Кыргызстан фактически до сих пор не может вернуться в правовое поле после известных событий 2010 года. И одна из причин – боязнь дать объективную оценку апрельским и постапрельским событиям 2010 года. Об этом сегодня, 30 января, в интервью К-News заявила директор правовой клиники «Адилет» Чолпон Джакупова. Действующие власти заняли ту же позицию, что и Временное правительство, считает она. Единственное их желание – поскорее закрыть этот вопрос, по сути, позиция страуса, прячущегося от проблемы. О том, к чему это может привести, в разговоре с главой правовой клиники.
На Ваш взгляд, нужна ли сегодня правовая и политическая оценка событиям 7 апреля?
Попытка дать политическую оценку событиям 7 апреля предпринималась. Однако занималась этим вопросом комиссия, созданная самими «революционными властями» и из числа самих революционеров. Как вы понимаете, и оценка была дана соответствующая, комплиментарная в отношении себя любимых. Хотя это можно объяснить и отсутствием подобного опыта ранее – после мартовской революции 2005 года подобных комиссий не было, как не было и необходимости разбирательств. Тогда, перед командой Курманбека Бакиева не стоял вопрос легализации власти. Они воспользовались услугами Жогорку Кенеша.
В событиях, последовавших после апрельской революции, новоявленные власти пошли иным путем. Они фактически разогнали правительство, Жогорку Кенеш, объявив себя любимых Временным правительством. Тем самым, был нарушен основной демократический принцип правого государства – принцип разделения властей. У них была возможность узакониться, Исхак Масалиев предлагал им: «Давайте Жогорку Кенеш легализует вашу власть, после чего объявит о самороспуске». Он даже готов был дать письменные гарантии. Но Временное правительство было не заинтересовано в этом. И причина так тривиальна и вульгарна! Как оказалось междусобойчик был нужен для бесконтрольного «распила» всего: банковские ячейки, сейфы в Доме правительства, отъем под видом национализации и просто мародерство имущества «эксов». И сегодня в этом признается член ВП, пламенный революционер! Позорники!
Тот же Омурбек Текебаев в апреле 2010 года сказал: «Да, мы – узурпаторы, мы сосредоточили всю власть в своих руках». Тем самым, он признался в уголовно наказуемом деянии – узурпации власти. Такая близорукость у политиков в результате привела к разрушению всей государственной системы управления, к деморализации силовиков, судебной системы. Если бы не слабость Временного правительства, то не было бы июньских событий, событий в селе Маевка.
Кстати говоря, и Алмазбек Атамбаев рассказывал журналистам, что предлагал именно этот вариант легитимизации власти. Как Вы думаете, почему же Временное правительство не захотело идти по этому, уже проверенному в 2005 году пути?
А мы с вами что-нибудь сейчас знаем о том, сколько было изъято денег из банковских ячеек? Нет, не знаем. Именно поэтому они не спешили с легитимностью. Потому что в условиях бардака и хаоса, хапать можно бесконтрольно и сколько хочешь. Вот и все. Нашумевший скандал с мародерством тому лишнее подтверждение. Такие вещи скрыть невозможно, рано или поздно все всплывает наружу.
А разве суд по событиям 7 апреля – это не попытка дать правовую оценку произошедшему?
К сожалению, нет. Суд рассматривает конкретные нарушения конкретной группы лиц. Оценка дается не всему событию в целом, а только некоторым ее участникам. В праве нет такого понятия, как революция. Почему так много скандалов вокруг этого процесса? Потому что идут взаимные обвинения сторон в ангажированности. И я могу сказать, что эти обвинения не беспочвенны. Нарушены сами принципы права. Например, недавно в суде Сатыбалдиев предоставил документ, который доказывает, что обвиняемые по этому процессу были определены еще до начала суда. Виновными люди признавались не на следствии и не в суде, а на седьмом этаже Белого дома под председательством теперь уже бывшего президента переходного периода Розы Отунбаевой. Это было секретное совещание, на котором присутствовали судьи Верховного суда, представители Генеральной прокуратуры. Тогда определялся круг лиц и даже раздавались статьи – кого, в чем обвинить. То, что совещание было и документ действителен – подтверждают присутствовавшие на нем Азимбек Бекназаров и Кубатбек Байболов. И после этого они поют песни о реформе судебной системы, о деполитизации правоохранительных органов? Это же верх цинизма. Кто после демонстрации таких документов будет верить в искренность властей?
Но если есть доказательства такого совещания, нарушившего правовые основы, то почему Генеральная прокуратура сегодня не проводит никаких проверок?
Молчание Генеральной прокуратуры – это демонстрация политизированности, ангажированности судебного процесса по событиям апреля 2010 года, крайне унизительная раболепствующая позиция надзорного органа – прокуроры, цвет юристов будут исполнять самые нелепые установки политиков, гробя свою репутацию. А ведь когда-то прокуроров уважали!
