К сожалению, многие дети, рожденные в зоне боевых действий Сирии были лишены не только детства, но и жизни. По данным детского фонда ЮНИСЕФ, по меньшей мере 851 ребенок вынужден участвовать в боевых действиях на стороне вооруженных группировок, в результате только за 2016 год в Сирии, убиты более 650 детей.
Еще сотни умерли от болезней, которые можно было бы вылечить при наличии необходимых медикаментов и медицинской помощи. Несложно представить, какие невыносимые условия созданы для детей непосредственно в зонах боевых действий.
По словам, эксперта по дерадикализации Юлии Денисенко, в зоне сирийского конфликта воспитанию подрастающего поколения уделяют особое внимание. Детей называют «львятами халифата». Малыши и подростки проходят обучение в военных лагерях, присутствуют при казнях, сами казнят, используются в пропаганде.
«В террористических группах смерть в молодом возрасте вообще не воспринимается как некий феномен. Идеи вечного блаженства, безусловно являются более мощными мотиваторами для родителей, которые не оставляют выбора своим детям. Самое почетное для них – стать смертником, террористы все чаще детей используют в качестве живых бомб. Конечно участие совсем маленьких 4-5 лет, как правило — пропаганда, но 15-летние дети прошедшие тренировку в лагерях, вовсю воюют», – рассказала девушка.
В 2016 году, МТО развернули кампанию в интернете, заполняя роликами о своем «наследии» — новом поколении убийц, которых они готовят в детских лагерях «львятах халифатах». В одном из видеороликов мальчик по имени Абдулла заявлял, о том, что он родом из Казахстана и хочет стать боевиком для того, чтобы убивать «безбожников». В следующем видеоролике он демонстрирует одну из разновидностей казни, жертвами в нем выступают пленные курды. И у этой расправы была одна отличительная черта, плачем на нем выступил ребенок, которому нет и 10 лет.
Также среди ИГИЛ, продолжила она, широко распространено сексуальное насилие, боевики продают некоторых детей как секс — рабов, а остальных убивают, в том числе распинают их на крестах и закапывают заживо.
«Дети боевиков становятся невольными свидетелями этих преступлений, для них это становится нормой наблюдать за отцом, который насилует 12- летнюю «рабыню», ставшей таковой только из-за своего происхождения. Они невольно подражают своим родителям, у них есть игрушки, но все без головы. Есть книжки, но все изображения зачеркнуты. Они как все дети играют в войну, только не с игрушечными ножами, а с настоящими. Одна мама заявила, что она не может подойти и обнять сына, потому что она воспитывает воина, который как только будет возможность вступит на путь вооруженной борьбы», – добавила она.
Эксперт отметила, что риски, связанные с возвращением детей из зоны сирийского конфликта на родину не изучаются и не учитываются. Речь идет не только об идеологии, но и о психическом состоянии.
«Стоит предположить, что у возвращенцев как минимум, присутствуют признаки посттравматического стресса. Ситуация еще более обостряется, если ребенок фактически вырос окруженный идеями террора. Ведь его характер, по принципам психологии, складывается и фундаментируется к семи годам жизни и коррекции уже не поддается», – заключила Денисенко.
