Оппозиционный журналист из Таджикистана Темур Варки рассказал в интервью Гульнаре Бажкеновой о предстоящем транзите власти. Почему Таджикистан так беден? Кто станет следующим президентом после Эмомали Рахмона? Orda.kz приводит текстовый обзор интервью.
Российские таджики
Первый вопрос, который главный редактор Orda.kz задала Темуру Варки, касался мигрантов. Недавно Россия изменила порядок безвизового въезда иностранцев на свою территорию. Российские власти ужесточили требования к мигрантам, обязав их пройти биометрию, медосмотр, тесты на знание языка и законодательства.
Подобная мера вызвала широкое обсуждение в обществе, говорилось о фактическом введении визового режима. И если на Казахстан подобные ограничения не окажут существенного влияния, то для таджикской экономики это настоящий удар.
«Для Таджикистана миграция является жизнеобеспечивающей функцией. Половина трудоспособного населения (порядка двух миллионов таджиков) находится в России. Из года в год доля переводов трудовых мигрантов составляет около половины ВВП страны. То есть мигранты кормят страну, кормят власть. И, собственно, без России, без этих денег, без этой подпитки власть рухнет, и людям, которые находятся в Таджикистане, придётся очень туго».
Часть таджиков, как отмечает Варки, работает также и в Казахстане. Теперь, когда Россия пытается ограничить миграционные потоки, население Таджикистана будет искать другие места для заработка: в Турции, в Корее, в южных странах Европы. Однако эти доходы несопоставимы с теми возможностями, которые таджикам давал российский рынок. Полноценной замены ему сегодня нет.
Зачем Таджикистану Рахмон?
Лояльность к власти, которая не может предложить гражданам достойную оплату труда внутри страны, зиждется на истории, повторения которой таджики опасаются.
«Таджики пережили так называемую гражданскую войну, которая на самом деле была прокси-войной — войной российских ЧВК и российского Генштаба, ГРУ России против независимости Таджикистана. Полковник Квачков, этот полковник собственноручно подбирал фигуру, куклу, которую Россия могла бы посадить на трон в Таджикистане. Он выбрал Эмомали Рахмона. Это был 1994 год. Таджики, пережившие ту ужасную войну, в ходе которой было убито и истреблено от 100 до 200 тысяч человек, конечно, не хотят повторения этих трагических событий. Таджики, как аскеты, готовы терпеть ради жизни своих детей и внуков, ради мира в своей хибаре любую власть, в том числе и власть Рахмона. Но если их детям будет нечего есть, то, конечно, эту власть они сметут».
Таджикский каток авторитаризма
В ходе беседы главный редактор «Орды» вспомнила, что с 2008 по 2013 год занималась проектом «Открытая Азия». Гульнар Бажкенова рассказала, что тогда ощущения жёсткой диктатуры не было, по крайней мере, для журналистов.
«Каток авторитаризма шёл медленно, но верно и закатал под асфальт всё. Сейчас журналисты в тюрьмах, ещё недавно за лайки сажали. Я в Таджикистане персона нон грата и террорист, у меня несколько статей. Как будто я — террорист-экстремист, создатель террористической организации, призывающий к свержению власти и так далее. В общем, несколько статей пожизненных. Я слежу, смотрю, вижу, чувствую по динамике, что мне уже не ставят лайки мои друзья, даже остающиеся в друзьях. А многие уходят из моей френдленты, отписываются, перестают быть моими друзьями виртуальными, опасаясь преследований, опасаясь неприятностей на родине. То есть в динамике, если посмотреть, — то, что было ещё два года назад, сегодня уже другая ситуация».
Власть ради власти: великий немой наследник
Если роста экономики нет, если политических свобод всё меньше, в чём смысл правления Эмомали Рахмона, к чему стремится и чего хочет президент Таджикистана?
«Сначала Рахмон преследовал цель подмять под себя Конституцию. И он это сделал. Теперь он — бессменный и пожизненный президент. И не только президент, но и, как у вас было… Елбасы, да? Значит, вождь нации, полномочия которого превышают полномочия президента. А теперь Рахмон, который строил власть под себя, режим под себя, всю систему — теперь он перестраивает её под своего сына. И поэтому сейчас он зачищает последние остатки тех людей, которые ему кажутся сомнительными, которые способны на какие-то собственные, самостоятельные мыслительные действия или политические шаги. Сейчас этих людей он устраняет от власти, а некоторые оказываются даже за решёткой».
