За несколько месяцев до празднования Дня независимости страны в Узбекистане проходила широкая кампания на всех уровнях под лозунгом «Кем мы были и кем мы стали». Пишет сайт catoday.org.
Президент Ислам Каримов в своих выступлениях не раз говорил о том, что в советское время Узбекистан находился в числе самых отсталых аграрных республик СССР и занимал одно из последних мест по своему промышленному развитию и жизненному уровню.
До независимости, утверждал президент, Узбекистан «стоял на краю пропасти».
Вокруг лозунга президента разгорелись жаркие виртуальные споры как внутри Узбекистана, так и за его пределами.
Размах кампании достиг такого уровня, что даже в мечетях имамы во время богослужения призывали прихожан задуматься над вопросом «кем были и кем стали».
В адрес Би-би-си приходили письма от верующих с жалобой на то, что пятничные молитвы стали напоминать партсобрания прошлых лет.
Многие эксперты, признавая некоторые позитивные факторы постсоветского развития в экономике, считают, что нынешнее экономическое состояние республики ненамного улучшилось по сравнению с тем потенциалом, которым обладал Узбекистан до независимости.
После развала СССР в Узбекистане полностью не были реализованы экономические реформы, не были созданы условия для развития среднего и малого бизнеса, укоренилась коррупция и увеличилась безработица.
Многие задаются вопросом: если сейчас лучше чем в прошлом, то почему порядка от двух до пяти миллионов узбекских граждан покинули свою страну
в поисках работы?
Перед законом все равны?
В годы независимости, как считает президент Каримов, Узбекистан выдвинулся далеко вперед благодаря пяти принципам «узбекской модели». Одним из них является обеспечение верховенства закона утверждающее, что перед законом все равны.
«Что за верховенство закона, которое даёт право президенту не отвечать перед законом за свою деятельность, включая также и возможные преступления, которые он совершит, будучи на посту президента?» — задается вопросом независимый журналист Алишер Таксанов.
Его слова подтверждаются законом о гарантиях деятельности президента Узбекистана от 2003 года, согласно которому президент страны, даже покинув пост, «не может подвергаться задержанию, допросу или личному досмотру».
«Если у нас равноправие, то почему в законе написано, что не только президент, но также и экс-президент обладает неприкосновенностью и иммунитетом в течение всей своей жизни?» — спрашивает журналист.
Выездные визы и прописка
Международные правозащитные организации не раз указывали на ужасающее состояние прав человека в Узбекистане. По последним данным Amnesty International, в узбекских тюрьмах находится несколько тысяч политических заключенных.
Правоохранительные органы до сих пор работают по советским циркулярам. Несмотря на то, что прошло 23 года с момента обретения независимости, закон, обуславливающий непосредственные функции милиции, так и не был принят. Эта проблема остаётся одной из самых острых в узбекском обществе.
Алишер Таксанов считает, что сейчас узбекская милиция обладает ещё большими полномочиями и функциями, чем в советское время.
«Они фактически вторгаются в экономическую жизнь страны, у них неограниченные полномочия в управлении финансовыми ресурсами, тот или иной милиционер превратил свою профессию в источник дохода. В свое время правоохранительные органы были созданы для борьбы с преступностью, особенно с уголовной, а у нас сейчас милиция занимается политическими преследованиями», — говорит журналист.
В Узбекистане до сих пор действует режим «прописки», введенный еще в тридцатые годы прошлого столетия Сталиным. Несмотря на то, что Конституция страны гарантирует свободу передвижения по Узбекистану и выезда за границу, последнее постановление Кабинета министров этого года о порядке выдачи выездных виз напоминает многим наблюдателям возврат к сталинизму.
Согласно отчетам правозащитных организаций, в мире всего несколько стран, включая Узбекистан и Северную Корею, требующих от своих граждан выездные визы.
Советский менталитет
Президент Узбекистана часто напоминает, что за последние 20 лет «коренным образом» изменилось «сознание и мышление» народа. По мнению Сида Янышева, независимого журналиста из Ташкента, вопреки утверждениям президента менталитет остался по-прежнему советским.
Признавая различия в национальных особенностях каждого народа на постсоветском пространстве, тем не менее, он говорит, что сохранился социальный менталитет, укрепившийся в сознании людей в течение 70 лет Советской власти.
«В какую бы страну бывшего Союза мы не приезжали, везде чувствуем себя как дома. Мы не чувствуем себя как за границей. Везде преобладает русский язык, а наше поколение хорошо говорит на нём и понимает. Всюду мы сталкиваемся с одной и той же торговой или транспортной инфраструктурой, — говорит Янышев. — Зайдете в магазин, и вас везде встречает все та же самая продавщица, будь то в Москве или в Ташкенте. Как будто ничего и не изменилось».
