Итак, избирательная гонка позади. Завершилась она именно так, как все и прогнозировали, – с большим отрывом выиграл Касым-Жомарт Токаев. Впрочем, казахстанцев последние три месяца волновали не столько результаты выборов, сколько то, что будет после них. Политолог Данияр Ашимбаев раскрыть возможные сценарии развития политической ситуации в Казахстане в интервью Camonitor.kz.
— Данияр Рахманович, как вы в целом оцениваете обстановку в стране?
— Прошедшие выборы преследовали две цели. Во-первых, требовалось как можно быстрее обеспечить политическую легитимность нового главы государства, поскольку всенародно избранный президент – конструкция более устойчивая, чем президент, который просто принял на себя полномочия. Во-вторых, нужно было завершить передачу власти Касым-Жомарту Токаеву, ведь до последнего времени продолжали идти разговоры, что он, мол, временный президент, что через месяц-другой появится новый, третий по счету, и т.д. Хотя, надо отметить, подходы к некоторым правовым и политическим нюансам при реализации смены власти были не до конца продуманными. Как бы то ни было, первый этап передачи власти формально завершился вместе с электоральным циклом.
Сама по себе ситуация сложилась уникальная. По сути, мы получили двух президентов. То, что Нурсултан Абишевич постоянно демонстрирует свой статус «первого», вполне понятно — для этого у него есть определенные полномочия: и по Совету безопасности, и по Ассамблее народа Казахстана, и по партии «Нур Отан», и по фонду «Самрук-Казына». Он и сам недавно пошутил, что стал более медийной фигурой, чем до отставки… Другое дело, что полномочия эти не совсем просчитываемые. Допустим, по Совбезу исторически вес определялся не постоянным статусом, а личностью его секретаря. Сказать, что это устойчивый и влиятельный институт, сложно.
Вопрос в том, захочет ли Назарбаев более активно участвовать в дальнейшем управлении государством? Теоретически у него такие возможности есть, но практическая составляющая не проработана. Мало кто предполагал такую его политическую активность до и сразу после отставки. Люди, незнакомые со спецификой процесса, до сих пор недоумевают, в чем вообще был смысл транзита.
С другой стороны, тактика отвлечения внимания на себя, сознательно Назарбаев это делает или нет, дает возможность Токаеву более цепко войти в должность, хотя и повредила его электоральной позиции. Поскольку у него (собственно, как и у всех нас) отсутствует опыт управления страной, и он делает лишь первые шаги, то еще никому не известно, какой будет новая модель президентства. Хотя определенные наброски по кадровым вопросам, думаю, у Токаева уже есть. Наверняка за эти годы сформировался целый список людей, работа которых не вызывает у него энтузиазма…
Вместе с тем фактор первого президента, хоть и гарантирует некоторую стабильность, но в то же время сдерживает решение вопросов, которые второй президент хотел бы ускорить. Несомненно, у Касым-Жомарта Токаева есть определенные взгляды на грядущие реформы, но необходимость согласовывать все действия с первым президентом в силу его статуса будут определять компромиссный характер развития ситуации в стране.
Возьмем, к примеру, три принципа его предвыборной платформы – преемственность, справедливость и прогресс. С преемственностью все понятно, а вот что касается двух других направлений, то там налицо серьезные проблемы. Разумеется, они известны Токаеву (по опыту работы в правительстве, сенате, где они много раз обсуждались), и он хотел бы навести в этих сферах порядок, но для этого ему, в первую очередь, нужно выстроить новую властную вертикаль…
— Да, ведь любой новый президент первым делом проводит кадровые чистки. Как это будет выглядеть в нашем случае?
— На сегодняшний день большинство министров, акимов, руководителей силовых структур и т.д. занимают свои должности согласно указам и распоряжениям Нурсултана Назарбаева, соответственно подчиняются напрямую ему. Внутри АП, управления делами президента, КНБ, финпола Токаев заменил пока лишь нескольких человек, а также провел ротацию среди замов и ответсеков. Однако уже после выборов начнутся более значимые назначения. Большинство крупных фигур могут оказаться в отставке, среди них Карим Масимов (глава КНБ), Алик Шпекбаев (председатель антикоррупционного ведомства), Бакытжан Сагинтаев (руководитель АП) и все семнадцать акимов.
— Прямо-таки в отставке?