По мнению Темура Варки, преемник Рахмона — Рустам Эмомали — слаб и неподготовлен. Общественности в Таджикистане он известен как повеса, неустойчивый психически. Факт государственного управления и сама политика Рустама не интересуют, но власти преемник жаждет.
Недавно в Москве Рустама Эмомали принимали на очень высоком уровне, визит охарактеризовали как «смотрины» преемника. Политологи заметили, что сын президента Таджикистана не произнёс ни одного слова. Возможно, потому что Рустаму Эмомали просто нечего было сказать.
«За Рустамом Эмомали закрепилось прозвище Великий немой — он не способен, в отличие от Эмомали Рахмона, держать аудиторию на протяжении трёх часов. Рахмон может безостановочно говорить с трибуны. Эмомали Рахмон и в молодости был человеком, подающим большие надежды, и человеком с большими политическими способностями. Он выступал без бумажки в парламенте, будучи 40-летним председателем колхоза. Всесторонне, скажем так, политически одарённый человек, который без этих талантов не смог бы удержаться у власти такое продолжительное время. Там комплекс талантов. Мы не говорим, хорошо это или плохо, но это факт. Как говорится, природа отдыхает на детях».
Знание таджикского у преемника, вероятно, лучше, чем русского, уверен Варки.
У Рустама Эмомали есть сестра, которая сильнее преуспела в политике — Озода Рахмон. Однако, по мнению оппозиционного общественника, сегодня вопрос о том, чтобы передать власть ей, не стоит. Причины — патриархальный строй государства и опасение внутренних конфликтов правящего клана.
Варки утверждает, что сферы влияния в государстве строго поделены. Элиты, которые формировались в Таджикистане вне родственных связей Рахмона, интегрированы в ветви семейного клана. Представить себе, что интеллигент или бизнесмен пытается преуспеть в Таджикистане самостоятельно, сегодня нельзя.
Мёртвая экономика
10 лет назад Гульнар Бажкенова была в Худжанде. Главред вспоминает, что тогда визит был в удовольствие: от пребывания в Таджикистане запомнилось ощущение достатка, чистоты и ухоженности города. Как народ Таджикистана живёт сегодня?
«Большая поляризация есть. Олигархи — то есть клан, его бизнес и те, кто занимается бизнесом внутри определённой ветви клана, конечно, живут неплохо, потому что цены в Таджикистане относительно невысокие. При этом минимальная зарплата — 55 долларов, а средняя — 165–170 долларов (около 87,5 тысячи тенге). На неё, допустим, учитель может один раз сходить на базар. Больше он ничего не может себе позволить. С одной стороны, зарплаты немного растут, но с другой — хотя сейчас уже четыре года идёт стагнация, практически не растут ни экономика, ни зарплаты, зато растёт инфляция. Поэтому всё дорожает. То есть люди живут очень бедно, просто выживают. И если бы в каждой или как минимум в каждой второй семье не было кого-то, кто работает в России или Казахстане, и эти люди не присылали бы деньги семьям, жить стало бы совсем тяжело».
Крупный проект, который долгие годы реализовывают в независимом Таджикистане, — Рогунская ГЭС. Что-то вроде казахстанского ЛРТ, но в иных масштабах.
«Дай бог Эмомали Рахмону ещё 60 лет жизни — он все эти 60 лет будет продолжать строить Рогунскую ГЭС и клянчить по всему миру деньги на неё. И каждый раз, с каждым годом будет объявляться, что стоимость Рогунской ГЭС повышается ещё на несколько миллиардов долларов. Чем дольше её строят, тем дороже она становится. Каким-то образом оказывается, что на этой Рогунской ГЭС некому работать. Там не хватает 15 тысяч рабочих рук — при том, что это основная стройка, стройка века. Но люди бегут оттуда, так как им не платят, потому что воруют. На этой Рогунской ГЭС наварилась вся семья — все стали миллиардерами, в том числе и за счёт этой стройки. И похоже, что уже и соседи не особенно хотят её, хотя одно время была договорённость с Узбекистаном, с Казахстаном, что они не будут против строительства Рогунской ГЭС как большого водозабора».
По мнению оппозиционера, Рахмону просто невыгодно развивать страну. В его интересах — сподвигать быстрорастущее население Таджикистана отправляться за рубеж. Богатеющее население, которое начнёт думать не только о выживании, может смести власть.
