Сторонник экс-президента Кыргызстана Фархат Баабиев обратился с заявлением, которое адресовано Военному прокурору КР. Его текс опубликовала пресс-служба СДПК.
Приводим ниже перевод заявления, которое написано на кыргызском языке:
«В отношении меня Баабиева Фархата Жекшенбековича было возбуждено уголовное дело по событиям в Кой-Таше 07.08.2019 г. В настоящее время нахожусь в заключении в следственном изоляторе №1.
Я был задержан оперативными сотрудниками ГКНБ 13 августа 2019 года в селе Беловодское между 6:00 и 7:00 утра. Сначала меня допросили местные сотрудники отдела ГНКБ, а затем к 9:00 повезли в Бишкек.
Ближе к 12:00-13:00 меня привезли в отделение ГКНБ, находящееся на пересечении улиц Абдрахманова и Скрябина, возле корпорации «Дастан».
Не предлагая мне адвоката, сотрудники данного отделения провели допрос с 16:00 до 17:00. Здесь я хочу отметить одно обстоятельство: в 13:00-14:00 13 августа мне сказали, что я разжигал межрегиональную вражду и дали послушать телефонный разговор якобы между мною и неким парнем по имени Аман, произведенный через телефон марки «Самсунг». В тот же день у меня из кармана изъяли мои личные вещи, в том числе и мой мобильный телефон.
Ближе к 18:00-19:00 меня отвезли в ГСУ и передали следователю по имени Сыдыгалиев Абдирайим Мамытович. Он допросил меня и ночью отвез в новостройку Ак-Ордо, где я проживаю, сказал, чтобы я на следующий день к 11:00 пришел в ГСУ. Я согласился.
На следующий день в 7:00 меня разбудили прибывшие сотрудники МВД и повезли на автомашине марки «Тойота Хайландер» зеленого цвета. Затем в своем рабочем кабинете они передали меня следователю Сыдыгалиеву.
Как только они ушли, в кабинет зашел сотрудник ГКНБ, отвозивший меня днем раньше в ГСУ, забрал меня от следователя и повез на своей машине в здание ГКНБ.
По дороге он мне угрожал и оказал давление, сказав: «Фархат, ты говорил с Аманом про ошских? Говорил, не говорил, все равно я все докажу и закрою тебя».
Примерно в 11:40, как только он завел меня в кабинет на втором этаже центрального здания ГКНБ, тут же толпой ворвались сотрудники ГКНБ и начали угрожать со словами: «Почему ты так говорил?» Минут через 20-30 меня завели в другую комнату, и видя, что я ранен, не пригласили ни медиков, ни адвоката, а продолжили свои незаконные действия.
В 15:00-16:00 в кабинет, где мы сидели, зашли заместитель главы ГКНБ и сотрудник главного следственного управления Сагынбек Самидин уулу, который поздоровался со мной и сказал своим сотрудникам: «Работайте, как я сказал, проголодается, накормите» и вышел.
В тот момент один из сотрудников ГКНБ мне предложил: «Фархат, дело твое тяжелое, это же разжигание межрегиональной вражды, по статье 313 будешь лишен свободы до 15 лет. Но шеф, который только что заходил, дает тебе хорошую возможность — ты составишь с нами сделку о сотрудничестве, и тогда мы закроем твое уголовное дело».
Я спросил у них, как же составляется такая сделка. Они мне пояснили: «Мы тебя снимем на видеокамеру телефона, а ты всего лишь прочтешь текст, который мы напишем для тебя, и все на этом».
Учитывая то, что есть и другие уголовные дела, я согласился с такой объяснительной запиской. Пусть закроют дело, подумал я. Но из текста, который они мне дали, я понял, что должен просить прощения у президента и депутата, а также охаять Алмазбека Шаршеновича.
Я тут же отказался от этого текста и видеозаписи. Напомнил им, что если они будут заставлять меня, то я готов наложить на себя руки, и им придется ответить за это. На это видео, в общем, ушло три-четыре часа, и, наконец, они согласились на мой текст, но добавили кое-что от себя.
Сотрудники ГКНБ сняли на камеру телефона видео, в котором я попросил прощения у народа.
В том видео я был в белой кепке и клетчатой рубашке с длинными рукавами. После окончания видеосъемки они принесли флешку и еще раз дали послушать аудиозапись разговора с тем самым парнем по имени Аман, которого обвиняли.
Затем один из них забрал видеообращение и вышел. Вернувшись через некоторое время, он сказал: «Шеф сказал – пойдет» и начали обсуждать, как его разместить в интернете. Сотрудник, снимавший меня на видео, остановил остальных, сказав: «Это не сегодня, мои знакомые готовят еще одно видео, и завтра опубликуем их вместе». Я тогда не придал значения, что это было за видео. Оказывается, они монтировали слова того самого Амана о том, что «нужно прижать ошских», и тем самым с целью распространения в интернете готовили провокацию.
Ту аудиозапись я впервые услышал 13 августа, то есть до ее появления в интернете 14 августа. Эта запись еще до появления в интернете была только у сотрудников ГКНБ и больше ни у кого.
Моего видео, где я прощу прощения у народа, также не было ни у кого, кроме оперов и следователей ГКНБ.
Я считаю, что это сделано преднамеренно, с преступной целью отягчения моего дела, чтобы назначить срок и посадить меня в тюрьму. Потому что я был задержан 13 августа, а в 23:00 14 августа помещен в ИВС ГКНБ, на следующий день был заключен в СИЗО ГКНБ, и следовательно, у меня в те дни не было никакой возможности что–либо загрузить в интернет, так как у меня были изъяты все мои личные вещи. А те аудио и видеозаписи от 14 августа были размещены в интернете в преступных, провокационных целях.
Уважаемый Нуркамал Бурханович (Прим. April.kg — заместитель генерального прокурора).
Я прошу и требую от вас дать юридическую оценку преступным провокационным действиям сотрудников ГКНБ под руководством сотрудника следственного управления ГКНБ Сагынбека Самидин уулу, организованным совместно по признакам, указанным в ст. 3/3 УК КР, возбудить уголовное дело и привлечь к ответственности по всей строгости закона».