Что лично меня неприятно удивило: в этот процесс вовлечены столько людей с обеих сторон, к нему обращено внимание всего общества, большинство обвиняемых – офицеры ВС КР, причем элитных подразделений, а Совет Обороны, Главнокомандующий не могут найти время, чтобы поинтересоваться: «А что происходит? Почему так много скандалов вокруг суда?». Но нет, все приняли позицию страуса – голова в песке «…нас это не касается, и мы делаем вид, что на самом деле ничего такого не происходит, и мы реформируем судебную систему, и вообще суды у нас независимые». Они там, наверху, и вправду держат нас за идиотов? Доказательств вины нет – баллистика подтверждает, фото и видео материалы тоже, распечатки телефонных разговоров… Почти три года офицеров с боевыми наградами, с таким послужным списком шельмуют, унижают, заставляют оправдываться и доказывать невиновность, как пацанов, а их коллеги и руководители молчат! Позорище! Грош цена всем этим документам и стратегиям национальной безопасности. Национальная безопасность обеспечивается, прежде всего, командирами, их боевым духом и чувством защищенности законом. А мы 3 года лепим из них «врагов народа» и натравливаем граждан на них.
Представители действующей власти не раз заявляли о том, что митинг 7 апреля носил мирный характер. Вы не согласны с такой политической оценкой событий?
Я до сих пор не могу понять, почему «Альфу» и спецназ СГО обвиняют в расстреле мирного митинга. Доказательство того, что они стреляли, – это отдельный пункт. Сама формулировка «мирный митинг» мне не ясна. Мы делали запрос в мэрию Бишкека – было ли разрешение на проведение митинга в тот день? Мне ответили, что нет. И вот после этого сторона обвинения всколыхнулась, заявила, что это был курултай, а на него разрешения не надо. Хорошо, пусть будет курултай, тогда предоставьте мне список делегатов. Но мне не могут дать этот список. Организаторы сами по сей день не могут понять – что это было: не то курултай, не то митинг. Но писать в постановлении об обвинении «мирный митинг» они почему-то могут.
Участники митинга на суде говорят: «Мы не собирались захватывать власть», а вот выдержка из выступления Азимбека Бекназарова на митинге: «Взять власть в свои руки в Нарынской области не главное – главное сменить власть в стране». Он также сообщил, что вместе с соратниками готовится выехать в Бишкек. Выходит, намерение было, был умысел, и факт его совершения налицо. А что делать спецслужбам, предназначение которых защищать конституционный строй, т.е. они обязаны по закону предотвращать и пресекать такого рода акции? Если мы считаем, что «народ имеет право на революции», тогда давайте изменим законы! Не офицеры же эти законы принимали, почему же мы их делаем крайними?
А дана ли оценка гражданским людям, находившимся 7 апреля 2010 года на площади «Ала-Тоо» с оружием в руках?
Нет. В рамках этого уголовного дела никто из них привлечен не был и за свои деяния не ответил. В отличие от следствия, мы не поленились собрать все видео и фотоматериалы по событиям 7 апреля и передать их суду. На кадрах хорошо видны лица гражданских, обстреливавших Белый дом из автоматического оружия, гранатомета, лица тех, кто захватил БТР. Получился отдельный том уголовного дела, но по факту никто из них в деле так и не фигурирует. Более того – они приглашались, но они не считают, что совершили правонарушение. Они считают это нормальным поведением, что можно зайти в силовую структуру, избить военных, угнать тяжелую бронетехнику, палить из крупнокалиберного пулемета по охраняемому объекту – и предъявить обвинения военнослужащим. Как удобно, не правда ли? Но крайне подло и несправедливо.
Нельзя судить за исполнение закона! Если в законе прописывается обязанность применения силы, оружия, в том числе в отношении граждан – военные и правоохранители обязаны это делать. А как они еще могут остановить БТР – врукопашную и газом, что ли? Законы то не они принимают. Ну, давайте тогда действительно уберем заборы, лишим первых лиц охраны и запретим огнестрельное оружие! Но нет же, каждая новая власть количество охраны только увеличивает, законы об СГО сохраняет!
Я, будучи в оппозиции к Курманбеку Бакиеву, разделяю точку зрения моих бывших соратников – другого способа смещения власти Бакиева, кроме как силового, не было, и это подтверждается результатами подтасовок выборов 2007, 2009 годов. Он не оставил гражданам другого выбора. Я это осознаю. Я за это не осуждаю. Проблема в том, что понимая это, мы не можем назначать крайними военнослужащих. Закон их обязывал выполнять приказы. Эти законы придумал не подполковник Алмазбек Джолдошалиев, не Данияр Дунганов и даже не Мурат Суталинов – этот закон принимался депутатами, политиками.
Каждый из сотрудников спецназа «Альфа» и СГО обвиняется в убийстве 89 человек. Как Вы можете оценить это с правовой точки зрения?
