Пятого декабря в Карасайском районном суде Алматинской области допросили Салтанат Азирбек – начальницу Управления внутренних и внешних связей Департамента полиции (ДП) Алматы, которая брала то самое «интервью» у джазового музыканта Викрама Рузахунова во время Кантара, пишут СМИ.
На видео, снятом при участии Азирбек и сотрудников телеканала «Алматы», Рузахунов оговорил себя – он сделал это в результате пыток, которые пережил в спецприемнике в селе Кошмамбет.
Ранее Азирбек, согласно материалам уголовного дела, говорила, что видела повреждения на «многих задержанных» в спецприемнике. В суде же она сказала, что видела ссадины на Рузахунове, но «на других не заостряла внимания».
Подробнее о допросе руководительницы пресс-службы алматинской полиции – в материале Данияра Молдабекова.
«Я сама журналист с девятилетним телевизионным стажем»
8 января 2022 года Салтанат Азирбек, по ее словам, пригласили в региональный оперативный штаб. Сама она не была членом этого штаба.
«Я знаю, что он заседал все эти дни на третьем этаже нашего административного здания на Масанчи», — говорила Азирбек на допросе в суде.
По ее словам, там находились все члены штаба – начальник Департамента, прокурор города, начальник Департамента Комитета нацбезопасности и представитель акимата:
«Мне поступила информация от них о том, что в селе Кошмамбет Карасайского района Алматинской области в спецприемнике для административно арестованных (я тогда только узнала, что в этом посёлке, оказывается, есть такой приемник) содержатся люди, которые были незадолго до этого задержаны по подозрению в участии в массовых беспорядках.
Поскольку у них были изъяты возможные вещественные доказательства, мне поступила команда выехать в этот посёлок со своей съёмочной группой, а также забрать съёмочную группу телеканала «Алматы», обеспечить их безопасность.
С целью обеспечения безопасности со мной было несколько бойцов СОБР. Мы выехали на канал «Алматы», одели бронежилет, взяли двух журналистов и двух операторов и выехали в село Кошмамбет. Это было в первой половине дня».
Прибыв в село Кошмамбет, Азирбек «по субординации должна была доложиться заместителю начальника ДП полковнику Абильбекову».
«Я знала, что он буквально за несколько минут до нас выехал», — сказала Азирбек.
Со съёмочной группой телеканала «Алматы» и своим оператором она поднялась на второй этаж. В «большом просторном кабинете» сидел замначальника ДП Алматы Берик Абильбеков, ныне один из подсудимых, и еще несколько сотрудников – их было много, утверждает Салтанат Азирбек. Им она доложила, что «готова к фиксации съёмочной».
В первую очередь, утверждает Азирбек, они сняли вещественные доказательства, лежавшие на «небольшом столике».
«Спиртные напитки, какое-то оружие, уже не помню», — сказала начальница полицейской пресс-службы Алматы.
Потом она попросила, чтобы ей позволили взять интервью у «возможных участников».
«Я сама журналист с девятилетним телевизионным стажем, поэтому знаю, как собирать материал, — говорит Азирбек. — Не только видеоряд, нужно интервью взять, желательно у участников».
По ее словам, она взяла интервью у четырех задержанных. «Канал «Алматы» всегда был рядом, тоже фиксировал», — говорит свидетель. Одним из тех, у кого Азирбек взяла интервью, был Викрам Рузахунов.
«О том, что Рузахунов джазовый музыкант, мы потом уже, 10-го, кажется, января узнали», — заявила на суде Азирбек.
Она и прибывшая с ней съёмочная группа зашли в комнату с решёткой.
«Там была решётка. Он [Рузахунов] находился не внутри решётки, за ней», — говорит свидетель.
По ее словам, на Рузахунове была обувь без шнурков.
«Я представилась, сказала, что мы делаем материал, — говорит Азирбек — Он [Рузахунов] согласился дать интервью. Он очень хороший рассказчик, честно говоря. Начал говорить, что за 90 тысяч тенге согласился принять участие. Очень хорошо, правдоподобно рассказывал. В конце, кстати, я задала ему вопрос: кем вы работаете? Он сказал, что менеджер в организации. Если бы он тогда сказал, что я там музыкант… Ну я понимаю, что музыканты, скорее всего, относятся к интеллигенции и вряд ли бы он подрядился на такую сомнительную работу».
Азирбек утверждает, что Рузахунов «никаких ни знаков, ни жалоб не подавал».
«Иначе я бы, наверное, усомнилась, какие-то меры приняла», — заявила Азирбек.
«При мне никто не диктовал»
На вопрос прокурора Алькенова, видела ли она в спецприемнике сотрудников с дубинками, Азирбек ответила, что не помнит: «В гражданке были люди, их было очень много, я уже точно не помню».
«Они были в масках?» — уточнил прокурор.
«У некоторых, кстати, были медицинские маски. Тогда был пик ковида, кстати. Многие ходили в медицинских масках», — ответила свидетельница.
Затем прокурор зачитал показания Рузахунова, которые он дал в ходе очной ставки между ним и Азирбек:
«После окончания видеосъёмки я сказал Азирбек Салтанат, что все равно никто не поверит этому интервью, так как у меня есть работа в Кыргызстане»
«Нет, он мне такого не говорил», — тут же отреагировала Азирбек.
Прокурор спросил: диктовал ли кто-либо показания Рузахунову, когда он давал интервью.
«При мне никто не диктовал», — заявила Азирбек.
По поводу следов побоев на Рузахунове, Азирбек в ходе допроса сказала, что видела на губе Рузахунова «то ли ссадину, то ли кровоподтек».
