На протяжении большей части прошлого столетия Далай-лама был живым воплощением борьбы Тибета за большую свободу под властью Коммунистической партии Китая, поддерживая это дело из изгнания, даже несмотря на то, что все более могущественный Пекин становился все более настойчивым в его подавлении.
В это воскресенье духовный лидер миллионов последователей тибетского буддизма по всему миру готовится к своему 90-летию и готовится к решающему поединку с Пекином: битве за то, кто будет контролировать его реинкарнацию.
В среду Далай-лама объявил , что после его смерти у него будет преемник и что его офис будет иметь исключительные полномочия определять его реинкарнацию.
«Я утверждаю, что институт Далай-ламы будет существовать», — заявил лауреат Нобелевской премии мира в видеообращении к религиозным старейшинам, собравшимся в Дхарамшале, Индия, где он нашел убежище после того, как китайские коммунистические войска подавили вооруженное восстание на его горной родине в 1959 году.
Цикл перерождений лежит в основе тибетской буддийской веры. В отличие от обычных существ, которые перерождаются невольно под влиянием кармы, считается, что почитаемый духовный учитель, такой как Далай-лама, выбирает место и время своего перерождения, руководствуясь состраданием и молитвой, на благо всех живых существ.
Но реинкарнация нынешнего Далай-ламы имеет не только решающее значение для тибетского буддизма. Она стала историческим полем битвы за будущее Тибета, с потенциально далеко идущими геополитическими последствиями для более широкого гималайского региона.
«Он был настоящим магнитом, объединяющим всех нас, притягивающим всех нас», — сказал Туптен Джинпа, давний переводчик Далай-ламы, который помогал лидеру в написании его последних мемуаров «Голос для безмолвных».
«Я часто говорю молодому поколению тибетцев: иногда мы избалованы, потому что опираемся на эту очень прочную скалу. Однажды, когда скала уйдет, что мы будем делать?»
В этих мемуарах, опубликованных в этом году, Далай-лама заявляет, что его преемник родится в «свободном мире» за пределами Китая, призывая тибетцев и тибетских буддистов во всем мире отвергнуть любого кандидата, выбранного Пекином.
Однако правящая Коммунистическая партия Китая настаивает на том, что только она имеет право утверждать следующего Далай-ламу, а также всех реинкарнаций «живых будд» или высокопоставленных лам в тибетском буддизме.
В основе этого столкновения лежит стремление официально атеистического, авторитарного государства доминировать над многовековой духовной традицией и контролировать сердца и умы людей, стремящихся сохранить свою уникальную идентичность.
Пекин называет нынешнего Далай-ламу опасным «сепаратистом» и обвиняет его в подстрекательстве к протестам, беспорядкам и самосожжениям в Тибете против правления Коммунистической партии.
Далай-лама отверг эти обвинения, заявив, что он стремится к подлинной автономии для Тибета, а не к полной независимости — ненасильственному «срединному пути», который принес ему международную поддержку и Нобелевскую премию мира.
Для своих тибетских последователей самопровозглашенный «простой буддийский монах» — больше, чем духовный лидер или бывший светский правитель их родины. Он выступает как непревзойденный символ их самого существования как народа, определяемого особым языком, культурой, религией и образом жизни, которые, по словам критиков, Пекин пытается стереть.
Но смерть Далай-ламы может также поставить перед Коммунистической партией новую дилемму. Некоторые молодые тибетцы в изгнании рассматривают его подход «срединного пути» как откровенно примирительный по отношению к Пекину. В отсутствие объединяющей фигуры, которая могла бы направлять движение в изгнании и сдерживать его более радикальные фракции, требования полной независимости Тибета могут набрать обороты.
Битва за лояльность
14-му Далай-ламе Тензину Гьяцо было всего 15 лет, когда коммунистические войска, одержавшие победу в гражданской войне в Китае, в 1950 году вошли в Тибет, чтобы взять отдаленное Гималайское плато под контроль недавно созданной Народной Республики.
Коммунистическая партия утверждает, что она «освободила» Тибет от «феодального рабства» и вернула себе регион, который, по ее словам, был частью Китая на протяжении столетий. Но многие тибетцы возмутились тем, что они считали жестоким вторжением и оккупацией иностранной армии.
Сопротивление достигло кульминации в вооруженном восстании с призывами к независимости Тибета в марте 1959 года, вызванном опасениями, что китайские власти планируют похитить Далай-ламу. Когда напряженность нарастала, а Народно-освободительная армия обстреливала боеприпасами дворец Далай-ламы, молодой лидер бежал из столицы Лхасы под покровом ночи. Китайская армия в конечном итоге подавила восстание, убив десятки тысяч тибетцев, по данным групп изгнанников , хотя точное число остается спорным.
