На днях казахстанские сенаторы приняли еще одни спорные поправки в законодательство — в сфере «профилактики правонарушений».
«Теперь широкий круг лиц и организаций — включая граждан и негосударственные структуры — может быть вовлечён в «профилактику». На практике подобные формы «общественного участия» уже применялись с участием “общественных” организаций «Жаңа Адамдар» и «Дала Қырандары», которые не обладая никаким правоохранительным статусом, организовывали публичные «рейды», «облавы» и фактические задержания граждан.
Эти действия неоднократно вызывали общественные дискуссии и вопросы о законности таких методов. Это означает: больше наблюдения, больше оценок «поведения», больше вмешательства в личную жизнь», — прокомментировала законопроект юрист Елена Швецова, исполнительный директор и со-учредитель общественного фонда «Еркіндік қанаты», пишут СМИ.
Но, помимо этого, еще существенно расширяется перечень общественных мест, в которых применяются требования по соблюдению общественного порядка и «норм поведения». Почти любое пространство становится «общественным».
Под действие нормы могут, например, подпадать:
- дворы и придомовые территории;
- общественные пространства при культурных площадках;
- открытые мероприятия, фестивали, уличные акции;
- временные и неформальные пространства (перфомансы, уличный театр).
Поведение оценивается через призму «норм морали».
В сочетании с понятием «антиобщественного поведения» это может означать, что «нарушающими нормы поведения» могут стать:
- шутки,
- перформансы,
- сатирические высказывания,
- использование ненормативной лексики,
- художественные и протестные формы выражения
«Мы уже знаем случаи, когда Темирлана Енсибека привлекали за сатирический контент, а также случаи преследования стендап-комиков. Думаю, применение этого пункта будет только расширяться. Закон не уточняет где проходит граница между искусством, шуткой и «антиобщественным поведением»; кто и по каким критериям это оценивает; какие формы самовыражения допустимы, а какие – нет», — пишет юрист.
Проще говоря, если почти любое место признается общественным, а правила поведения в нем оцениваются через «мораль», то:
- уличные перформансы могут быть запрещены как «антиобщественные»;
- публичная ирония или мат может трактоваться как повод для вмешательства;
- культурные и художественные формы самовыражения оказываются под риском давления, не потому что они незаконны, а потому что кому-то кажутся неподобающими.
Статья 75 в сочетании с другими нормами закона сужает пространство для свободы выражения, создавая ситуацию, при которой допустимость поведения определяется не законом, а субъективной оценкой «нормальности» в конкретный момент. Это особенно чувствительно для:
- художников и перформеров;
- стендап-комиков и сатириков;
- уличных театров и фестивалей;
- гражданских и культурных инициатив в публичных пространствах.
«Несмотря на заявленные цели профилактики и общественной безопасности, закон фактически смещает границу допустимого государственного вмешательства: от реагирования на конкретное правонарушение к контролю за поведением, образом жизни и формами самовыражения граждан.
_
Введение расплывчатых категорий вроде «антиобщественного поведения», расширение перечня общественных мест и легализация участия граждан в надзоре за другими создают параллельную систему контроля, действующую вне привычных процессуальных гарантий уголовного и административного права.
_
В такой конструкции человек становится объектом внимания не за нарушение закона, а за «неправильность» поведения. Решения принимаются без суда, по оценочным критериям и с минимальными возможностями защиты. Это открывает путь к произвольному вмешательству в частную жизнь, избирательному давлению и использованию профилактики как инструмента социального и идеологического контроля.
_
В совокупности закон не столько предупреждает правонарушения, сколько нормализует превентивное ограничение прав, снижает стандарт правовой определенности и подрывает базовый принцип: государство вмешивается только тогда, когда нарушен закон, а не когда поведение кому-то не нравится», — говорится в экспертном заключении.