«Вы не спрашивали, откуда у него телесное повреждение?» — спросил прокурор.
«Нет, не спрашивала, — ответила Азирбек. — Потому что я примерно допустила, что, возможно, они могли быть получены им при задержании».
«Была поставлена задача»
Десятого января, через день после выхода сюжета с «признанием» Рузахунова, Салтанат Азирбек, по ее словам, позвонили журналисты и сообщили, что он музыкант. После этого Азирбек поступила команда из регионального штаба – отправить к Рузахунову оператора, чтобы вновь взять у него интервью и выяснить «с какой целью он себя оговорил».
Азирбек, по ее словам, в этот раз в Кошмамбет не поехала, потому что ей «было некогда».
На вопрос адвоката нескольких потерпевших по этому делу Айнары Айдархановой, проверила ли она правдивость слов избитого Рузахунова, Азирбек ответила:
«Нет, я не перепроверяла. Это было указание руководства, это не просто слух, который услышал на базаре. Поэтому я была обязана его выполнить. Далее информация без пресс-релиза, без ничего была передана в МВД, и они уже сами готовили информационное сообщение, релиз и так далее».
«То есть достоверность показаний слов Рузахунова вы не проверяли?» — еще раз спросила Айдарханова.
«У меня и возможности не было перепроверить на тот момент», — ответила Азирбек.
Адвокат Айдарханова заметила, что в ходе досудебного расследования по этому делу Салтанат Азирбек говорила, что перед ней и ее коллегами «была поставлена задача взять интервью».
«Кем она была поставлена? Есть это в каких-то документах?» — уточнила адвокат.
«Я, честно говоря, не знаю, — утверждает Азирбек. — Это был региональный штаб. Было устное поручение».
Что правда — тогда или сейчас?
Адвокат Айдарханова обратила внимание судьи Динмухамеда Адайбаева, что в ходе допроса в зале суда Салтанат Азирбек отрицала, что видела побои на остальных задержанных, но в показаниях, которые дала в ходе досудебного расследования, она сказала, что у задержанных «имелись разные телесные повреждения на лице».
Обратившись к Азирбек, адвокат спросила, почему она дала противоречащие друг другу показания.
«Возможно, я тогда имела в виду и Рузахунова», — ответила Азирбек.
Айдарханова подчеркнула, что в показаниях говорилось о «задержанных», а не об одном Рузахунове.
«Без понятия, честно говоря, не знаю», — сказала сотрудница ДП.
«Какие показания правдивы: в ходе досудебного расследования или сейчас?» — продолжила Айдарханова.
«Я не отрицаю, что у Рузахунова были телесные повреждения. Но на остальных я не заостряла внимания», — настаивала Азирбек.
Адвокат повторила, что в ходе досудебного расследования Азирбек говорила о телесных повреждениях на «многих задержанных», а не только на Рузахунове.
Вмешался судья Адайбаев, обратившись к Азирбек: «На других задержанных вы замечали?»
«Прям чтоб замечала – нет, — заявила начальница полицейской пресс-службы. — Просто еще времени много прошло».
По ее словам, «предмет моего визита был не разглядывать у кого какие телесные повреждения, у меня совсем другой был функционал». Поэтому, утверждает Азирбек, сейчас она точно не помнит, что говорила на допросе, упомянутом адвокатом Айдархановой.
«Но четко помню, что у Рузахунова была ссадина или царапина на лице», — сказала Азирбек.
Она отрицает, что Рузахунов говорил под диктовку:
«Никакого текста и никаких подсказчиков я там абсолютно не видела. При мне никакого текста в руках, никаких бумажек у него не было».
Азирбек запретила снимать ее на камеру и фотографировать в зале суда.
Не видел, не помнит
После Азирбек показания дал Адиль Салаев – в январе 2022 года он работал заместителем начальника следственного управления ДП Алматы.
8 января, около 11 часов утра, ему поступила команда собрать команду из нескольких следователей для выезда в спецприемник в Кошмамбете.
«Поступила информация, что, возможно, при выезде с территории области задержаны лица, которые могли иметь причастность к массовым беспорядкам», — сказал Салаев.
Вместе с коллегами он поехал в Кошмамбет, чтобы «процессуально закрепить сведения». Сколько сотрудников приехало в спецприемник и к каким подразделениям они относились, Салаев, по его словам, не помнит.
«Я лично ехал в минибусе с сотрудниками СОБР. Со мной было несколько сотрудников следственного управления и управления дознания», — сказал он.
В спецприемнике, как показал Салаев, был большой кабинет на втором этаже, где были («Как я понимаю», — сказал Салаев) сотрудники областной полиции.
Следователей, по словам свидетеля, распределили по кабинетам для допроса.
«И в итоге допросили?» — спросил прокурор.
«Я сейчас точно не помню, но, возможно, даже если допросили, я ранее в ходе дачи показаний говорил, что даже если допросили, мы все материалы, скорее всего, передали уже на тот момент в прокуратуру города», — ответил следователь.
На вопрос прокурора, сколько задержанных в спецприемнике Салаев видел, он ответил: «Я лично никого не видел».
Сотрудник полиции также заявил, что не помнит, состоялись ли вообще допросы.
Ответ он при этом сформулировал довольно невнятно:
«Почему точно не могу сказать, потому что вопрос стоял и ранее об этом, когда ставили материалы и так далее, но если бы это и было, мы бы эти материалы предоставили. Этот момент я точно не помню: допрошены ли были лица и сколько».
