Целых 20 лет Москве и Минску не удавалось завершить процесс создания Союзного государства. Порой казалось, впору вообще плюнуть и забыть. В декабре прошлого года президент Белоруссии Александр Лукашенко уверял, что ни о каком объединении не может быть и речи. Но пришёл февраль, Лукашенко трое суток пообщался о чём-то с Владимиром Путиным – в присутствии большой делегации из Пекина, – и решение, кажется, принято. Союзу – быть. Возможно, уже в текущем году, пишет «Версия»:
«Путин и Лукашенко приступили к восстановлению общего дома», – сообщило на прошлой неделе агентство «Регнум». «Путин и Лукашенко наметили контуры новой административно-политической карты» – это пишет «Свободная пресса». «Путин и Лукашенко готовы идти к объединению», – резюмирует «Взгляд». Хор какой-то – и все поют в унисон. Вторят хору и «демократические издания», но их мелодия звучит диссонансом (от «какой ужас!» до «упаси господи!»). Похоже, не далее как в декабре нам положат под ёлочку новый союз. «Президентом союза будет Путин, а вице-президентом – Лукашенко», – уверяет директор Украинского института анализа и менеджмента политики Руслан Бортник. Но, как и при формировании СССР в 1922 году, воссоздавать Союз будут не два, а как минимум четыре субъекта – предположительно, Россия, Белоруссия, Молдавия и Узбекистан. С перспективой присоединения бывших среднеазиатских республик СССР (на этом очень настаивают китайские товарищи). Как известно, из «европейского Киева» порой намного яснее видно наше ближайшее будущее, чем из Москвы и Минска, так что не обойдём вниманием и мнение, высказанное киевским экономистом Денисом Мещёрским, которого очень любит цитировать украинский официоз. «Обратите внимание, – призывает эксперт, – 18 октября 2018 года Путин заявил на Валдайском форуме, что россиян – 146 миллионов. А 20 декабря, на своей ежегодной пресс-конференции, через два дня после принятия поправок в закон о гражданстве, он назвал другую цифру – 160 миллионов! И это не оговорка, Путин не оговаривается». Просто президент России посчитал не только российский народ, но и белорусский с молдавским плюс, возможно, Донбасс, разъяснил киевский модный экономист.
На днях в Петербурге проводил круглый стол экономист Михаил Хазин. Лейтмотивом его выступления стала такая историческая аналогия. Мол, после войны Сталин построил советскую империю, в которую входила не только Восточная Европа, но и Китай, о чём все часто забывают. Фактически в единый кулак были собраны три мировые цивилизации, и этот кулак несомненно сокрушил бы и Старую Европу, и даже, возможно, Америку, когда бы не умер Сталин. Хазин предупреждает, что в Пекине нашу недавнюю историю принято трактовать именно так: мол, союз Пекина с Москвой мог обеспечить несокрушимый геополитический союз, противостоять которому в мире не смог бы никто.
Так почему бы не попытаться восстановить этот неосуществлённый проект сегодня? У Пекина имеется достаточно влияния на Белоруссию, а у России – достаточно мотивации, чтобы заново стать центром силы в мире. Хазин полагает, что Пекин вынашивает план реставрации обрушенного Никитой Хрущёвым и «оппортунистами» из его Политбюро российско-китайского союза, в котором Россия – нечто большее, нежели страна с 146 млн населения. Да, по сути, нам предлагается роль евразийских задворок «Великой китайской империи династии Си». Но ведь и Китаю Сталин отводил схожую роль – роль азиатских задворок СССР. Так что – квиты. А то, что Пекин поможет нам восстановить большую страну, – разве это плохо? У самих-то такое неважно получается – поглядите на 20-летнюю тягомотину с Союзным государством.
Сочинская встреча Путина и Лукашенко длилась беспрецедентно долго – целых три дня. Таких долгих саммитов не бывает в природе – если, конечно, не вспоминать Тегеранскую или Ялтинскую конференции «большой тройки». Те, кто писал о сочинской встрече, скромно опускают из виду участие в ней «группы поддержки» из Пекина, но определённо участие китайских товарищей не могло не сказаться как на итогах переговоров, так и на изменившейся до неузнаваемости риторике Лукашенко. Ещё вчера – никакого объединения с Россией, а сегодня – объединяться будем так тесно, как захотят народы наших стран. Пекин – это вам не Москва, с китайцами особо не забалуешь.
Чтобы картинка складывалась более полно, обратимся к тому, что буквально сейчас происходит в Молдавии и Узбекистане. В Кишинёве прошли парламентские выборы, и у президента Додона появился шанс обрести наконец реальную власть в стране. Молдавские социалисты (кстати, опекаемые Пекином не меньше, чем белорусский Батька) даже не то что не против сближения Москвы с Кишинёвом – учитывая тот факт, что большинство взрослого населения страны и так работает в России, – они категорически за. Как и подавляющее большинство народа. А вот с Узбекистаном всё немного сложнее. Там народ молчаливый – его мнения, как правило, не спрашивают. Там всё определяют элиты. И прошлой осенью в узбекских элитах начался массовый «падёж». Отправлен в отставку замглавы президентской администрации и пресс-секретарь Шавката Мерзиёева Комил Алламжонов. Освобождён глава Службы госбезопасности Ихтиёр Абдуллаев. Оба отставника были не в восторге от перспективы сближения Москвы и Ташкента – вот и пришлось им посторониться.