Несколько лет назад Сид Янышев вынужден был уехать на заработки в одну из западных стран и о мигрантской жизни знает не понаслышке:
«Это позорный факт в современной истории Узбекистана, когда люди не в состоянии зарабатывать себе на достойную жизнь у себя в стране», — отмечает журналист.
По словам Янышева миллионы трудовых мигрантов не собираются навсегда остаться в России: «Большинство хочет жить у себя на родине, и даже когда они уезжают, они всегда возвращаются к своей семье, к своим домам, к своим полям и виноградникам».
«Они выезжают в Россию на заработки и живут в ужасающих, стесненных условия, питаясь одним хлебом и макаронами, чтобы сэкономить и отправить деньги своим родным. Они трудятся в России с мечтой, что когда-нибудь жизнь в их родном Узбекистане наладится, и они смогут вернуться», — говорит журналист.
По его словам мигранты, могут задать президенту встречный вопрос: «Почему когда-то мы жили одной семьей, и все мы находились более или менее на одном уровне, почему сегодня россияне по сравнению с нами живут в относительно демократичной, более сытой и благополучной стране? Почему мы, узбеки, остались в далёком прошлом?»
Брежневский застой?
Правозащитник из Бухары, анонимность которого мы решили сохранить из соображений его безопасности полагает, что когда возрождали государственность Узбекистана, «не надо было копаться в прошлом, мы должны были сконцентрироваться, как страны Прибалтики, на сегодняшнем и будущем дне».
Первый из пяти принципов «узбекской модели», провозглашенных Каримовым, гласит, что идеология не должна довлеть над экономической жизнью. В реальности это далеко не так.
«Кому нужна была новая история Узбекистана, практически полностью искажающая происхождение народа, его истинные ценности и реальные стремления? Безусловно, это играло на руку идеологии подчинения и подавления любой формы демократии, где априори выразителем и рупором мнения народа мог и должен был быть только один человек, президент», — считает он.
Бухарский правозащитник говорит, что вся идеологическая надстройка, основанная на историческом прошлом, сводилась к одному патерналистскому принципу.
«Все остальные механизмы и ветви власти — приложение к основной — президентской. Почему так? Да потому, что мы особенные, потому, что у нас вся история выстроена на лидерстве одного лица и подчинении и послушании ему миллионов», — полагает правозащитник.
Данная политика, как считают обозреватели, оправдала себя в какой-то степени в начале 1990-х: жестким авторитарным методом было сохранено институциональное управление, каким бы плохим оно не было для страны. В девяностые годы Узбекистан, по мнению многих политологов, стоял на грани межэтнических конфликтов, борьбы кланов, чиновничьего грабежа ресурсов и развала армии, а патернализм тогда спас страну от потери целостности.
С течением времени ближайшее окружение президента старалось все больше отдалить главу государства от общества, пользуясь бесконтрольным всевластием и безграничными полномочиями органов службы безопасности и МВД, говорит правозащитник. Начал работать принцип – свита делает короля.
«Придворные» подмяли под свое управление все органы власти – банки, суды и местную администрацию. По мнению правозащитника из Бухары, «постепенно ситуация начинает напоминать поздний брежневский застой, когда стареющему лидеру подсовывались любые директивы под девизом «лишь бы не было войны».
По мнению многих наблюдателей, находящихся как внутри страны, так и за ее пределами, в Узбекистане застой начал приобретать характерную форму, ярким проявлением которой стала потеря президентом контроля в собственной семье.
Тамерлан, как пример
Политика возрождения памяти о деяниях средневекового правителя Амира Тимура (Тамерлана) была принята Каримовым как основная идеология воспитания нации. В узбекских школах учат, что Тамерлан был жесток, но, с другой стороны, он был созидателем, строителем и государственным мужем.
Однако теория «жестокого, но мудрого правителя» начинает работать против нынешнего лидера, на благо придворного окружения, считает бухарский правозащитник. Он говорит, что проведенные его организацией опросы показывают, что попытки властей обратить внимание на роль деятеля XV -XVI веков сегодня вызывают непонимание у узбекской молодёжи.
«Попытка (дочери президента) Гульнары Каримовой невольно сломать существующую идеологическую догму ее отца настолько напугала придворное окружение, что, несмотря на её всевластие, все проекты с активизацией молодежи были уничтожены», — говорит бухарский правозащитник.
Он приводит слова одного из активистов ее организации «Фонд Форум», которую власти закрыли в 2013 году: «Нам было все равно, чья дочь Гульнара, но было очень интересно в ее проектах… Достали все эти байки о великом прошлом, хотелось нормального настоящего…»
Вместе с тем попытки преподнести что-то взамен подавляются от страха появления лидерского потенциала, говорит правозащитник.
«Молодежь хочет просто жить в нормальном современном мире, где есть уверенность в завтрашнем дне, справедливая власть и отсутствие страха», — говорит он. — Нельзя сегодня пытаться управлять страной принципами, основанными на догмах XVI века, какими бы «традиционно узбекскими» они ни были».