Обвинения нашим подзащитным предъявлялись трижды, и каждый раз эта цифра менялась. Сейчас фигурирует 77. Причем, это количество убитых предъявлено каждому! Получается, либо на теле каждого убитого должно быть 28 пулевых ранения, либо количество убитых должно быть не 77, а 77, умноженное на 28. Как можно так проводить следствие? А у нас дошло до того, что двух снайперов обвиняют в утере оружия в районе «Форума», но на форуме этих двух человек в тот день не было, по расписанию они дежурили в здании ГКНБ.
Вызывает вопросы и количество убитых на площади. 7 апреля в 21.00 между Темиром Сариевым и Данияром Усеновым велись переговоры о количестве погибших. Речь шла о 18-19 убитых. Разногласия были только по одному человеку. К этому времени перестрелки на площади «Ала-Тоо» уже не было. Курманбек Бакиев покинул Белый дом, ГКНБ был представлен их новый председатель Кенешбек Душебаев. Фактически власть перешла в руки Временного правительства. Но если на тот момент было 18-19 убитых, то откуда взялись остальные 60 с лишним человек?
Убитые и раненые свозились со всего города и записывались, как пострадавшие на площади. Так, в списках погибших есть сотрудник прокуратуры Иссык-Атинского района. Он был убит в районе Министерства обороны. Есть свидетели его смерти, которые на суде указывают, что то место, где он был застрелен, с Дома правительства не простреливается. Однако его гибель, как и гибель других людей, вменяют в вину спецназу СГО и «Альфе». К тому же, он погиб в 14.00, а «Альфа» прибыла в Белый дом в 17.30 – это подтвержденный факт. Это называется законно проведенное следствие? Как это понимать? Нельзя же человека обвинять только потому, что по долгу службы он ходил с оружием в руках.
Нельзя оставить без внимания и другие показания, например, главврача скорой помощи Гульнары Ташибековой. Вот что она сказала в своем интервью: «Мой рабочий день 7 апреля начался в 7.45. Когда такие события намечаются, поступает приказ подготовить неиссякаемый запас медикаментов. В тот день такого приказа не было. Примерно в 9.00 я прибыла в район «Форума». Навстречу мне бежали гражданские люди, которые были окровавлены. Я вызвала 5 бригад. Они забрали 12 человек, 8 из которых были с огнестрельными ранениями бедра и голени».
В тоже время «Альфу» обвиняют в том, что они спровоцировали толпу возле здания «Форума». Но «Альфа» прибыла в район «Форума» в 11 часов утра, потери же среди митингующих появились двумя часами ранее. Выходит, что стреляли и ранили митингующих милиционеры. Но и этих раненых приписывают спецназу.
Почему тогда ни один из милиционеров не проходит обвиняемым по делу?
Интересный вопрос. 7 апреля милиционеры также охраняли периметр Белого дома. Но никто даже и не думал позже проводить экспертизу их оружия. Потому что милиционеров в стране свыше 6 тысяч человек. Во время событий в селе Маевка они вышли на митинг и показали силу Временному правительству. А спецназовцев – не больше сотни. Их назначили крайними, потому что на тот момент думали, что за них никто не выйдет, и никто бороться не будет. Их же практически никто не знал и не должен вообще-то знать. И то, что рассекретили элитное спецподразделение СНБ – не просто позор, это подрыв национальной безопасности. У меня в последнее время все чаще возникают сомнения в адекватности наших руководителей. Такое впечатление, что это действительно заговор против моей страны, уж не знаю, масонский ли, шпионский ли? (шучу).
Какой выход Вы видите из сложившейся ситуации?
Я думаю, что на самом деле, руководству страны будет очень трудно принимать решение по этому делу. С одной стороны – пострадавшие – это соратники, которые хотят, чтобы хоть кто-то был посажен. С другой стороны – военнослужащие, выполнявшие закон. И в том, и в другом случае есть риск. Соратничков успокоить надо, но ведь Бакиева Временное правительство выпустило собственноручно. Им сегодня надо хоть кого-то наказать, чтобы не направить гнев против себя. Потому они и затягивают процесс. Они не знают, как выкарабкаться из правового тупика.
Но не может же Главком/Президент до конца своего президентского срока демонстрировать нерешительность. Пора набраться мужества. Запас времени исчерпан. Приближается весна, а она у нас всегда революционная. А ведь в самом начале расследования по событиям 7 апреля я предупреждала президента переходного периода: «Роза Исаковна, Вы не должны это дело в таком безобразном виде передавать в суд! Это будет скандал». Она ответила: «Меня душат революционеры, я должна им кого-то отдать. Кто-то должен быть виновным». Ну, почему у нас всегда и все так: вначале «быстренько и как попало», а потом – «вот бы с самого начала!». Ничего не помним, ничему не учимся, ничего нормально не делаем (кроме детей!), но хотим жить, как в Швейцарии.
