5 мая Казахстан отметил грустную дату: исполнилось 19 лет, как в законодательстве изнасилование переведено из категории тяжких преступлений в средние, пишет «Караван».
Насильник должен сидеть!
– Я не хочу, чтобы этот ПОЗОРНЫЙ закон отметил 20-летний юбилей, – протестует в социальных сетях юрист Джохар УТЕБЕКОВ. – Девушку изнасиловали в туалете на катке “Медеу”! Это жесть сама по себе: у нас женщина даже в таком людном месте не может чувствовать себя в безопасности. Виновного задержали на месте. Тот оказался дважды судим за изнасилование!
А следственный суд Алматы ОТПУСТИЛ ЕГО под залог (!), потому что в Казахстане изнасилование – это преступление СРЕДНЕЙ ТЯЖЕСТИ.
За это не берут под стражу до приговора суда. По таким делам в подавляющем большинстве случаев и приговор не влечет реального лишения свободы, потому что (еще раз повторюсь) изнасилование в нашей стране – НЕ ТЯЖКОЕ преступление.
Между тем, по словам юриста, отнесение изнасилования к категории нетяжких преступлений является грубейшим нарушением обязательств, взятых Казахстаном перед мировым сообществом.
– Мы еще в 1998 году подписали Конвенцию ООН о ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин, а изнасилование – это самый тяжелый способ гендерной дискриминации, – говорит Джохар Утебеков. – Международные стандарты предписывают САЖАТЬ за изнасилование. Я требую от Генеральной прокуратуры и депутатов поправок в Уголовный кодекс! Изнасилование надо вернуть в разряд ТЯЖКИХ преступлений! Насильник должен СИДЕТЬ!
Мегакоррупционная статья
– Казахстан остался фактически единственной страной в СНГ, где до сих пор примиряются с насильниками, – подтверждает слова Джохара Утебекова лидер движения против насилия “Не молчиKZ” Дина СМАИЛОВА. – На заре независимости многие страны содружества ослабили уголовное законодательство в отношении насильников. Но сейчас фактически все они вернули статью, предусматривающую наказание за изнасилование, в категорию тяжких. В Грузии и Кыргызстане насильнику дают от 5 до 8 лет лишения свободы, в Таджикистане, Узбекистане и Армении – от 3 до 7 лет. Примирения сторон в законодательствах этих стран не предусмотрено. В России эта статья все еще считается нетяжкой, но там, если даже насильник и примиряется с потерпевшей, уголовное дело не прекращается. Это будет лишь смягчающим обстоятельством, влияющим на срок назначенного наказания.
А вот наш Казахстан остается заколдованной страной или раем для насильников. Срок – от трех до пяти лет, но его можно избежать, поскольку предусмотрены примирение сторон, всевозможные амнистии и послабления.
Приведу для примера статистику 2018 года. Из 1 567 возбужденных дел по статье “Изнасилование” в суд ушли всего 454. В обществе бытует мнение, что якобы многие женщины хотят примириться с насильником. Однако, по данным комитета по статучету Генпрокуратуры, в Казахстане нет ни одного дела, закрытого по примирению сторон. Они закрыты за недоказанностью или же отсутствием состава преступления. Так как статьи 120 и 121 УК РК являются мегакоррупционными (об этом говорят сами представители правоохранительных органов на всех “круглых столах”), то у следователя есть очень большой интерес, чтобы потерпевшая отказалась от следственных действий. И ей, чтобы даже не посадить насильника, а хотя бы дойти до суда, где разваливается еще половина дел, надо запастись колоссальным терпением.
А уж если жертва изнасилования смогла все-таки привлечь насильника к уголовной ответственности, то это равносильно подвигу.
…Начиная с 2003 года в Казахстане началась реализация стратегии гендерного равенства. В республике стали активно работать разного рода НПО и комитеты, призванные защищать равные права мужчин и женщин. Но сегодня с прискорбием приходится констатировать: никому из этих НПО не удалось добиться изменений в законодательстве в плане неотвратимости и ужесточения наказания за насилие. Ситуация, напротив, усугубилась: бытовое насилие декриминализовано, а уровень сексуального насилия к 2015 году вырос втрое.
То есть законы по защите прав женщин ослабли. На первой своей конференции, организованной движением “Не молчиKZ” 25 августа 2016 года, я, как жертва изнасилования, обратилась к депутатам парламента и правительству с требованием ужесточить закон. С тех пор организованный движением одноименный фонд сделал еще массу заявлений.
27 ноября 2018 года мы занесли одновременно 200 писем – 155 в парламент, 45 – в разные министерства и ведомства с тем же требованием, – ужесточить законодательство в отношении насильников. К письмам были приложены статистика и истории изнасилованных женщин. 83 депутата написали нам, что направили запросы в Генпрокуратуру Р
К. Законодатели дружно пообещали, что не сегодня-завтра предлагаемые нами изменения будут вынесены на обсуждение с последующим внесением в уголовное законодательство. А потом раз – и поймали тишину.
