Замминистра иностранных дел Ирана Мортеза Сармади встретился с министром иностранных дел Таджикистана Сироджидином Асловым на полях саммита ШОС в Душанбе в минувший четверг и обсудил двусторонние отношения и способы активизации сотрудничества. Таджикский министр, в свою очередь, напомнил историю отношений двух стран, отметив, что Иран всегда поддерживал развитие региональных стран, включая Таджикистан. Между тем, как стало известно «Вестнику Кавказа», речь на встрече шла о судьбе иранского посольства, здание которого попало под снос.
Наблюдатели без труда переведут это сообщение с дипломатического языка на встрече иранская сторона пыталась убедить Душанбе не доводить дело до окончательного разрыва отношений. Или, на худой конец, не делать это столь нахраписто и демонстративно как сейчас – с подготовкой к сносу бульдозерами иранского посольства, правда, под благовидным предлогом строительства в Душанбе нового правительственного комплекса, который будет построен на деньги Китая.
По мнению д.и.н. члена научного совета института «Иран-Восток» Игоря Панкратенко, успеха эта попытка Тегерана не имела и не могла иметь: «Демонстративная ненависть к Ирану и обвинение его во всех мыслимых грехах представляется сегодня президенту Таджикистана Эмомали Рахмону и его окружению пропуском в новый светлый мир. Туда, где над Душанбе прольется дождь саудовских инвестиций, а Дональд Трамп с распростертыми объятиями примет Лидера всех таджиков и Отца всея нации в современное «братство кольца», ведущее борьбу с Мордором XXI века – Тегераном».
Впрочем, еще совсем недавно Иран в Таджикистане называли дружественным, а народы – родственниками. Обе страны говорят на фарси, единственное отличие – письменность. В Иране она на основе арабской вязи, в Таджикистане – кириллица. За 20 лет было подписано около 180 межправительственных соглашений. Иран реализовал в постсоветской республике два инвестиционных проекта: построил Сангтудинскую ГЭС-1 и пятикилометровый туннель в Согдийской области. ИРИ оказывала Таджикистану политическую поддержку, особенно в годы гражданской войны 1992-1997 годов. В Душанбе работал Комитет по оказанию помощи таджикским гражданам, в том числе и материальной. Иран выделил Таджикистану грант в размере 35 миллионов долларов для строительства новых школ.
Проблемы в отношениях двух стран начались в 2013 году, когда в Иране был арестован и позже приговорен к смертной казни местный бизнесмен Бабак Занджани, обвиненный в коррупционных связях с правительством Таджикистана. Занджани занимался экспортом иранской нефти в обход санкций. Суд Ирана утверждал, что деньги, 2 млрд долларов, Занджани проводил через Нацбанк Таджикистана. Эти деньги он якобы похитил в министерстве нефти Ирана. В интервью иранским СМИ член следственного комитета по делу Бабака Занджани Амир Аббос Султони утверждал, что Занджани в свое время выплатил 3 млн дол. в качестве взятки высокопоставленному представителю Нацбанка Таджикистана, чтобы получить фальшивый документ. Султони заявил, что указанную сумму миллиардер заплатил заместителю председателя Нацбанка Таджикистана. При этом имя заместителя он не назвал. Амир Аббос Султони также утверждал, что ранее Занджани представил в парламенте Ирана документ о перечислении через Нацбанк Таджикистана в Центральный банк Ирана средств от реализации нефти. Однако официальный Душанбе отверг это обвинение, отрицая возможность коррупционной связи с иранским олигархом. Впрочем, в Тегеране не спешат казнить Занджани, рассчитывая с его помощью «вытащить» свои деньги.
Затаив обиду на Иран, Душанбе в 2015 году обвинил Тегеран в причастности к госперевороту, который якобы подготовила Партия Исламского возрождения Таджикистана (ПИВТ) и ее лидер Мухиддин Кабири. По таджикской версии, Иран финансировал эту партию. В итоге ПИВТ в Таджикистане была признана террористической, а ее деятельность на территории страны запрещена.
Встреча Мухиддина Кабири с верховным лидером Ирана Али Хаменеи в кулуарах международной конференции и их совместное фото наделали много шума. После этого Душанбе ограничил импорт из Ирана, прекратил льготную выдачу его гражданам виз и стал закрывать иранские компании в республике.
За неполные три года Иран из «братского государства», надежного делового партнера и одного из коспонсоров прекращения братоубийственной войны в Таджикистане превратился в монстра, готовившего в республике сразу несколько переворотов и планировавшего убийства видных представителей политической элиты. Душанбе пытался даже объявить иранских агентов виновниками нападения и убийства западных туристов, потрясших Центральную Азию летом нынешнего года, но тут ему помешало ИГИЛ (запрещена в РФ), убедительно доказавшая, что акцию совершили именно его кадры, а не какие-то доморощенные и еще недобитые доблестными таджикскими силовиками подпольщики ПИВТ.
«В иррациональной ненависти Рахмона к Тегерану нет ничего из ряда вон выходящего. В новейшей истории Центральной Азии, Ближнего и Среднего Востока подобные явления не редкость, достаточно вспомнить о том, как повлияло дело Мухаммада Салиха на узбекско-турецкие отношения. Проблема для Ирана заключается в том, что внезапно вспыхнувшая иранофобия Душанбе оказалась весьма востребованной в определенных кругах на международной арене и без проблем капитализирована», – считает Панкратенко.
Нишу, которую раньше занимал Иран, ныне стремится занять Саудовская Аравия. Раньше в Таджикистане учение ваххабизма воспринималось как угроза, теперь для него сформировались подходящие условия, поскольку его основные конкуренты, шииты Ирана, устранены. Посол Саудовской Аравии Абдулазиз аль-Бади заявил таджикскому агентству «Авеста»: «Саудовская Аравия не из тех стран, которые в лицо заявляют о вечной дружбе с таджикским народом, но в то же время вонзают нож в спину». Он пояснил, что имел в виду «сомнительную и подозрительную деятельность Ирана в Таджикистане».
Руководитель центра поддержки и гуманитарной помощи короля Саудовской Аравии Салмана Абдуллох ибн Абдулазиз ар-Раби рассказал, что возглавляемая им организация, за последние три года инвестировала в гуманитарные проекты 9,5 млн долларов. В частности, открытый в начале октября современный учебный центр КЧС, оснащенный мебелью и инвентарем, обошелся центру в более чем 1 млн долларов. Кроме того, делегация Саудовской Аравии приняла участие в запуске гуманитарного проекта стоимостью 6 млн долларов на юге Таджикистана – в районе Хамадони. Здесь планируется провести берегоукрепительные работы протяженностью 20 км вдоль реки Пяндж. Разгул стихии больше не будет угрожать населению района численностью 135 тыс. человек, а свыше 14 тыс. га сельхозугодий будет защищено в сезон паводков и ливней.
По мнению Игоря Панкратенко, размеры саудовской капитализации оказались не слишком значительными. Душанбе за принципиальность антииранской позиции хвалят, обещают всяческие бонусы, но только в будущем. Когда дело доходит до оценки прямых финансовых влияний того же Эр-Рияда в Таджикистан, то общие цифры, около 65 млн долларов по разным статьям за последние два года или 110 млн долларов за время установления дипотношений, выглядят не слишком впечатляюще. «Возможности Рахмона наносить ущерб Ирану достаточно ограничены, а раз так – стоит ли платить много? Но Лидер нации и Отец-основатель не теряет надежды еще заработать на конфликте с Тегераном. А потому снижаться уровень враждебности к Ирану в ближайшее время не будет»,- отметил эксперт.
