Этническая кыргызка Асемгуль Алтынбек кызы, которая когда-то вышла замуж за китайского казаха, исчезла со своими тремя детьми. По словам ее золовки, муж Асемгуль находится в тюрьме, а арестованная вместе с ним жена через месяц после заключения под стражу освобождена. С тех пор о ней ничего неизвестно
В последнее время все чаще сообщается о том, что в Синьцзяне вместе с уйгурами преследованию подвергаются этнические кыргызы и казахи. Кыргызские кайрылманы, приводя в пример отношение властей Казахстана к казахам в Китае, заявили «Азаттыку», что тоже беспокоятся по поводу происходящего там. В свою очередь официальные органы Кыргызстана ограничиваются заявлениями о том, что не имеют права вмешиваться во внутренние дела соседнего государства.
Уже месяц ничего неизвестно об этнической кыргызке Асемгуль Алтынбек кызы, которая проживала в Синьцзянь-Уйгурском автономном районе (СУАР) Китая вместе с мужем – этническим казахом Аязом Матай уулу. Об этом сообщила ее золовка Айымгуль Турдакун кызы, переехавшая 12 лет назад из Китая в Казахстан. В интервью «Азаттыку» она рассказала, что ее брат со своей женой были арестованы за то, что в начале 2017 года побывали в гостях у религиозной семьи:
— Они были на дне рождения сына молдо. Там их задержала милиция, утверждая, что они распространяют религиозные идеи. Мой брат не читал намаз, но иногда говорил что-то о религии. А у его жены вообще не было никаких понятий и мыслей о религии.
Айымгуль Турдакун кызы надеется, что госорганы Казахстана и Кыргызстана помогут вызволить ее родственников из Китая. Ранее она пыталась разыскать своих близких через организацию «Молодые добровольцы Ата-Журта», которая работала с кайрылманами Казахстана. Ровно месяц назад она говорила по телефону со своей невесткой Асемгуль, которая сказала, что ее выпустили из тюрьмы, и она вернулась к детям. С тех пор связь между женщинами потерялась, и теперь золовка не знает, где находятся ее племянники со своей мамой. Брат казахстанки при этом до сих пор находится за решеткой.
Ранее Казахстан направил Китаю ноту в связи с тем, как относятся к этническим казахам в СУАР. Видно, что официальная Астана пытается на государственном уровне предпринять какие-нибудь попытки по защите казахов в Китае. Между тем этнические кыргызы, переехавшие из Синьцзяня на историческую родину, жалуются, что власти Кыргызстана «не обращают внимания» на эту проблему. Несмотря на то, что они знают об усилившемся давлении и об арестах родственников, по соображениям безопасности эти люди отказываются открыто заявлять о происходящем. И лишь один из кайрылманов согласился дать интервью при условии, что его имя останется в секрете:
— Слухи об этих лагерях [политического перевоспитания] к нам начали поступать в конце 2016 года. Сейчас же эти огромные лагеря построены почти в каждом селе. Из задержанных почти нет тех, кто вышел на свободу живым. В Китае есть так называемые красные песни. Там заставляют насильно учить песни, которые прославляют Компартию. Еду дают два раза в сутки и бьют. Из-за того, что дисциплина очень жесткая, то много тех, кто совершает суицид. В основном с разбега врезаются в бетонную стену и так погибают.
Вооруженные солдаты 24 часа в сутки стоят на своем посту и охраняют, не позволяя совершить суицид. В этих лагерях содержатся в основном мусульмане – этнические уйгуры, казахи и кыргызы. И как теперь это можно остановить, я не знаю. Но если на Китай окажет давление международное сообщество, возможно, тогда эти лагеря будут закрыты. Сейчас эти лагеря перестали быть какой-то тайной для китайского общества. Но власти КНР пытаются закрыть рот каждому, заставляя поверить, что лагерей нет.
