Выходит книга «История научной фантастики Джеймса Кэмерона». Это сборник интервью режиссера со Стивеном Спилбергом, Джорджем Лукасом, Кристофером Ноланом, Бенисио Дель Торо, Ридли Скоттом и Арнольдом Шварценеггером. Кэмерон записывал их во время работы над одноименным шестисерийным документальным проектом. В книге есть и интервью с самим Кэмероном, которое записал сценарист «Терминатора» Рэндалл Фрейкс. СМИ опубликовали несколько фрагментов их беседы:
РФ: Как ты думаешь, когда мы все-таки наладим контакт с представителями внеземных цивилизаций, на кого они будут похожи? На На’ви из «Аватара», ксеноморфов из «Чужих» или на великодушных инопланетян из «Бездны»?
ДК: Ни на кого из них. Я думаю, они будут колонизаторами. Империалистами. Я думаю, они будут брать все, что захотят. Я думаю, они будут превосходить нас в развитии. Если у них и будет какая-либо причина прилететь на Землю, вряд ли они прилетят, чтобы поболтать. Скорее всего, мы просто окажемся у них на пути.
РФ: Так какая у нас будет наилучшая стратегия защиты против них?
ДК: Не надо посылать сигналы в космос. Не нужно сообщать кому-либо о нашем присутствии здесь до тех пор, пока мы не будем достаточно сильны, чтобы постоять за себя. Меня не волнуют какие-то нетехнологичные, не обладающие высоким интеллектом монстры наподобие ксеноморфов. А на’ви совершенно счастливы в своих джунглях. У них нет никаких причин прилетать на Землю и забирать все, что им заблагорассудится. Но история культурных контактов на Земле показывает, что для технологически неразвитой цивилизации встреча с более развитой всегда заканчивается плохо. Представители технологически неразвитой цивилизации могут превосходить своих противников в культурном или духовном аспекте, они могут быть в принципе лучшими людьми, но когда у тебя на горизонте показывается толпа вооруженных пушками, кораблями и порохом, облаченных в доспехи и страдающих от цинги португальцев, скалящихся щербатыми улыбками, они как-то сами собой становятся доминирующей расой. И не потому, что они лучше как люди, а потому что у них круче технологии. Причем в девяти случаях из десяти даже не они сами эти технологии изобрели. Люди думают, что сам факт пришельцев у нас на орбите означает, что они открыли способ межзвездных путешествий, а у чувака в капитанском кресле хватает мозгов, потому что именно он построил этот корабль, но вряд ли так будет на самом деле.
Есть все шансы, что технологию еще десять тысяч лет тому назад изобрела некая благородная развитая цивилизация, а затем ее позаимствовали злобные безжалостные завоеватели. Вспомни о римлянах. Вовсе не они изобрели математику, геометрию, философию и тому подобное. Это сделали греки, а римляне потом отняли это у них. На самом деле они просто вошли в Грецию и захватили ее. Они схватили толпу философов, математиков и изобретателей, приволокли их всех в Рим и выбивали из бедолаг дух до тех пор, пока все не согласились делать то, что им говорят.
Сигурни Уивер и Джеймс Кэмерон на съемках фильма «Аватар». Фото: ТАСС/Rights Managed
РФ: Так же мы поступили с немецкими учеными после Второй мировой войны.
ДК: Поэтому будет совершенным абсурдом предполагать, что если у пришельцев более развитые технологии, у них точно такие же развитые социология, философия, духовность и так далее. Повторяю, эти парни просто могли отнять эти технологии у кого-то еще. Кроме того, это могут оказаться какие-то подростки, позаимствовавшие ключи от машины своего отца. Да никто не знает, с чем нам предстоит столкнуться, когда кто-нибудь вылезет из люка космического корабля. Взгляни на свою жизнь.
Ты водишь машину и теоретически можешь знать, как она устроена, но большинство людей не знают. Большинство людей не понимают принципов работы мобильного телефона. Они не понимают основ электроники, и при этом постоянно пользуются ее преимуществами. И это не делает их лучше. Обычно все происходит с точностью до наоборот.
Фото: ТАСС/AP/Joel Ryan
РФ: Как ты думаешь, стоит ли делать роботов неотличимыми от людей, как это показано в «Бегущем по лезвию» (1982), или же искусственная жизнь должна выглядеть функционально и отлично от людей, чтобы люди эмоционально не привязывались к машинам и не видели в них живых существ?
ДК: Я думаю, в роботехнике сейчас полно специалистов, которые работают как раз над тем, чтобы придать роботам способность испытывать человеческие эмоции, чтобы они, скажем, могли ухаживать за престарелыми, больными, детьми, могли преподавать и заниматься подобными вещами. Я считаю неизбежным тот факт, что машины будут напоминать нас.
Мы создадим машины неотличимыми от нас внешне, такими же умными, чтобы действовать, как мы, и эмоциональными настолько, чтобы так же испытывать все эмоции. Так что, по сути, они будут такими же, как мы, только они будут рабами. Нам нужны человекоподобные роботы, которых мы сможем контролировать. Туда-то все и катится. Я общался с парочкой высокопоставленных исследователей ИИ на каком-то высокотехнологичном слете, и кто-то задал им вопрос: «А в чем заключается ваша цель?».
