Есть трагедии, которые невыносимой болью отзываются у всей нации и заставляют ее переосмыслить свои ценности и ориентиры. Гибель пятерых девочек, маленьких сестер, в огне пожара в крошечной неблагоустроенной времянке на окраине казахстанской столицы, в поселке Коктал, вдали от парадного фасада красавицы-Астаны, потрясла казахстанцев, пишет Жанар Тулиндинова:
И поставила перед ними с безжалостной прямотой вопрос: несет ли государство и общество ответственность за детей, особенно обездоленных, за их благополучие, здоровье и жизни? И к своей чести казахстанское общество практически единодушно возложило моральную ответственность за произошедшее на себя и на государство как распределителя социальных благ. Перед этой трагедией отступили все рациональные доводы, которые «холодный разум» предлагал в качестве анестезии и для убаюкивания коллективной общественной совести.
К примеру, о том, что ответственность за безопасность детей несут, прежде всего, их родители. Уж слишком убитые горем, несоизмеримым с человеческим рассудком, родители не подходили на роль «виноватых». А хлесткая в своей циничности фраза о том, что «сами виноваты» и «зачем плодили нищету», прозвучавшая где-то в социальных сетях, вызвала настоящую бурю народного негодования и жесточайшую травлю в отношении ее автора.
Быть может, этот гнев и был преувеличен, и эмоции были чрезмерно накалены, но нельзя не признать, что на этот раз сработал отнюдь не «инстинкт толпы», а «инстинкт человечности». И даже более осторожные доводы о том, что, дескать, поддержка многодетных семей, раздача им квартир породят иждивенчество, что мы живем не при социалистическом строе, а при «диком капитализме», что нужно отказаться от помощи малоимущим как рудимента советской эпохи, не нашли широкой поддержки и были отвергнуты большинством. И на этот раз с этим большинством нельзя не согласиться.
Не слишком ли часто мы прикрываем «диким оскалом капитализма», безжалостным рынком, где «человек человеку волк», «естественным отбором», отсеивающим наиболее слабых и неприспособленных к конкуренции, собственное равнодушие, безразличие, халатность, лень и корысть.
А в трагической истории маленьких сестер слишком много было равнодушных, безразличных, халатных и ленивых взрослых. На «доску позора» в первую очередь была «пригвождена» министра труда и социальной защиты Мадина АБЫЛКАСЫМОВА. Негатив в отношении министра усугубили ее недавние заявления о том, что казахстанские пособия для многодетных матерей «уникальны» и что они получают за несколько лет миллионы от государства. Абылкасымовой также не повезло «засветиться» буквально накануне трагических событий на обложке делового «глянца» — казахстанского «Форбса». И хотя редакция тут же выступила с разъяснениями, что интервью и обложка для министра были бесплатными, тем не менее, брендовый серо-розовый костюм и успешный образ госпожи Абылкасымовой на контрасте с кричащей бедностью семьи, потерявшей пятерых детей, вызвал крайнее раздражение в отношении министра. Интернет наводнил хештег #ВотставкуРозовуюБарби.
Отличилась и зам Абылкасымовой Светлана ЖАКУПОВА, заявившая на брифинге, что работа в ночное время была добровольным выбором родителей погибших девочек (как будто беспросветная бедность дает большое пространство для выбора). По госпоже Жакуповой общественное мнение также прошлось катком.
Однако почему-то в стороне остались коллеги по Кабмину министра труда и соцзащиты. К примеру, не дана оценка границам ответственности столичных акимов, и действующего, и нескольких предыдущих, которые предпочитают закрывать глаза на то, что Астана продолжает обрастать бедняцкими «фавелами», где в хижинах ютятся немало многодетных семей. В то же время часть ответственности лежит и на главе Министерства внутренних дел, в составе которого находится Комитет по чрезвычайным ситуациям.
После трагических событий стало известно, что владельцу времянки, который приходится родственником пострадавшей семье, неоднократно выносилось предписание об устранении нарушений правил пожарной безопасности.
