С прошлой недели в наших СМИ обсуждается инициатива властей о внедрении электронных систем опознавания лиц, где будут храниться и собираться все данные на казахстанцев. Об этом пишет Platon.asia.
Между тем Касым Токаев еще в середине июля на расширенном заседании правительства говорил: «Берите пример с развитых в этом отношении стран. В Китае всех оцифровали». К тому же такие системы слежки, по-видимому, в Казахстане уже давно внедряются, в частности, в целом городе Акколь, расположенном в ста километрах от Нур-Султана. В январе город «полностью оцифрован». В нем запустили так называемую систему «умного города». В Акколе установлены 70 камер интеллектуального видеонаблюдения, которые фотографируя любого жителя города могут тут же выдать все данные на него. Кроме того, как недавно стало известно, компания Hikvision «последние три-четыре года снабжает города Казахстана камерами видеонаблюдения и средствами безопасности».
Некоторые эксперты полагают, что «после участившихся протестов в Казахстане власти задумались об установке высокотехнологичных камер». Такие камеры могут «распознавать» даже людей в масках, так что от всевидящего ока государства трудно будет спрятаться. Тревожно, что мы в опыте работы с протестными настроениями ориентируемся не на самый лучший мировой опыт, используя наработки Китая, России. В России, к примеру, по итогам разных протестных выступлений, власти находили демонстрантов на основе данных камер распознавания лиц. То есть наши власти хотят установить массовый контроль над народом?
Или думают, что так легче будет управлять страной, экономикой. Не случайно во время презентации «умного города» Акколь говорилось о том, что управление страной из единого центра имеет большое преимущество, дает хорошие результаты. Однако такие практики больше присущи тоталитарному режиму, когда государство контролирует все сегменты общества. В этой связи показательно, что правозащитная организация Human Rights Watch в мае этого года подвергла критике страны, использующие такого рода камеры видеонаблюдения, нарушающие права людей на свободу и личную неприкосновенность.
Вместе с тем не только внедрение таких камер наблюдения заставляет серьезно тревожиться за будущее гражданских прав в нашей стране. Несколько месяцев назад Google и Mozilla заявили, что заблокируют сертификат безопасности правительства Казахстана. Они обвинили наши власти в слежке за гражданами, сборе их конфиденциальной информации посредством этого сертификата. Прошедшая в прошлом году привязка индивидуальных идентификационных номеров к IMEI-коду мобильных телефонов, возможно, тоже из этой пьесы.
Тогда Д. Абаев сказал — эта регистрация телефонов «не означает, что любой правоохранительный орган в пределах своих компетенций начнет следить». Впрочем, одновременно с этим он уточнил, что для слежки «необходимо разрешение суда, а если следили и ничего не обнаружили, то в течение полугода должны дать такую информацию». Но мы-то все мы прекрасно знаем, как у нас работает правоохранительная система, что она порой руководствуется не законами и правами человека, а другими негласными правилами.
В конце сентября депутат столичного маслихата, ректор Евразийского национального университета имени Л.Н. Гумилева Ерлан Сыдыков предложил внедрить карту молодого жителя столицы. Посредством этой карты, на его взгляд, можно: «Проводить мониторинг всей молодежи. Когда зашел, в какое здание, когда зашел в библиотеку, когда вышел, сколько книг прочитал, сколько времени читал…мы могли бы их всех наблюдать.
Путем наблюдения мы могли бы принимать решения. Где молодежь собирается, куда они направляются». В таком же духе известное заявление В. Божко о том, что казахстанцы за увеличившуюся социальную поддержку должны «встать на колени и поблагодарить государство» и что неблагодарных иждивенцев нужно «ставить в стойло». И Божко не какой-нибудь чиновник средней руки, а заместитель спикера Мажилиса — главного представительного органа страны.
В то время как в статье 18 Конституции Казахстана провозглашено: «Каждый имеет право на неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, защиту своей чести и достоинства». Кроме того, в нашей стране есть закон о персональных данных, по которому разглашение персональных данных влечет ответственность. Поэтому, думается, что все выше обозначенные вопросы, инициативы властей следует обсуждать общенародно, так как эти системы наблюдения, контроля касаются прав всех казахстанцев.
Самое печальное в том, что Большой брат давно за нами наблюдает, не только снаружи, но и внутри. Когда мы одной только самоцензурой сами себе запрещаем быть свободными, поскольку эта цензура относится к присутствию государства, «партии» внутри нас. Так, например, многие наши люди позитивно отнеслись к введению «умных» камер наблюдения, обосновывая это, вслед за властными чиновниками, необходимостью обеспечения безопасности, порядка. Многие казахстанцы не видят в этих нововведениях ничего страшного потому, что издавна привыкли жить под прессом государства и такие «мелкие» вещи для них ничего не значат.
Если человека каждый день сильно избивать, то затем ему трудовой лагерь покажется раем… Это остатки стратегии понижающей адаптации «советского» человека. В эпоху сталинских репрессий мы смогли «адаптироваться к административному и полицейскому произволу», выработали в себе «способность уживаться с репрессивным государством». При этом мы научились жить по заниженным запросам, живя «надеждами или иллюзиями на лучшее будущее, обещанное властями».
