Я не знаю, каким будет будущее Алмазбека Атамбаева, как президента. Период его правления, а это, ни много, ни мало, 6 лет по Конституции, во многом зависит от него самого и команды, которой у него, увы, нет. В этом смысле команда премьер-министра Омурбека Бабанова гораздо сильнее. Поэтому я считаю, что политическое будущее нынешнего президента зависит от расклада его отношений с действующим премьер-министром и парламентом.
Сейчас мы наблюдаем усиление позиций Омурбека Бабанова. Президент как никогда слаб. Фактически все административные и финансовые ресурсы на уровне как центральной власти, так и местных органов, сосредоточились в руках премьер-министра. Другой вопрос – насколько такой влиятельный премьер-министр в состоянии обеспечить стабильность в стране? Я не знаю точно, сможет ли он сделать это при зашкаливающем уровне коррупции и несправедливом распределении ресурсов. «Отцы» Конституции создали такую систему, которая сработала бы, если бы у нашей политэлиты была соответствующая политическая культура. Пока я вижу на политическом Олимпе только одного сильного игрока – это Омурбек Бабанов, который сосредоточил вокруг себя огромное количество ресурсов и собрал команду бывших политтехнологов и управленцев Максима Бакиева (сын экс-президента Курманбека Бакиева – прим. ред.).
Объединенного фронта борцов с нынешним режимом нет
Кыргызстан движется по пути хронической нестабильности. Тем не менее скажу, что в ближайшее время вряд ли грянут революции. И вовсе не потому, что населению хорошо живется. Причина – в отсутствии на политарене реальной силы, которая могла бы объединить ряды недовольных. Сегодня мы имеем настолько разношерстный политический спектр, что явного лидера и идеологической основы для объединения нет. Очевидно, будут какие-то локальные вспышки недовольства, но широкого объединенного фронта борцов с нынешним режимом пока не видно.
Все два года после апрельских событий 2010 года у нас каждый день проходят митинги, но при этом эффекта от увеличения количества недовольных нет. Но, как говорят сейсмологи, чем больше маленьких толчков в 3-4 балла, тем больше вероятность избежать разрушительного землетрясения. От мелких митингов идет разрядка.
Поэтому я не думаю, что период правления Алмазбека Атамбаева кто-то сможет прервать, если только у него не появятся серьезные разногласия с премьер-министром. Во всяком случае, с точки зрения сегодняшнего дня, несмотря на неопределенную ситуацию в стране, политическое будущее президента весьма определенно. Замены ему пока нет.
Антикоррупционная служба при ГКНБ – признание слабости президента
Коррупция относится к категории должностных преступлений, и функционально с ними должна бороться Генеральная прокуратура. Создание Алмазбеком Атамбаевым Антикоррупционной службы при ГКНБ – это фактическое признание, что Генпрокуратура неэффективна и по каким-то причинам президент потерял над ней контроль. С другой стороны, уровень коррупции в стране настолько высокий, что, скорее всего, президент своими действиями продемонстрировал, кому и насколько он доверяет. Я так понимаю, что Шамилю Атаханову он доверяет, а Аиде Саляновой – нет. Но в чем проблема? Генпрокурора назначает президент, если он не справляется – убирай, меняй. Иначе президент просто расписывается в своей слабости. Это отражение очень сложных процессов политической борьбы, борьбы за влияние и за ресурсы.
В Кыргызстане борьбой с коррупцией занимаются ГКНБ, МВД, Финполиция и Генпрокуратура. Последние две структуры еще со времен Курманбека Бакиева стали орудием расправы с политическими оппонентами. Они сами по себе наиболее коррумпированные органы.
На самом деле, если бы сама Генпрокуратура работала эффективно, то не было бы необходимости создавать другие, дублирующие органы. А президент, вместо того, чтобы добиваться результатов и исполнения прямых функциональных обязанностей от существующих структур, создает новые, что свидетельствует о плохом менеджменте. При неэффективном управлении можно создать хоть 25 органов по борьбе с коррупцией, но толку будет мало. Не числом надо бороться, а умением.
Борьба с должностными преступлениями и подведомственность тех или иных правонарушений четко расписана в Уголовном процессуальном кодексе. Новой Антикоррупционной службе будет сложно работать, потому что процессуально у нее фактически нет полномочий для эффективной работы.
Неважно, кто борется с коррупцией, если есть результат
Если честно, то скандал вокруг ЗАО «Альфа Телеком» всем прилично надоел. Я, например, аплодировала, когда задержали Азамата Мурзалиева и Алмазбека Абекова. Хотя по заявлению адвоката Азамата Мурзалиева при задержании были допущены процессуальные нарушения, в целом операция была проведена достаточно профессионально. Замечательно, что Антикоррупционная служба замахнулась на алкогольных магнатов ОсОО «АЮ». Пока Генпрокуратура и Финполиция ловят «мелкую сошку» на уровне учителей, госслужащих и прочих, Шамиль Атаханов и его команда посягнули на компании, которым прежде никто слова не мог сказать. Это говорит только о наличии характера и мотивации.
Но Алмазбек Атамбаев с ГКНБ никогда не смогут с полным правом заявить, что борются с коррупцией, пока не разрешат дело с банковскими ячейками «АзияУниверсалБанка». Это скандальное и репутационное дело — как лакмусовая бумажка, по которой люди будут судить насколько президент искренен в своем стремлении искоренять мздоимство.
Я отдаю должное характеру и мужеству Шамиля Атаханова, когда он берется не за учителя, взявшего тысячу сомов, а за крупнейший бизнес. Хотя пока рано говорить о каких-то результатах работы Антикоррупционной службы, но начало положено неплохое. Главное теперь — довести два громких дела до конца и приняться за грабивших банковские ячейки. Этого Алмазбеку Атамбаеву будет достаточно, чтобы заработать огромный политический потенциал, даже если всю работу за него сделает Шамиль Атаханов.
В заключение хочу сказать, что мне, как простому гражданину, абсолютно неважно, кто борется со злом. Важнее справедливость — очищение надо начинать не с оппонентов, а со «своих», независимо от политических пристрастий и революционного окраса. Вот тогда и доверие к власти придет. «Суров закон, но это — закон!».