После бегства в Индию Далай-лама создал правительство в изгнании в Дхарамшале. С тех пор он стал представлять Тибет, говорит Рут Гэмбл, эксперт по истории Тибета в Университете Ла Троуб в Мельбурне, Австралия.
«До 1950-х годов представление о Тибете было гораздо более размытым — было место, было государство и были все эти разные общины. Но с годами он стал почти абстрактным идеалом целой нации», — сказала она.
Коммунистическая партия Китая вела многолетнюю кампанию по дискредитации нынешнего Далай-ламы и стиранию его присутствия из жизни Тибета, ужесточая ограничения на религиозные и культурные практики. Репрессии часто усиливаются в период чувствительных дат, особенно в день его рождения , но преданность духовному лидеру тихо сохраняется.
«Несмотря на все эти годы запрета его фотографий, в сердце каждого тибетца есть образ Далай-ламы. Он — объединяющая фигура, и он — якорь», — сказал переводчик Джинпа.
Это глубокая эмоциональная и духовная преданность, которая бросает вызов риску преследований и тюремного заключения, и которую Коммунистическая партия считает угрозой своему авторитету, но тем не менее стремится использовать в своих интересах.
На протяжении многих лет Пекин воспитывал группу старших тибетских лам, преданных его правлению, включая Панчен-ламу, вторую по значимости фигуру в тибетском буддизме после самого Далай-ламы.
Исторически далай-ламы и панчен-ламы выступали в качестве наставников друг для друга и играли роль в определении или одобрении реинкарнаций друг друга – тесная связь, которую тибетцы сравнивают с солнцем и луной. Но в 1995 году, спустя годы после смерти 10-го Панчен-ламы, Пекин перевернул традицию, установив своего собственного Панчен-ламу вопреки Далай-ламе, чей выбор на эту роль – шестилетний мальчик – с тех пор исчез из поля зрения общественности.
Многие тибетцы на родине и в изгнании считают Панчен-ламу из Пекина самозванцем. В государственных СМИ Китая его часто показывают следующим линии Коммунистической партии и восхваляющим ее политику в Тибете. В прошлом месяце на редкой встрече с китайским лидером Си Цзиньпином тибетский монах подтвердил свою преданность правлению Коммунистической партии и пообещал сделать свою религию более китайской — принцип политики Си в отношении религии.
Эксперты и тибетские изгнанники полагают, что Пекин попытается вмешаться в возможный процесс наследования престола Далай-ламой, используя схожую схему — назначив и подготовив лояльного своей власти кандидата при поддержке назначенного государством Панчен-ламы и других высокопоставленных лам, поддерживаемых правительством.
Это может привести к появлению двух соперничающих далай-лам: одного из них выберет его предшественник, другого — Коммунистическая партия.
Джинпа, переводчик Далай-ламы, не обеспокоен такой перспективой.
«Лично я не беспокоюсь об этом, потому что это своего рода шутка. Это не смешно, потому что ставки очень высоки, но это трагично», — сказал он, имея в виду вероятную попытку Пекина назначить своего далай-ламу. «Мне просто жаль семью, у которой отнимут ребенка и скажут, что это далай-лама. Мне уже грустно за тех, кто пострадает от этой трагедии».
Со своей стороны, нынешний Далай-лама ясно дал понять, что любой кандидат, назначенный Пекином, не будет иметь легитимности в глазах тибетцев или последователей тибетского буддизма.
«Совершенно неуместно, чтобы китайские коммунисты, которые открыто отвергают религию, включая идею прошлых и будущих жизней, вмешивались в систему реинкарнации лам, не говоря уже о реинкарнации далай-ламы», — пишет он в «Голосе за безмолвных».
С присущим ему остроумием и игривым чувством юмора он добавляет: «Прежде чем коммунистический Китай ввяжется в дело признания реинкарнаций лам, включая далай-ламу, он должен сначала признать реинкарнации своих прошлых лидеров Мао Цзэдуна и Дэн Сяопина!»
Поиски далай-ламы
Тибетский буддизм почитает своего духовного лидера как человеческое проявление Бодхисаттвы Сострадания – просветленного существа, которое вместо того, чтобы войти в нирвану, выбирает перерождение, чтобы помогать человечеству. Нынешний Далай-лама является последним в длинной череде реинкарнаций, которая охватывает шесть столетий.
Поиск перерождения далай-ламы — сложный и священный процесс. Важными подсказками являются инструкции или указания, оставленные предшественником (они могут быть такими же тонкими, как направление, в котором была повернута голова покойного далай-ламы). Дополнительные методы включают обращение к надежным духовным учителям за предсказаниями, консультации с оракулами и толкование видений, полученных старшими ламами во время медитации на священных озерах.
Следуя этим подсказкам, поисковые отряды отправляются на поиски маленьких детей, родившихся после смерти далай-ламы. Кандидаты проходят ряд тестов, включая идентификацию предметов, принадлежавших предыдущему воплощению.