— Они слагают полномочия перед вновь избранным президентом. Согласно соответствующему закону, кандидатуры должны обсуждаться на Совбезе. Но есть один важный юридический нюанс: обсуждаться – не значит согласовываться. То есть теоретически Токаев может их заменить… Например, когда Назарбаев пришел к власти в 1989-м, он в первые же месяцы постарался заменить многих (кто-то был назначен при Колбине, кто-то при Кунаеве), чтобы переключить аппарат на себя. Столь массовые назначения сигнализировали о том, что именно он теперь принимает все решения. Токаеву тоже нужен такой переход – иначе говоря, ему важно «пометить территорию». Но в его случае речь, скорее всего, пойдет о переназначениях. То есть останутся те же лица, но назначенные уже им и, следовательно, ему подотчетные.
Кроме того, Токаеву предстоит сформировать собственную команду. Сложность в том, что все люди в его ближнем окружении имеют внешнеполитический профиль. Даже начальник президентской канцелярии Нурлан Онжанов до назначения на эту должность работал в МИДе, был помощником главы государства по внешней политике. Готовых премьеров, министров, акимов и т.д. у нового президента нет. Свою команду ему придется создавать фактически с нуля. А это значит, что сейчас он будет активно искать в аппарате тех, с кем мог бы советоваться и кому мог бы доверить решение ключевых вопросов. И это вполне естественно. Вспомните: у Назарбаева тоже поначалу было не так много своих людей, зато потом все его помощники выросли в полноценные политические фигуры.
Вообще, кадровая политика — тема достаточно острая и ответственная. Поэтому массовые ротации маловероятны, во всяком случае, в ближайшие месяцы. Это видно хотя бы по тому, что на пост главы АП Токаев выбрал бывшего премьера Сагинтаева, то есть фигуру из окружения предыдущего президента (больше нигде тяжеловесы у нас не водятся). То есть на первых порах он, грубо говоря, будет переназначать назарбаевские кадры и из них же формировать свою команду. А уже от персонального состава, распределения ролей и уровня доверия будет зависеть все остальное.
— А как может измениться правительство после выборов? Возможна ли какая-то структурная реформа?
— Массовые ротации сейчас ни к чему и самому Токаеву. Совместно работать с людьми – это одно, а руководить ими, доверять ключевые вопросы экономики, военной, внешней, внутренней политики – совсем другое. А потому ему проще по ряду фигур сохранять статус-кво, и особенно это касается правительства. Тем более что кабинет Аскара Мамина был сформирован недавно и, хочу заметить, достаточно активно принялся за работу. Можно даже сказать, что с этой стороны тылы Токаева нынешний руководитель правительства вполне закрывает.
Сами знаете, какая непростая ситуация сложилась в экономике и социальной сфере — есть множество проблем, которые требуют оперативного решения. И менять правительство сейчас — значит парализовать его работу, как минимум, на несколько месяцев. Поэтому в интересах нового президента максимально сохранить нынешний состав кабмина. К тому же правительство не обязано уходить в отставку – согласно изменениям, внесенным недавно в Конституцию, оно может слагать полномочия только перед мажилисом.
— Намечаются ли какие-либо изменения в идеологической сфере?
— В ближайшее время я бы их особо не ждал. Думаю, над этим вопросом и сам Токаев еще не задумывался, а потому готовых алгоритмов пока нет. Сейчас стоит более важная задача – сформировать, как я уже сказал, властные центры и определить то, как они будут функционировать при его президентстве. Все это, конечно, будет делаться без фанатизма и лишь на основе объективной необходимости.
— Эксперты поговаривают о досрочных парламентских выборах. Какова их вероятность?
— Вопрос о досрочных выборах вроде как обсуждается, но пока остро не стоит. Президентские выборы только закончились, фигуры на политическом поле еще не расставлены. А без персоналий никак нельзя, поскольку парламент, избранный при новом президенте, будет ориентироваться именно на него. То есть речь снова идет о том, чтобы «пометить территорию». В принципе для сброса «пара», который был выявлен в ходе президентской кампании, «освежение» мажилиса не помешает.
— Могут ли в стране к тому времени появиться новые политические силы? Например, ходят слухи о возможной легитимизации национал-патриотического движения. Насколько это реально?