«События развиваются слишком стремительно»
Не было никогда столь продолжительного российско-белорусского саммита – как и похожей информационной завесы над ним. «Нет чётких объявленных результатов переговоров, всё сшито на грубую нитку, настоящие подробности скрыты, – констатирует Александр Халдей с «Регнума». – Но эти три дня изменили мир. Сделан ещё один – не решающий и не последний, но впервые по-настоящему серьёзный шаг на пути к восстановлению от самой большой геополитической катастрофы ХХ века – распада Советского Союза». Если что, про самую большую геополитическую катастрофу – это не «Регнум», это Владимир Путин сказал.
«Когда менее месяца назад я пытался анализировать ситуацию с возможным объединением России и Белоруссии, мне и в голову не приходило, что события будут развиваться так стремительно, – признаётся публицист «Военного обозрения» Виктор Кузовков. – Угадав направление их развития, я сильно ошибся насчёт скорости, с которой процесс принятия Минском неизбежности грядущего объединения приведёт наши страны к объединению». Забыты январские откровения Лукашенко о том, что-де российские чиновники намекают ему на вхождение Белоруссии в состав России «шестью областями». Забыты клятвы, что-де суверенитет Минска является священным и неприкосновенным. Нынче так: как решит народ, так и будет.
Примечательна реакция на последнюю встречу президентов России и Белоруссии той части минской элиты, что предпочла бы интеграцию с Западом, а не с Востоком. Ознакомившись с «закрытыми материалами встречи», главный редактор оппозиционного белорусского портала «Хартия-97» Наталья Радина тут же появилась в эфире самого популярного киевского новостного телеканала «112» с разъяснениями. Мол, дело у Москвы с Минском и правда идёт к объединению, и это вопрос не нескольких лет, как полагают наивные наблюдатели, а нескольких месяцев. И вслед за Россией и Белоруссией в новый союз неизбежно втянут и Украину – или её часть. А если в Литве и Латвии считают, что уж их-то перспектива войти в новый союз во главе с Кремлём точно минует, то там ошибаются. Между прочим, в Минске давно судачат о неких особых отношениях прозападной оппозиционерки Радиной с главой МИД Белоруссии Владимиром Макеем, тоже убеждённым западником, так что её речам, пожалуй, можно поверить. Основания для тревоги нешуточные.
Впрочем, поговаривают, что резко изменившаяся риторика Лукашенко касательно Союзного государства – не только одно из условий, выдвинутое ему китайскими товарищами, которым Батька, как правило, ни в чём не отказывает. Дело в том, что не позднее лета будущего года в Белоруссии должны пройти очередные выборы главы государства. Возможно, они состоятся не в следующем, а в этом году, об этом предупреждала глава белорусского ЦИК.
Весьма вероятно, что прозападная оппозиция готовила Лукашенко майдан, разъясняет политолог Сергей Марков. И шансов его избежать, сохранив лицо, у Батьки не было – ему неизбежно пришлось бы поссориться с Западом, так с ним и не подружившись (хотя Макей этому весьма способствовал). А повторять судьбу Виктора Януковича Лукашенко явно не улыбалось. Так что выбор был очевиден – глубокая интеграция с Россией даёт ему шанс продлить пребывание у власти. Хотя бы и в статусе вице-президента Союзного государства.
По сути, поясняет эксперт, Лукашенко после объединения мог оставаться в статусе главы Белоруссии. Но он, по всей видимости, рассудил, что лучше быть вторым лицом огромной империи, нежели губернатором провинции, пусть и с особым статусом. Ну а Макей при таких раскладах становится бесполезной фигурой – в качестве «интегратора» с Западом он Минску более неинтересен.
Китайский рецепт – экономика в обмен на политику
Несколько месяцев назад в китайской прессе замелькали аналитические материалы на тему того, почему у Москвы регулярно «провисают» интеграционные проекты с бывшими советскими республиками. Евразийское экономическое сообщество (ЕврАзЭС), Таможенный союз и Единое экономическое пространство, не говоря уже об СНГ, – странные общности с невнятными целями и туманной перспективой. Информационным поводом для серии критических статей стали неудачные переговоры в рамках Евразийского экономического союза (ЕАЭС).
