По состоянию на 30 ноября в Кыргызстане действует 210 микрокредитных компаний, 68 микрокредитных агентств, 153 кредитных союза, 447 ломбардов и одно специализированное финансово-кредитное учреждение.
В середине 2013 года кредитный портфель микрокредитных организаций составил 15 млрд сомов. В январе-июне текущего года было выдано микрокредитов на сумму 14 млрд 35 млн сомов, а число получателей составило более 276 тыс. человек. Также, согласно данным Нацстаткома, следует, что из общего объема выданных микрокредитов – 57 % было направлено на развитие деятельности в сфере сельского хозяйства, более 22 % — в сфере торговли и общественного питания. А доля микрокредитов, выданных на потребительские нужды, составила 8,5 %.
Вместе с тем, в минувший понедельник Евразийский банк развития (ЕАБР) подписал кредитное соглашение с одним из коммерческих банков Кыргызстана о выделении кредита на цели микрофинансирования в размере $5 млн. Тем самым, международный финансовый институт запустил в нашей стране программу по поддержке микрокредитования.
О состоянии микрофинансового рынка страны K—Newsпобеседовал с президентом Союза Банков Кыргызстана Анваром Абдраевым.
Анвар Карикеевич, система микрокредитования в Кыргызстане развита неплохо. Для чего ее развивать еще больше?
Микрокредитные организации предоставляют услуги в первую очередь по кредитованию в тех регионах нашей страны, куда банковский сектор еще не пришел. Это один из серьезных социальных и экономических моментов. Микрокредитные компании (МКК) серьезно решают проблему доступности к финансам, и это немаловажно, особенно в сегодняшней ситуации.
Второй момент: МКК работают, скажем так, с определенными рисковыми заемщиками. Очень большой портфель некоторых микрофинансовых компаний (МФК) заключается в беззалоговом кредитовании. Есть такой принцип, как «групповое кредитование», «беззалоговое кредитование» — здесь тоже решаются вопросы доступности финансов для большего числа граждан. И если в свете этого говорить о том, развивать ли дальше или не развивать эту сферу, то здесь никакого административного подхода и не надо, рынок сам будет диктовать то, сколько МКК должно остаться или какие МКК и где должны развиваться. Если есть потребность, то, в принципе, это направление будет эволюционным путем развиваться или, наоборот сжиматься.
А каковы нынешние тенденции?
К сожалению, некоторые факты, которые характеризуют сегодняшнюю ситуацию микрофинансового сектора, связаны с различными требованиями очень небольшого числа людей, и требования эти – в большей степени политизированного характера. Они работают на психологию определенных политиков, что в итоге привело к тому, что нам оказали медвежью услугу. Мы получили ряд постановлений регулятора, ряд законодательных актов, которые, будем откровенны, ущемляют интересы не только финансового (в том числе и микрофинансового) сектора, но и интересы заемщиков. В частности, это касается закона о ростовщичестве (закон, инициированный лидером парламентской фракции «Ата-Мекена» Омурбеком Текебаевым, вызвал в обществе неоднозначную реакцию, но президент этот нормативно-правовой акт подписал – прим. ред.).
В свете этого надо отметить, что, если раньше микрокредитных компаний было около 500, то за последний год сжатие произошло почти вдвое — их осталось не более 250. И это — не показатель естественного отбора и ухода с рынка «слабых», это трансформация МКК из более-менее прозрачных, подотчетных Национальному банку структур в структуры теневые. Они либо преобразуются в ломбарды, либо вообще ведут деятельность без образования юридического лица. Говорить о том, что они ушли с рынка — неверно. Если раньше они вполне официально платили налоговые выплаты в бюджет государства, то сегодня эти микрофинансовые институты работают на совершенно нелегальной основе и никому не подотчетны. Причина проста: те условия, в которые их сегодня загоняют, для них не совсем выгодны.
И вред был нанесен не только самому сектору, не только бюджету, но и, в большей степени, самим потребителям. Если раньше микрофинансовые организации худо-бедно соблюдали какие-то условия в части максимальной процентной ставки, то сегодня нелегальные кредиторы, в том числе и ломбарды, которые не регулируются, начисляют процентные ставки в разы больше.
Что касается меня, то я полностью присоединяюсь к тому, что нельзя подходить к регулированию рыночных отношений с такими жесткими административными мерами. Я думаю, что прежде чем принимать такие законодательные акты, надо было еще тысячу раз все обдумать и взвесить.