Бишкекчанка Асипа вышла замуж за гражданина Китая, который работает в Кыргызстане. Ее избранником стал этнический казах Шайырбек Долитхан, позже у них родился сын. Муж кыргызстанки в 2016 году поехал по работе в КНР, но с тех пор о нем ничего не слышно. Женщина не находит себе покоя, пытаясь найти своего супруга:
— Он жил в Урумчи. У него нет ни родственников, ни родителей, никого. Раньше он ездил туда по делам. Мы общались через WeChat, созванивались. В последний раз, когда он поехал туда в 2016 году, то сказал: «Общаться по телефону здесь становится сложно, ничего не отправляй, мне каждый раз приходится все это удалять из телефона».
В 2017 году я вообще потеряла связь с ним. В октябре этого года исполнился ровно год, как он пропал. В лагере он сейчас или нет, что с ним случилось, я не знаю. Он работал в одной из китайских компаний в Кыргызстане. После того, как он пропал, я спросила у этих китайцев, но они ограничились лишь тем, что сказали: «В лагере он». Мой супруг готовил документы, чтобы подать заявление на получение гражданства Кыргызстана.
Среди тех, кто переживает за близкого человека и не знает о его местонахождении, и житель Бишкека Муслихидин Салимов. Его друг Абылет Турдакун – бывший житель Кызыл-Сууйского автономного округа в СУАР. Муслихидин Салимов говорит, что его друг, который после получения гражданства Кыргызстана поехал в Китай, был безосновательно арестован:
— Я звонил родственникам моего друга в Кызыл-Суу. Они боятся что-либо говорить. Я понял это и поэтому просто спросил, есть ли какие-либо новости. Они всего-то и сказали: новостей нет. И чтобы больше не беспокоить их и не подставлять, я почти перестал туда звонить. В последний раз, когда дозвонился, их телефоны оказались выключенными.
Сколько я обращался в соответствующие структуры Кыргызстана, но безрезультатно. Он ведь получил гражданство Кыргызстана. Перед своим отъездом, он дал номера телефонов своих родственников и просил звонить, если его вдруг «случайно посадят за решетку». Месяцами я звонил в Посольство Китая в Кыргызстане, но там никто не поднял трубку.
Материал о Турдакуне Абылете был опубликован на сайте «Азаттыка» в августе 2018 года. Его друг Муслихидин Салимов считает, что «власти Кыргызстана медлят в вопросе защиты прав своего гражданина». Однако ранее Министерство иностранных дел КР на вопрос о ситуации с Турдакуном Абылетом ответило, что до получения гражданства Кыргызстана тот должен был, но не прошел положенную процедуру по выходу из-под гражданства КНР, а потому продолжает считаться гражданином Китая. А во внутренние дела соседнего государства КР МИД КР вмешиваться не может. В то же время открытым остался вопрос о том, почему при выдаче ему гражданства КР не было выявлено и учтено, что у него уже имеется гражданство КНР.
Получить сведения о том, что делает МИД КР в плане защиты прав этнических кыргызов в Китае, не представилось возможным.
Между тем есть и те, кто заявляет, что для этнических кыргызов в КНР создаются хорошие условия. Так, доцент Гульзада Абдалиева с целью научно-исторических исследований в 2015 году побывала в районах Китая, где проживают кыргызы:
— Я не могу согласиться с мнениями о том, что на этнических кыргызов оказывают давление. Потому что мы побывали там и видели, как они живут. По сравнению с другими малыми этническими группами, для кыргызов созданы хорошие условия. Есть школы с кыргызским языком обучения.
Сообщения о том, что в Синьцзяне тысячи людей содержатся в «лагерях политического перевоспитания» стали появляться с 2016 года. Те, кто подвергся гонениям, называют эти лагеря тюрьмами, тогда как власти Китая заявляют, что это «центры профессионального образования».
По официальным данным, в Кызыл-Сууйском автономном районе Синьцзяня проживает около 160 тысяч этнических кыргызов.