Почему же сотрудники КЧС видя, в каких небезопасных для жизни условиях живут пятеро детей, не били тревогу, не поднимали шум? Почему не сообщили в органы опеки и попечительства, в полномочия которых входит «осуществление немедленного отобрания ребенка от родителей или от других лиц, на попечении которых он находится, при непосредственной угрозе жизни ребенка или его здоровью на основании акта местного исполнительного органа до принятия решения суда» (это выдержка из соответствующего постановления Правительства)? Почему эти шаги не прописаны в должностных инструкциях инспекторов по пожарной безопасности? Почему школу и педагогов не интересовали жилищные условия учениц (в школу ходили две старшие сестры)? Или это выпало из должностных обязанностей учителей, и они, по указанию Министерства образования и науки, занимаются одной бумажной волокитой, забыв о вверенных им детях?
Таким образом, ответственность за трагедию лежит на многих взрослых – от мелких клерков, вроде инспекторов пожарной безопасности и учителей, до больших государственных мужей. И хотя сегодня слышатся доводы, что к каждой печке и к каждой времянке не приставишь акима и министра, однако в этом есть доля лукавства. Поскольку очевидно – маленьких сестер убили не пожар и печка, их убила беспросветная бедность, условия для которой создали и аким, и министр, и другие взрослые. И в том числе многочисленные пользователи социальных сетей, которые, разглядывая растиражированные душераздирающие фотографии с пепелища и похорон – детскую кроватку, маленькую комнатушку, где прошла короткая жизнь пятерых сестер, обгоревшие остатки домашнего скарба, пять беззащитных зеленых свертков на земле – почувствовали, что их собственная сытость, их благополучие, их гордыня, их разнокалиберный «личный успех» — постыдны и бесполезны рядом со всем этим.
Хотелось бы верить, что все это не напрасно, и благодаря этому чувству стыда и пробудившейся коллективной совести в Казахстане на месте совокупности атомизированных индивидов возникнет подлинное гражданское общество, объединенное общими ценностями и идеологией – пусть это будет идеология заботы о детях.
И еще один момент. В среду стихийно организовавшиеся многодетные матери встретились в здании столичной филармонии с представителями акимата и министерства труда и социальной защиты. Женщины предъявили пакет требований властям – это и ежемесячное пособие в размере 20 тыс. тенге на каждого ребенка до 18 лет, и бесплатное питание и проезд в общественном транспорте для школьников, и бесплатное обучение в вузах, и лечение для матерей и детей. Но самое главное, чего требуют многодетные матери от власти, – это жилье. Материнский «крестовый поход» вызвал у некоторых раздражение и новую волну обвинений в иждивенчестве – дескать, «рожали-то вы для себя, а не для государства». На другой чаше весов – призывы «укреплять демографию» и напоминания, что при огромной территории в Казахстане крайне низкая плотность населения. Безусловно, эта дискуссия будет разворачиваться и обостряться и далее, так как является следствием масштабного социального процесса –небывалой доселе по массовости урбанизации казахов, которая входит в противоречие с национальной традицией многодетности.
Противоречия эти очевидны: если в ауле многодетные семьи могут прокормиться за счет подсобного хозяйства, а многочисленная родня и соседи – община, на попечении которой находится человек традиционного общества – присмотрят за детьми, то в городе жизнь многодетных семей превращается в гонку на выживание. Однако вряд ли наставлениями о необходимости «планирования семьи» и поучениями о том, что «бедность может быть обусловлена традициями и культурой», удастся изменить прошитую буквально на «генном уровне», глубинную установку на многодетность.
То, что в картине мира казахов многодетность приравнивается к святости и служению нации, а многодетная мать стоит на пьедестале несоизмеримо более высоком, чем социально успешная женщина с 1-2- детьми – это данность. Вероятно, это обусловлено тем, что главной угрозой для казахов считается экзистенциальная угроза, а главным страхом является страх перед исчезновением нации. Именно поэтому для непритязательного в быту традиционного казахского общества бедность – это незначительное неудобство, особенно когда есть большая и дружная семья.
Очевидно, что эти установки и ценности необходимо учитывать при разработке государственной социальной политики. И подвижки в этом направлении уже наметились. Например, министр индустрии и инфраструктурного развития Женис КАСЫМБЕК, выступая в среду на пресс-конференции в Правительстве, предложил расширить программу жилищного строительства «Нурлы жер» за счет строительства арендного жилья для многодетных семей. И хотя цена этого прозрения слишком высока, хотелось бы верить, что многодетные семьи перестанут рассматриваться государством и обществом как иждивенцы.