— Национал-патриотическое движение в стране существует давно. Еще в конце 1980-х было такое понятие, как национал-демократы — вспомните движение «Азат», партию «Алаш» и другие… Правда, ни одной из этих организаций не удалось стать полноценной структурой — с региональными филиалами, с четким распределением ролей, с выбором одного или нескольких лидеров. Как только начинались внутренние противоречия, вся система рушилась, поскольку все хотели быть «главными патриотами» и не шли на уступки. Сплошные амбиции.
Взять того же Амиржана Косанова, который баллотировался как бы от национал-патриотов. По большому счету, движение «Жана Казахстан», с помпой заявившее о себе год назад, представляло собой лишь оформление его выдвижения в качестве псевдоальтернативного кандидата. Но что интересно: на протяжении всей предвыборной кампании его всеми силами топили как раз «соратники». Получается, даже такая компромиссная фигура, как Косанов, вызывает жесточайшую аллергию у очень многих его коллег.
Поэтому наивно ожидать того, что национал-патриотическое движение будет систематизировано и дозреет до полноценной партии. Самостоятельного потенциала для такого проекта в стране просто нет, а создавать новую структуру без административного ресурса вряд ли кто рискнет. Безусловно, попытки будут, но в лучшем случае они выльются в искусственную конструкцию. Короче говоря, до легитимизации национал-патриотического движения как серьезной политической силы еще далеко.
— Значит, все останется как есть?
— Существующая трехпартийная система (с пропрезидентским центром, левой и правой партиями в качестве партнеров-сателлитов) демонстрирует устойчивость и никого особо не сковывают – ни правых, ни левых. Поэтому каких-то новых серьезных партийных проектов в стране пока не предвидится. Так называемый «электорат» Косанова – это во многом ситуационное явление, к которому сам серебряный призер выборной гонки особого отношения не имеет.
— Давайте вкратце подведем итоги нашего разговора. Какой все-таки будет новая структура власти? И какими вопросами вы бы посоветовали заняться новому президенту в первую очередь?
— Менять с ходу конфигурацию власти не совсем удобно. Как я уже сказал, можно ждать лишь определенных ротаций в кадровом составе и перераспределения полномочий, но без резких движений. Для каких-то кардинальных изменений все-таки потребуются время и тщательный расчет. Тем более что есть такой «плавающий» вопрос, как распределение ролей между Советом безопасности и Администрацией президента. В принципе, решение по нему ожидаемо, но какой-то единой концепции пока не выработано. Токаев продолжает поднимать проблемы коррупции, госзакупок, экономические вопросы, то есть все то, что много лет кочевало из одного президентского послания в другое, однако либо не решалось, либо решалось не так, как хотелось бы.
В стране есть деньги, мозги, потенциал, понимание многих вопросов и здравые госпрограммы, но проблема в том, что все это не работает как система. Почему? Потому что помимо общей инерции госаппарата есть еще слой неприкасаемых, в руках которых сконцентрированы и финансовые потоки, и административные рычаги. Этот слой с годами разросся до таких размеров, что стал в некотором смысле тормозить развитие страны. Чтобы убрать тормоза, нужно начинать либо «пощипывать» у этого слоя полномочия и переводить их в конкурентную среду, либо существенным образом перераспределить полномочия внутри элиты. Это необязательно будет касаться системы госуправления, структуры министерств, состава квазисектора – речь идет о распределении ролей, то есть опять-таки о кадровом вопросе.
Если говорить простым языком, то чтобы кому-то дать дополнительные возможности (допустим, малому и среднему бизнесу, о развитии которого сейчас много говорят), нужно эти возможности отобрать у тех, кто ими пользуется неправильно или некорректно. А это уже попахивает переделом власти. То есть фактически стоит вопрос о сокращении касты неприкасаемых и контролируемых ею ресурсов.
Вот эту принципиальную задачу сейчас должен решить новый президент. Но готов ли он пойти на такие шаги? Вопрос сложный. Думаю, определенное понимание необходимости движения в эту сторону и даже желание у него и у его соратников есть. Однако все они прекрасно понимают, что подобного рода кампанию легко начать, но сложно в ней победить и тем более закончить. Поэтому я не стал бы делать однозначных прогнозов относительно успеха или неуспеха данного проекта. Пока есть лишь определенный фронт работ, и в процессе их выполнения придется столкнуться со спорными и очень тяжелыми моментами, которых всем захочется избежать.
