффирмации, сразу после которых играла мелодия, которая автоматически вызывала у него выброс адреналина.
Однажды посадил перед ним мексиканца — а он их, как мы помним, недолюбливал — и заставил их смотреть друг другу в глаза 5 минут без перерыва. А перед этим сообщил герою, что в его тесте ДНК было немного мексиканской крови. Все это создавало нужный мне контекст, который поставил его перед серьезным моральным выбором: пожертвовать ли собой ради другого, неприятного ему, человека. Спойлер — он пожертвовал.
В шоу «Толчок» я пытался заставить человека столкнуть другого с крыши исключительно под давлением толпы. Согласен, звучит ужасно. Но у шоу была цель: показать, каким губительным может быть давление социальных норм на индивида.
Вполне приличные, здоровые и адекватные люди шли на немыслимые поступки: вплоть до убийств и похищения детей.
Конечно, чтобы создать такой контекст, мы прикладываем много усилий: нанимаем профессиональных актеров, просим родных подыгрывать, даже редактируем новостную ленту героя, чтобы ситуация выглядела более убедительно: например, создаем ощущение, что на Землю вот-вот упадет метеорит или еще что-то подобное. Но все равно, задумайтесь: вот вы живете, ходите на работу, растите детей и вдруг — совершенно осознанно решаете убить человека.
Возвращаясь к этике: я пишу все шоу с оглядкой на то, чтобы человеку в эксперименте было максимально безопасно и комфортно. Мы всегда работаем с целой командой психологов, изучаем историю человека, прежде, чем погружать его в сценарий. Все участники проходят психологический скрининг, часто замаскированный под что-то другое, чтобы не вызывать подозрений. К примеру, если у человека кто-то из близких погиб в автокатастрофе, мы не будем использовать ничего подобного в сценарии, чтобы не ретравмировать его.
В крайнем случае я всегда готов остановить действие, если увижу, что человек не справляется с напряжением. В это сложно поверить, но у нас было ноль негативных реакций или жалоб после шоу — наоборот, участники благодарили нас за этот трансформирующий опыт, который они не могли бы пережить нигде больше вот так безопасно. Часто актерам, участвующим в постановке, бывает тяжелее участников, потому что они понимают, через что заставляют пройти ничего не подозревающих людей.
Про то, как работает фокусник
Суть гипноза, с которого я начинал свою карьеру, очень сложно описать. Есть много определений, но что происходит на самом деле, мы до конца не знаем. Понятно одно: гипноз работает.
Если кто-то на сцене ест лук после того, как гипнотизер внушил ему, что это вкусное яблоко, мы можем предположить, что человек просто терпит и ест этот лук ради эффекта.
Но когда мы помещаем неподготовленных людей в ледяную ванну под гипнозом, и они не трясутся – это уже что-то другое, что-то большее, чем просто управление поведением. Изучать это очень захватывающе.
Но есть много других вещей, которыми занимаются фокусники, и которые не имеют ничего общего с реальностью. Например, так называемое «холодное чтение» — это когда иллюзионист делает вид, что у него есть какая-то важная информация о человеке, относящаяся лично к нему, а на самом деле просто вкидывает общие фразы, смотрит на реакцию и идет глубже, отталкиваясь от нее. «Я только что получил важную информацию о парне по имени Джин. Есть ли в зале человек с таким именем? Или кто-то, для кого это имя что-то значит?». И кто-то в аудитории обязательно поднимает руку. Этим приемом пользуются, в основном, псевдо-ясновидящие, астрологи и так далее.
«Горячее чтение» — это когда вы узнаете у человека какие-то факты заранее, якобы для того, чтобы знать, что искать в открывающемся вам «поле информации». Это позволяет бить в цель еще точнее и взывать еще больше вау-эффекта. Обычно это работает с уязвимыми людьми, которые потеряли кого-то, кого сильно любили, и для них это способ снова хоть как-то воссоединиться с утраченными близкими. Незадолго до начала эфира «медиум» пришел в зал, начал общаться с аудиторией, расспрашивая их о том, кого они хотели бы встретить, как он может их узнать (на тот случай, если к медиуму будет обращаться много разных сущностей).
Однажды я был на представлении «медиума», который общался с женщиной из зала, чей семилетний сын утонул незадолго до передачи. Она подробно описала, в чем он был одет и как это случилось. После этого «медиум» начал говорить, что он чувствует маленького мальчика, который утонул, и видит его в той одежде, что описала женщина.
Понимаете, причина, по которой люди верят в магию, заключается в том, что никому в голову не приходит, что можно так грязно и ужасно врать.
Мне такие практики кажутся отвратительными.
О том, почему люди верят в чудеса
Магия — самый простой способ захватить внимание людей. Когда вы смотрите трюк, вы ощущаете, что чего-то не понимаете о реальности, раз то, что вы видите, возможно. Вы точно знаете, что что-то упустили, раз то, что произошло – произошло. Это касается именно трюков — например, карточных фокусов или вот этих шоу с разрезанием ассистентки.
С людьми, которые верят «медиумам», которые читают мысли и вызывают духов, история сложнее. Ими часто движет очень благородное стремление — найти высший смысл в жизни. Они хотят нащупать что-то большее, чем они сами. Но иногда этот механизм может давать сбой, и мы начинаем верить в дешевые фокусы или теории заговоров.