Китайские специалисты рассудили так: причиной невнятицы, как правило, становится нечёткая переговорная позиция, занимаемая Россией. А единственно сильной позицией, которая способствовала бы глубокой интеграции, может быть только «экономика в обмен на политику». Наверняка в Кремле эти китайские статьи не прошли незамеченными. После обидной неудачи со среднеазиатскими партнёрами там не повторили тех же ошибок с Лукашенко. И белорусский лидер принял предложенные условия, «махнув не глядя» объединение на чётко оговорённые экономические преференции. С другой стороны, как справедливо подметил Александр Халдей, «Лукашенко дал понять российским партнёрам, что он лучше сдаст Белоруссию Польше, чем согласится стать российским губернатором», и решительность этих намерений он продемонстрировал столь отчаянно, что его наконец услышали – и предоставили гарантии сохранения власти. Пост вице-президента Союзного государства более не вакантен.
А ещё примечательно, как пекинская пресса представляет себе «новый статус» Лукашенко. Вот что, в частности, пишет официальное издание ЦК КПК «Жэньминь жибао»: Путин, дескать, вовлекает Лукашенко во внешнеполитические переговоры (если речь о Китае, то ещё неизвестно, правда, кто кого и куда вовлекает. – Ред.) и, таким образом, в совместное управление будущим великим государством. Но вовлекает не ради того, чтобы потрафить тщеславию Лукашенко, указывают китайцы, а меняет тем самым масштаб мышления белорусского лидера с провинциального (чтобы не сказать местечкового, учитывая колхозное прошлое Лукашенко) на имперское. Тут главное не переусердствовать, считает директор Института ЕАЭС Владимир Лепёхин, отмечая при этом, что китайская концепция «экономики в обмен на политику» в данном случае себя оправдала. «Недавние «наезды» Батьки с элементами шантажа и угрозами увести страну на Запад или «под Китай» были вызваны нежеланием руководства России и дальше дарить союзникам значительные объёмы нефти для переработки, – убеждён эксперт. – А сочинское «примирение» двух президентов обусловлено тем, что российская сторона пошла-таки на уступки». Вот только кто уступил больше, Москва или Минск? Безусловно, Минск, убеждён исполнительный директор мониторинговой организации CIS-EMO Станислав Бышок: «Есть опасение, что при переходе к новому формату Союзного государства по факту случится территориальное расширение Российской Федерации за счёт западного соседа, а вовсе не новое сложносочинённое политическое образование с безусловными и неотчуждаемыми правами субъектов».
Тяжкое бремя сверхдержавы
«Мы и завтра можем объединиться, – уточнил Лукашенко по итогам трёхдневного обсуждения дальнейших перспектив с президентом России. – У нас проблем нет». И уточнил: «…объединиться вдвоём». Уточнение, похоже, сделано не случайно. Если в новый союз помимо Москвы и Минска войдёт Кишинёв, то 3 млн молдаван новое 156-миллионное Союзное государство уж как-нибудь переварит. Как раз получатся те самые 160 млн, упомянутые Путиным на итоговой пресс-конференции в декабре. Но вот если в союз попросится Узбекистан или, чего доброго, Средняя Азия – а из Пекина конфигурация «нового СССР» видится именно такой, – то могут возникнуть сложности. Под 60 млн народа может выйти и даже больше с учётом того, что в новый союз в поисках лучшей доли устремятся потоки переселенцев из Таджикистана и Туркмении, в которых нынче становится неспокойно. Потянем ли? Тут мнения экономистов расходятся диаметрально. Многое будет зависеть от того, какую роль в будущем объединении сыграет Пекин. Михаил Хазин как-то упоминал, что в случае начала реальной интеграции на постсоветском пространстве китайцы готовы вложиться в инфраструктурные проекты в среднеазиатских республиках по максимуму – до 100 млрд долларов инвестиций ежегодно. Такие деньжищи, понятно, не оставят безучастными и многих в Москве. Вот только вопрос: а тот, кто заказывает музыку, точно не заставит всех нас плясать какой-нибудь сложный танец с привычными для китайцев, но невыполнимыми для нас па?
Лев Вершинин, политолог:
– Москве наверняка было бы интересно впустить в новый Союз Белоруссию, Украину и Молдавию, при этом Узбекистан с Киргизией для неё бремя. В 60-е годы Римский клуб увещевал посланца Юрия Андропова по особым поручениям Джермена Гвишиани убедить советское руководство отринуть из СССР республики Средней Азии, чтобы не загнуться под непосильной ношей и в перспективе войти в «золотой миллиард». Это, отчасти, было манипуляцией, но и здравый смысл в таком посыле присутствовал. И вот Россию снова убеждают взять на буксир узбеков с киргизами – китайцам такой союз представляется, вероятно, более гармоничным. Одно могу сказать точно: в ближайшее время Союзное государство действительно появится, ибо это решит нерешаемую проблему трансформации власти. Путин станет главой нового союза, Лукашенко – вторым человеком в союзной иерархии. Но над ними, надо полагать, будет товарищ Си, разве нет? Или России её суверенитет не так уж и важен – в новой исторической парадигме?