Но реинкарнация далай-ламы не всегда находилась в Тибете. Четвертый далай-лама был идентифицирован в конце XVI века в Монголии, а шестой был обнаружен примерно столетие спустя в том месте, которое сейчас является Аруначал-Прадешем, Индия.
Нынешний Далай-лама, родившийся в семье фермеров в небольшой деревне в северо-восточной части Тибетского плато, был идентифицирован, когда ему было два года, согласно его официальной биографии . Он принял полную политическую власть в 15 лет, раньше срока, чтобы направлять свой бедствующий народ, когда он сталкивался с наступающими китайскими коммунистическими силами.
Если, согласно традиции, следующим далай-ламой будет маленький ребенок, ему может потребоваться около двух десятилетий обучения, прежде чем он примет на себя мантию лидера — возможность, которую Пекин может попытаться использовать, готовя и продвигая своего соперника — далай-ламу.
«Для нас тот, кого признал Далай-лама, родившийся в изгнании, является настоящим. Так что, что касается вопроса веры, я думаю, что здесь нет никаких проблем. Это просто политика и геополитика», — сказал Лобсанг Сенгай, бывший премьер-министр тибетского правительства в изгнании в Дхарамшале.
Например, Пекин может оказать давление на другие страны, чтобы те приглашали своего далай-ламу на церемонии, сказал Сангай, ныне старший приглашенный научный сотрудник Гарвардской школы права.
Тибетский буддизм — это форма буддизма Ваджраяны, одного из основных направлений этой веры, широко распространенная в Монголии и гималайских регионах Бутана, Непала и Индии.
Эти страны — и в меньшей степени другие страны с большим буддийским населением, такие как Япония и Таиланд — могут быть вынуждены выбирать, какого далай-ламу признавать, по словам Гэмбл в Мельбурне. «Или они могут и сказать: «Мы не собираемся в это ввязываться». Но даже это может разозлить китайское правительство», — добавила она.
Осознавая свою смертность, Далай-лама готовил тибетский народ к возможному будущему без него. Он заложил то, что он считает наиболее важной основой, укрепив институты тибетского движения и способствуя самостоятельной демократии в сообществе изгнанников.
В 2011 году Далай-лама передал свою политическую власть демократически избранному главе тибетского правительства в изгнании, сохранив за собой лишь роль духовного главы тибетского народа.
Сангай, принявший эстафету политического лидера правительства в изгнании, заявил, что, переходя к демократии, Далай-лама хотел гарантировать, что тибетцы смогут самостоятельно управлять движением и правительством, даже после его ухода.
«Он конкретно сказал: «Вы не можете полагаться только на меня как на личность… Я смертен. Придет время, когда меня не будет. Поэтому тибетскому народу, пока я здесь, предстоит перейти к полноценной демократии — со всеми ее взлетами и падениями — и извлечь из этого уроки, вырасти, созреть и стать сильнее, двигаясь вперед», — сказал он.
Эта цель приобрела особую актуальность, поскольку тибетское движение за сохранение своей культуры, самобытности и подлинной автономии все чаще оказывается в сложной ситуации.
Под руководством лидера Си Цзиньпина Пекин усилил меры безопасности и наблюдения в своих приграничных регионах, активизировал усилия по ассимиляции этнических меньшинств и развернул общенациональную кампанию по «китаизации» религии , обеспечив ее соответствие руководству и ценностям Коммунистической партии.
Китайское правительство заявляет, что оно защитило культурные права и свободу вероисповедания в Тибете, и хвалит экономическое развитие региона и значительные инвестиции в инфраструктуру, которые, по его словам, повысили уровень жизни и вывели сотни тысяч людей из нищеты.
Эксперты ООН и Далай-лама выразили обеспокоенность тем, что они называют усиливающейся кампанией ассимиляции со стороны китайского правительства, после сообщений о том, что китайские власти закрыли большое количество школ с преподаванием на тибетском языке в сельской местности и заставили около миллиона тибетских детей посещать государственные школы-интернаты. Чиновники в Тибете решительно отвергли обвинения.
И по мере того, как политическое и экономическое влияние Китая росло, глобальное влияние Далай-ламы, похоже, ослабевает, особенно с учетом того, что старость затрудняет его обширные поездки по миру. Духовный лидер не встречался с действующим президентом США со времен Барака Обамы в 2016 году , после многочисленных визитов в Белый дом с 1991 года.
Но некоторые тибетцы сохраняют надежду. Джинпа, переводчик, сказал, что пока Далай-лама жив, тибетцы должны найти способы обрести для себя надежную опору.
«Я лично считаю, что если мы сможем действовать сообща и институт далай-ламы продолжит свою деятельность после того, как будет найден новый далай-лама, сила символа сохранится», — сказал он.