С чем это связано, я не знаю, но это явно дискриминация прав женщин.
Я все это говорю к тому, что в нашей стране скорее будут ставить под сомнение репутацию жертвы, чем насильника. К нам, например, недавно обратилась женщина, которую с 10 лет насиловал отец-уголовник. Она хочет наказать его, но сделать это будет очень сложно. У нас нет ни специалистов, ни методик по проведению экспертиз по делам со сроками давности. Или вот история шестилетней девочки. Мать поймала своего сожителя с поличным, когда тот домогался ребенка.
Судмедэксперт осматривал девочку в плохо освещенной комнате на обычной кушетке, дал “экспертное заключение” в двух предложениях: с девочкой всё в порядке, она, скорее всего, всё придумала.
Малышка, услышав это, заплакала: “Мама, я не обманываю тебя”. Детский гинеколог и судмедэксперт из частного центра пришли к совершенно другому выводу. Осмотрев девочку, они дали развернутую доказательную базу, которую никак нельзя игнорировать.
Но самое страшное, когда права потерпевшей нарушают из коррупционных мотивов. Люди постоянно сталкиваются с непредсказуемостью судебных решений, которые зависят не от законов, а от чьего-то желания. За одно и то же преступление выносятся совершенно разные приговоры, проводятся совершенно разные следственные действия, и это, конечно, не может не вызывать доверие народа, хотя у нас на самом высоком уровне заявлено о том, что “доверие к судебной системе – залог развития страны”.
Президента посадили за домогательство
В цивилизованных странах сейчас, говорят, дело дошло до того, что мужчины боятся оставаться один на один с женщинами на деловых переговорах или зайти к ним в дом, чтобы решить какой-то пустячный вопрос. Закон там суров.
В Израиле, например, экс-президент Моше Кацав был заключен под стражу, а в марте 2011 года приговорен к семи годам тюремного заключения за сексуальное домогательство подчиненных сотрудниц.
Кроме того, суд обязал его выплатить компенсации двум пострадавшим истцам в размере 125 000 шекелей (около 35 тысяч долларов). В этой стране уверены, что таких вещей, когда, пользуясь служебным положением, вынуждают подчиненных вступать в какие-то отношения, не должно быть. В США карьера влиятельнейшего кинопродюсера Харви Вайнштейна была сломана в один день, когда спустя много лет именитые голливудские актрисы заявили о принуждении к сексу в обмен за роль.
– В Канаде, где я живу уже 12-й год, любое нарушение личных границ, даже если это происходит только на словесном уровне, считается неприличным и выходящим из ряда вон поступком, – рассказывает бывшая алматинка Гюльнара Нурпеисова. – В метро, на котором я каждый день езжу на работу, висят баннеры с предупреждением, что если кто-то вздумает к вам приставать с неприличными предложениями, то нужно немедленно нажать на красную кнопку.
Когда мой шеф поменял работу на лучшую, то он пригласил весь наш коллектив (он преимущественно женский) на прощальный обед. Каждому из нас персонально говорил хорошие, теплые слова. Когда подошел ко мне, я, пожелав ему удачи на новом месте, по-советски распахнула руки для объятий. Видя, что шеф с удовольствием откликнулся, и другие женщины тоже стали обниматься с ним. Он, чувствовалось, шел на это с радостью, однако первым шаг навстречу ни к одной женщине не сделал.
А ведь у нас, в Казахстане, это было нормой – когда коллеги-мужчины, ссылаясь на дружеские чувства, бесцеремонно хватали и обнимали не деликатно, а как-то так, интимно.
…В Канаде запретов мало. Проходят гей-парады, можно купить лицензию и выращивать коноплю, поскольку марихуана легализована. Но к грязным намекам, не говоря уже об изнасиловании, относятся очень плохо. Люди запросто могут сломать себе карьеру или даже лишиться работы. У меня на работе был случай: мужчина, филиппинец по национальности, стал приставать к сотруднице, своей соотечественнице. Она пожаловалась начальству, и его уволили за 20 минут. Коллегу мужа тоже уволили, даже не разбираясь, кто прав, кто виноват, за то, что тот вздумал дружески похлопать знакомую уборщицу по попке.
Еще был нашумевший случай, когда в университете в Торонто на одной встрече со студентами полицейский позволил себе сказать, что некоторые девушки сами провоцируют парней на изнасилования, потому что одеваются, как… “суки”.
После этого митинги протеста прошли не только в Канаде, но и в других странах. Женщины приходили на них одетыми, как девушки легкого поведения. Специально. И говорили, что никто не имеет права насиловать женщину, как бы вызывающе она одета ни была. Полиция, столкнувшись с этим, долго извинялась и объясняла, что их сотрудник не так высказал свою мысль, его неправильно поняли и т. д.