И один из ученых ответил: «Наша цель, проще говоря, создать личность». И я тут же поднял руку. Все в зале знали, что я тот самый парень, что придумал Терминатора, так что поднялся дружный хохот. Я сказал: «Послушайте, я не хочу скатываться в негатив, но я услышал, что вы хотите создать машину, которая будет обладать личностью. Машину, у которой будет не только аналитическое сознание, но и чувство самоидентификации. Независимое существо в своем праве. И мне кажется, вы только что сказали, что хотите создать существо, способное сравниться с человеком в интеллектуальном плане, если не превзойти нас». И он ответил: «Все так». Тогда я спросил: «А как вы собираетесь помешать ему напасть на нас?» Разумеется, все тут же снова засмеялись, но я продолжил: «Я не шучу. Как вы собираетесь удостовериться, что у него не будет каких-то своих, собственных, отличных от ваших целей?» Ученый ответил: «Все очень просто. Мы просто загрузим в него те цели, которые хотим». «О, отлично, – возразил я, – тогда это совсем не новая идея. Она существует уже тысячи лет и даже имеет название: «рабство». Как вы думаете, долго ли машина, обладающая более развитым интеллектом, чем мы, согласится быть рабом?» О, им совсем не понравился этот вопрос.
РФ: Могу себе представить. Но это хороший вопрос. Это вопрос, который стоит задавать.
ДК: Да, и в особенности потому, что мой предыдущий вопрос касался эмоций. Я спросил: «Как вы думаете, насколько необходимо для машины чувство собственного «я», стремления к самосохранению, осознанию себя, наличие эмоций?» И прежде чем он ответил, добавил: «Позвольте мне пояснить, что я имею в виду.
Мы наделены эмоциями не потому, что это какой-то недостаток. Они служат конкретной цели – созданию прочных социальных связей, взаимодействию между индивидами, которое приведет к общему благу. Эмоции способны адаптироваться. Они сделали нас теми, кто мы есть, – доминирующим сознанием на этой планете. Так вот, не думаете ли вы, что если появится подобное сознание, наделенное целью, чувством самоидентификации и стремлением к выживанию, то без эмоций оно просто отключится, впадет в депрессию или покончит с собой?» На что мне ответили: «Нет, мы считаем, что у машин должны быть свои эмоции». То есть теперь у нас будут эмоциональные рабы. Мы не только отнимем их свободу, но и дадим им возможность прочувствовать все последствия этого поступка.
Кейт Уинслет, Леонардо Ди Каприо и Джеймса Кэмерон на съемках фильма «Титаник».
РФ: Ты когда-нибудь всерьез задумывался о том, чтобы отправиться в экспедицию для исследования дальнего космоса?
ДК: О, безусловно. То есть не совсем в исследовательскую экспедицию. Я хотел снять фильм на околоземной орбите, на борту космической станции «Мир». Даже связался с представителями российской правительственной компании «Энергия» и договорился о том, что пройду программу подготовки космонавтов к полету на станцию «Мир». Я собирался взять с собой свою трехмерную камеру, остаться там надолго и даже выйти в открытый космос. Я сказал: «Отправляясь в экспедицию, я не собираюсь сидеть на лодке два месяца и наблюдать за тем, как все кроме меня ныряют на дно. Я тоже ныряю. Я проходил подготовку водолазов. Так что я ничем не хуже других, только подготовьте меня, и я запрыгну в этот скафандр «Орлан», выйду в открытый космос и сниму об этом фильм». И их это вполне устраивало. Они добавили нулей в наш контракт, но я внес задаток и даже начал тренировки. Затем у них кончились деньги, и они затопили «Мир».
Так вот, «Мира» не стало, но у русских по-прежнему крепкие связи с НАСА, потому что они построили Международную космическую станцию пополам и по-прежнему управляют ею совместно.
Так что парень из «Энергии» сказал: «Эй, никаких проблем, ты не можешь лететь на «Мир», но ты можешь отправиться на нашу часть Международной космической станции». После чего я отправился в НАСА и сказал: «Эй, я собираюсь на русскую часть станции. Вы в деле? Пока я буду вынужден снимать фильм о том, какие крутые русские, хотя с куда большим удовольствием снял бы его о том, какое крутое международное сотрудничество.
Но я не смогу этого сделать, если не смогу попасть на вашу часть станции». Они ответили: «Конечно, мы поддержим эту миссию. Что у тебя на уме?» Так что я продвинулся довольно далеко, пока не случилась эта трагедия с «Коламбией» в 2003 году, после чего все просто отвернулись от меня. Как будто лопнула резинка, и с ней умерли все фантазии, что НАСА, русские или кто-либо еще отвезет гражданских в космос. Со временем они снова расслабились и начали возить гражданских снова, но я в те времена уже занялся «Аватаром» и никогда больше не возвращался к этой идее.
