Национальный банк прогнозирует существенное уменьшение спроса на экспортные товары из Казахстана из-за снижения цен на нефть, пишет Forbes.kz.
Национальный банк прогнозирует снижение спроса на экспортные товары из Казахстана из-за снижения цен на нефть. Об этом заявил председатель Нацбанка Ерболат Досаев во вторник, 27 августа, в ходе заседания правительства.
— Мы прогнозируем некоторое ослабление внешнего спроса на казахстанскую экспортную продукцию. Согласно прогнозу Нацбанка, экспорт товаров в 2019 снизится на 12% в сравнении с 2018 годом. Такая динамика складывается исходя из сценарного снижения цен на нефть с $71,6 за баррель в 2018 до $61,3 за баррель в 2019, — заявил Досаев.
Он также отметил, что базовый сценарий роста экономики на предстоящие три года рассчитан при цене на нефть на уровне $55 за баррель.
Цифра 12% довольно значительна. Как скажется падение спроса на экспорт на казахстанской экономике, Forbes.kz спросил у эксперта Сергея Домнина. Он не считает, что снижение – повод для паники, но и не исключает его негативного воздействия на курс тенге.
— Мы переживали и более серьёзные сокращения, например в 2016 году, когда цены на нефть были значительно ниже, в районе $40, не как сейчас – более $50, — напомнил он, но подчеркнул: — Со стороны бюджета, то, что снижается цена на нефть, очень серьёзно влияет на поступления, прежде всего в Национальный фонд. В результате того, что оттоки из Нацфонда стабильно высокие, а притоки сокращаются, он начинает уменьшаться.
Общее снижение международных резервов, помимо прочего, не улучшает положения страны в различных мировых рейтингах.
— Я думаю, и уверенность власти в себе сокращается, потому что подушка безопасности, которой в значительной степени у нас является Нацфонд, становится всё тоньше и тоньше, — отметил эксперт. — В прошлом году, кстати, мы видели, что активы упали до рекордного уровня с начала 10-х годов. Однако прямо на бюджете это никак не скажется, поскольку в Нацфонде достаточно средств, чтобы в течение пяти лет (если ничего экстраординарного не случится) получить оттуда все деньги в виде трансфертов, которые планируются.
Если смотреть в целом на экономику, можно предположить, что скорректируются инвестиционные программы.
— Но мы видим: главные инвестиционные программы недропользователей, чьи доходы зависят от цены на нефть, уже близки к завершению, большая часть средств на них выделена, и на их объём цена на нефть влияет незначительно. Уровни доходности для нефтедобывающих компаний намного выше достаточного даже при таких ценах, — отверг эту возможность спикер.
С точки зрения платёжного баланса, который отчасти влияет на обменный курс тенге, ситуация иная.
— Если экспорт сократится на 12% и при этом импорт сократится незначительно – всего на $300 млн, с $34 до $33,7 млрд, то есть профицит торгового баланса сократится пропорционально сокращению экспорта, то в результате мы получим более плохой платёжный баланс, чем мы имеем сейчас, — считает Домнин. — Надо заметить, что платёжный баланс складывается не только из торгового баланса, но и в значительной степени из баланса услуг, а в этой сфере дефицит растёт с каждым годом: мы потребляем услуг больше, чем экспортируем. И если эти две тенденции наложатся друг на друга, то создадутся условия, чтобы в среднесрочной перспективе, даже при отсутствии внешних негативных факторов, у нас окажется достаточно внутренних факторов для того, чтобы курс тенге слабел. Необязательно, что это произойдёт, потому что тренды складываются причудливым образом и мы не до конца понимаем, насколько свободно плавает тенге относительно доллара, но эти факторы, прямо скажем, уверенности не добавляют.
Хотя прямой зависимости курса тенге от сокращения экспорта нет, тем не менее слабеющий платёжный баланс – безусловно, негативный фактор для курса тенге, подчеркнул собеседник.