Собственно, поэтому я занялся ментализмом . Это значит, что я тоже делаю много разных трюков, но не заявляю, что обладаю экстрасенсорными способностями, а наоборот наглядно показываю, что все это — психологические уловки, на которые мы ведемся из-за желание верить в чудо или своей невнимательности. Я люблю разоблачать все эти фокусы с картами или разрезание ассистенток напополам. Но настоящее удовольствие мне доставляют социальные эксперименты вроде моих шоу, где я честно и открыто говорю: никакой магии, чистая психология.
Чтобы не попасться на удочку псевдо-волшебников, нужно развивать критическое мышление. За годы практики я прочел множество книг, обучающих мыслить скептически, и моя любимая мысль — из эссе философа Карла Сагана. Она звучит так: «экстраординарные утверждения требуют таких же экстраординарных доказательств». Это значит, что если человек заявляет что-то невероятное — это его работа, доказать реальность явления, а не ваша работа — доказать его нереальность.
Правда, для многих людей, уверенных, что они только что разговаривали с призраком своего утраченного возлюбленного, этот опыт настолько эмоционально важен, что я не вижу смысла доказывать им, что это была неправда.
Понимая, что подобные истории значат для людей, я предпочитаю уважать их заблуждение.
Про психологические лайфхаки
В обычной жизни я не использую ничего из того, что показываю на сцене. Не гипнотизирую близких в личных интересах или банковских работников, чтобы получить кредит. А когда меня спрашивают, как построить отношения с людьми, чтобы они шли к вам навстречу, отвечаю: просто будьте внимательны к тому, что они говорят и чувствуют. Это лучший рецепт, и он правда работает.
Ладно, есть несколько лайфхаков, которые я иногда использую. Например, если еду в переполненной электричке и рядом со мной пустое место, я не ставлю на него сумку, а просто смотрю в глаза каждому проходящему мимо человеку и хлопаю по сидению с радостной улыбкой, жестом приглашая сесть. Вы не поверите, но в 100% случаев место остается пустым.
Однажды я шел с одного шоу фокусов на другое, одетый в фиолетовый костюм. Было поздно, я шел по не самому благополучному району, и вдруг в подворотне столкнулся с очень пьяным парнем. Он шел с девушкой и явно искал драки. Парень подошел ко мне и начал орать «на что ты, черт возьми, уставился? Драться хочешь?». А я ответил: «Стена снаружи моего дома не четыре фута высотой». Сначала он попросил меня повторить. Я сделал это: «Да она точно не четыре фута. Я раньше жил в Испании, и там стены куда выше, а здесь – просто посмотри, они же малюсенькие». Девушка покрутила пальцем у виска и ушла, а он выдохнул и сел на тротуар. Я сел рядом, и он рассказал мне, что эта его девушка только что порезала кого-то в драке «розочкой» — разбитой бутылкой. Я выслушал его, встал и пошел в своем фиолетовом костюме на следующее шоу. Где рассказал о том, что случилось, но мне никто не поверил.
Чтобы добиться такого же эффекта и избежать проблем, когда они, казалось, загнали вас в угол, используйте что-то на грани — не совсем нелогичное, но странное. Человек не должен почувствовать, что над ним издеваются — это его только больше разозлит. У него должно создаться ощущение, что вы говорите в целом что-то разумное, но он явно что-то упустил. Лучше заранее подготовить фразу вроде стены в четыре фута, чтобы не пытаться придумать ее на ходу.
О стоицизме и успехе, который приходит сам
В университете я, в основном, занимался только гипнозом и учился показывать фокусы — в общем, делал то, что мне было интересно.
Именно это привело меня к успеху. Я абсолютно к нему не стремился, не думал ни о каких ТВ-шоу, не ставил амбициозных целей – от подобных вещей у меня мороз по коже. Я просто в каждый день занимался тем, что мне казалось увлекательным. Я продолжаю так жить и сейчас, хотя это становится все сложнее. Конечно, теперь уже у меня есть менеджеры и продюсеры — «взрослые люди», которые думают о подобных вещах.
Рецепт моего успеха таков: творчество плюс энергия. Ты развиваешь свой талант, занимаясь творчеством, и вливаешь в это всю свою энергию. В этом уравнении у меня всегда были проблемы с энергией, поэтому наличие менеджера, который меня пинает, стало необходимостью. А я просто занимаюсь творчеством и нахожу в этом удовлетворение. С утра до вечера придумывать шоу или несколько недель напролет просто сидеть и рисовать.
Много лет спустя на основе этого опыта я написал книгу про счастье, но она во многом про стоицизм. Чем больше я увлекался стоицизмом, тем больше чувствовал, как будто бы кто-то уже открыл мой главный принцип до меня и сформулировал то, к чему я пришел через свой жизненный опыт. Читая стоиков, я ощущал прилив вдохновения: ведь они много веков назад выразили словами то, что я смутно ощущал внутри.
Думаю, все мы ищем какую-то структуру, на которую могли бы опереться.
Для меня стоицизм заполнил пустоту, которую я ощущал, потеряв веру в христианство.
Про одиночество
Из всего, через что мне пришлось пройти, самым сложным, пожалуй, были званые ужины и светские люди, с которыми мне приходится много контактировать. Я интроверт, и для меня подобные социальные сборища — котел в аду.
Как-то раз на Рождество меня пригласили к Клинтонам. Они были очень милые и приветливые, но для меня это стало страшным испытанием.
Люди часто боятся одиночества. Я же считаю его прекрасным даром.
Как ни парадоксально, именно такие моменты объединяют нас как человечество.