«В Таджикистане по полгода — на 75 % территории — нет электричества осенью и зимой. И там невозможно создавать бизнес, потому что нет холодильников, нет света. Ты не можешь ни станки запустить, ни продукцию хранить. Много лет об этом писалось, и я сам писал: без электричества мы не можем создать даже обычное хранилище для овощей и фруктов. Не можем перерабатывать продукцию, чтобы эти овощи и фрукты консервировать, продавать за границу, сохранять в свежем виде. Всё просто погибает. Ничего не делается. Нет ни фабрик, ни малых предприятий — ничего этого не может существовать без электричества. Даже в столице зимой бывают перебои. Люди понастроили высоток — лифты не работают, канализация не работает, особенно в новостройках. Потому что нет электричества. Ну вот такое хозяйствование. Вот такой лидер».
Таджикистан больше потерял или приобрёл в СССР?
Гульнар Бажкенова спросила собеседника, как он относится к положению Таджикистана после развала Советского Союза. После выхода из состава Союза земли Таджикистана оказались разделены. Во время СССР Таджикистан тоже был в числе беднейших республик, которая медленно проходила индустриализацию. Может ли быть так, что сегодняшняя экономическая немощь Таджикистана связана не только с кланом президента?
«Это не совсем так. При Советской власти в Таджикистане были построены многие заводы и фабрики, которые работали и давали работу тысячам, десяткам тысяч людей. Ткацкие предприятия, лёгкая промышленность, текстильная отрасль по переработке хлопка, прядильные фабрики — в Таджикистане производили ковры. Мои родители работали на текстильном комбинате в Душанбе — это был огромный комплекс. А потом всё это было разрушено, распродано на утиль, на металлолом. В самом Душанбе было несколько крупных предприятий, которые работали и давали работу значительной части горожан. Этих предприятий больше не существует. Рахмон посажен на штыках, и он никому не подотчётен, кроме Путина. Да и Путину, в общем-то, наплевать — развивается ли промышленность в Таджикистане, есть ли рабочие руки или нет. Во времена Союза в Таджикистане были руководители, у которых это чувство было — чувство служения народу, служения своей стране. У этого человека такого чувства нет. Его главная цель — личное обогащение, личная власть и передача этой власти по наследству».
Экономически показатель ВВП вырос, но и условия другие — появился рынок. А если говорить об уровне жизни, то он, по мнению Варки, упал. Как и уровень образования. В Таджикистане есть проблема «утечки мозгов»: способные люди, которые хотят жить и реализовываться, стараются уезжать.
«Раньше, допустим, один преподаватель в каком-нибудь отдалённом кишлаке вёл два-три предмета. Сейчас один преподаватель ведёт пять предметов — и физику, и физкультуру, и рисование, и черчение. А иногда этих предметов вообще нет — ни физики, ни черчения. Нет специалистов — и, соответственно, нет самих предметов. Уровень образования сильно упал. Потому что значительная часть населения живёт не в горах, не в городах, а в кишлаках. Но теперь люди всё чаще устремляются в города — потому что нет света, зимой это очень тяжело, люди болеют, выживать сложно. Если раньше был хлопок, и люди как-то могли зарабатывать, то теперь стало значительно труднее выживать в сёлах. Поэтому идёт отток в города».
Таджикский язык и письменность — древнейшие и берут начало от персидского языка. За время Союза таджики перешли от фарси к латинице, а затем к кириллице. Такой переход разъединил народы — литературные и научные сокровища, собранные тысячелетиями, оказались недоступными и даже запрещёнными.
Чтобы трава хорошо росла, её косят
Президент Таджикистана одним из первых в Центральной Азии объявил борьбу с религиозным радикализмом. Борьба с бородами и чадрой велась агрессивно и демонстративно. Как замечает Варки, такое гонение только способствовало экстремизму.
«Для того чтобы росла трава хорошо, её косят. Значит, чем больше Эмомали Рахмон брил бороды, тем больше он вызывал протест. И он провоцировал радикализм, исламский радикализм. Поэтому самое большое количество таджиков в процентном соотношении в ИГИЛе было — по-моему, чуть ли не 20 тысяч таджиков. И даже целый командир таджикского ОМОНа — Гулмурод Халимов, полковник, которого лично награждал Эмомали Рахмон, — вместе со своими последователями отправился в ИГИЛ в знак протеста. И в одном из своих заявлений сказал, что принял это решение после того, как Эмомали Рахмон в очередной своей речи оскорбил его чувства верующего. Потому что он закатал под асфальт легальную парламентскую партию — умеренную Партию исламского возрождения Таджикистана — и арестовал всё её руководство. Он же тогда намеревался продлить свою власть вечно и передать свою власть по наследству».
Полностью разговор об истории Таджикистана, его связях с Ираном, владениях нынешнего президента смотрите на ютьюб-канале «Орды».