Анвар Карикеевич, ЕАБР намерен инвестировать в развитие микрокредитного рынка Кыргызстана. Для чего нашим финансовым организациям брать средства извне? Не хватает внутренних ресурсов?
Почему кредиты такие дорогие? Это извечная проблема, извечный вопрос, который задается везде, на всех уровнях: и населением, и политиками, и среди экономистов, обывателей и клиентов. Почему у нас цена на кредиты такая дорогая и почему на кредитные продукты дается такой малый срок? Основная причина – это дороговизна ресурсов, а именно внутренних ресурсов банков.
Если взять чисто депозитную базу банков, то колебания депозитов происходят до 15 % годовых, в некоторых случаях до 16 % в национальной валюте и 9-13 % в иностранной. Что касается сроков депозитов, то, если взять статистку, около 90 % депозитной базы составляют вклады как юридических, так и физических лиц до одного года. При таком раскладе, говорить о том, что кредиты надо бы выдавать по меньшей цене на большие сроки это, конечно, не совсем верно. Это, в первую очередь, вопрос цены и вопрос инфляции. В нынешнем году инфляция составляет однозначную цифру. Как мы знаем, на сегодняшний день, она достаточно низкая, а в прошлые годы это были двухзначные показатели. Это второй момент. И третий – это риски самих финансово-кредитных учреждений, которые связаны с кредитованием тех или иных направлений экономики.
И в этой связи очень остро стоит вопрос о привлечении международных институтов или денег извне, потому что, как мы знаем, цена денег в Кыргызстане, в России, в Казахстане, в Европе или в Америке совершенно разная. Было бы очень неплохо, если бы большая часть наших банков начали работать на том – внешнем – рынке. Но, к сожалению, доступ к нему имеют именно те банки, в числе участников которых зарубежные акционеры, международные финансовые институты. И в то же время в них же идет основная масса, скажем так, «дешевых» денег. Тем же банкам, материнский капитал которых складывается из числа юридических или физических лиц нашей страны, а это небольшие банки, к сожалению, доступа к внешнему финансированию нет.
В этом контексте я бы хотел затронуть один очень серьезный момент, связанный с получением рейтингов нашими коммерческими банками. Ведь рейтинг – это один из первых шагов к выходу на международные рынки. Нужно это, конечно, в первую очередь для привлечения более дешевых ресурсов. Получение рейтинга нашими банками должно сопровождаться, прежде всего, одним из основных условий — получением рейтинга страны. Союз банков инициирует сейчас этот вопрос и, более того, он заложен в президентской стратегии развития. Я думаю, здесь мы должны двигаться вместе – совместно и с государственными органами, и с заинтересованными сторонами найти источники финансирования.
Этот момент немаловажен для решения глобальных вопросов цены кредитных ресурсов и сроков. То есть, внутренние ресурсы, возможно, и есть, но по своей цене они в разы отличаются от ресурсов, которые привлекаются извне.
А вообще, насколько такая практика кредитования банков со стороны международных финансовых институтов привычна для Кыргызстана?
Как я уже отметил, такая практика есть. Но она используется не для охвата всей системы. В большей степени такие потоки идут в те банки, которые имеют в числе своих акционеров крупные международные и финансовые институты. Есть банки, процентные ставки которых существенно отличаются от средневзвешенных ставок на рынке. Это в первую очередь касается цены денег, у некоторых банков она одна, у некоторых — другая.
А вот в случае с кредитом ЕАБР можно говорить о какой-то знаковости для отечественной банковской сферы, для экономики?
Любое кредитное соглашение, будь это Евразийский банк развития, Европейский банк развития, или это линия Международной финансовой корпорации Всемирного банка, или линия Азиатского банка или еще каких-то других международных институтов — оно конечно для нашей страны имеет достаточно серьезное значение. $5 млн — это сумма существенная, тем более, если она предназначена для микрокредитования.
Сегодня очень остро стоит вопрос о снабжении микрокредитных организаций, поэтому я думаю, что это очень хорошо. Тем более, что касается Евразийского банка развития, то, если я не ошибаюсь, это один из первых их проектов. Хотя сам ЕАБР существует уже достаточно давно, а директор его бишкекского представительства Андрей Широков является очень серьезным специалистом в банковской сфере. Я думаю это — первая ласточка более активной работы этого банка. Тем более что ЕАБР создан нашими стратегическими партнерами в лице Российской Федерации, Республики Казахстан.
