Экс-депутата Жогорку Кенеша и оппозиционного политика Равшана Джеенбекова задержали 12 декабря 2019 года.
Его подозревают в захвате заложников и организации массовых беспорядков 7-8 августа в селе Кой-Таш. Первомайский районный суд до 9 апреля 2020 года водворил его под стражу в СИЗО №1.
Будучи под арестом Джеенбеков смог дать эксклюзивное интервью «Апрелю». Экс-депутат рассказал, чем занимается в СИЗО, о возможных причинах ареста, предложениях от следствия и своих политических целях.
— Вы уже два месяца находитесь в СИЗО. Как вы себя чувствуете? Каковы условия вашего содержания? Какие порядки? Какие люди вас окружают?
— В целом, чувствую себя неплохо. Но когда мне плохо, общаюсь с Манделой, Ганди, Лютером Кингом и Пашиняном. Учусь у них и сразу становится легко.
СИЗО №1 считается самым жестким режимным учреждением. Условия содержания достаточно тяжелые. Главная для меня проблема – то, что я не могу заниматься спортом. Нет пространства. Но, несмотря на это, пытаюсь делать упражнения даже в маленькой камере размером 15 кв. м.
Читаю и пишу заметки для будущей книги. Общаясь с людьми, которые сидят долго в СИЗО, понял, что с приходом Мелиса Турганбаева в ГСИН условия содержания улучшились. Но есть, конечно, какие-то системные недостатки, такие как: отсутствие финансирования, старость здания, необоснованные запреты, которые остались от советского тоталитарного ГУЛАГа. В СИЗО говорить, что с кем-то сидишь, очень тяжело. Людей, которые сидят со мной, часто меняют.
— Многие политические заключенные жалуются, что в их отношении применяют пытки, а представители криминалитета оказывают на них психологическое давление и даже требуют крупные суммы денег. Оказывают ли на вас подобное давление?
— Я, как юрист и профессиональный политик, стараюсь какие-то, на мой взгляд, незаконные действия сначала [решать] внутри системы, то есть, в данное время в СИЗО. Но, если получается, обязательно выхожу на публичное пространство и на международные организации. Что и сделал насчет ночного погрома в моей камере 307.
Я публичный политик. Если кто-либо, даже представитель криминала, окажет на меня давление, я это сделаю достоянием общественности. В отношении меня, по крайней мере пока, не было никакого давления.
— Не так давно вы рассказали о ночном погроме. В вашу камеру ворвались работники СИЗО и разбросали вещи. Для чего, как вы думаете, это было сделано? Чтобы надавить на вас и вывести из равновесия?
— В тюрьме есть такое выражение: «Любой дискомфорт – это давление на тебя». Моя повседневная жизнь, безопасность и даже моя жизнь сегодня находятся в руках моих политических оппонентов – кланового режима и руководителей ГСИН и СИЗО. Надеюсь, они это понимают и относятся к этому очень серьезно.
— Вам грозит до 15 лет лишения свободы. Что вы можете сказать по существу обвинений?
— Я абсолютно ни в чем не виноват. Я, как профессиональный оппозиционный политик, старался минимизировать последствия незаконной и бездарной спецоперации, организованной председателем ГКНБ и его хозяевами.
А моя миссия в кой-ташских событиях, как гуманиста и медиатора, зафиксирована в видеоматериалах всех средств массовой информации.
А по существу обвинения, скажу следующее: клановая власть начала фальсифицировать уголовное дело и организовывать ложные показания двух молодых сторонников А.А. с 15 ноября, то есть спустя четыре месяца после кой-ташских событий. И на их ложных, всего лишь на ложных показаниях, меня посадили в тюрьму. Таким путем они устранили меня как демократического политического оппонента из политического процесса, из парламентских выборов.
— Вы успели ознакомиться с материалами дела? Другие фигуранты сообщают, что следствие дало им мало времени на ознакомление с делом.
— Следствие, как и правительственная комиссия по кой-ташским событиям, ведется однобоко, обвиняя во всем Атамбаева и его сторонников, оправдывая клан Жээнбековых, председателя ГКНБ Опумбаева и генпрокурора Откурбека Жамшитова. Но я уверен, ставить точку на кой-ташских событиях при этой власти будет необъективно и несправедливо. Это событие будет разбираться в ближайшем будущем. Это мой вывод в конце ознакомления с 84 томами уголовного дела.
— У вас было много времени обдумать свое положение. Как вы думаете, почему вас все-таки посадили? Вам поступали предложения заключить соглашение со следствием, оговорить экс-президента и выйти на свободу?
— «Белый дом» и следствие мне два раза создали условие, сняв тайно запретный флажок на мое имя в аэропорту «Манас». 20 октября и 20 ноября я два раза посетил европейские страны. У меня есть пятилетняя виза в США. Власть думала и хотела, чтобы я уехал из Кыргызстана, чтобы повесить на меня все.
Более того, перед тем как сажать, предложили оболгать Атамбаева взамен домашнему аресту. Я выбрал тюрьму, чем продавать свои честь и достоинство.
— Во время беспорядков в Кой-Таше вы пытались не допустить расправы над спецназовцами. Как вы думаете, что было бы с обезоруженными силовиками, если бы вы и другие сторонники экс-президента не успокоили толпу?
— Я горжусь тем, что я и другие известные люди, как Фарид Ниязов, Кундуз Жолдубаева, Канат Сагынбаев, Мирбек Мискенбаев, Асель Кодуранова, Ирина Карамушкина и другие, смогли спасти многих сотрудников «Альфы» и остановили конфликт между молодежью и милицией. К счастью, и это все зафиксировано в видеоматериалах СМИ. Если бы не такие как я, неадекватные руководители правоохранительных органов накололи бы много дров.
— Вы не раз заявляли, что дело по событиям в Кой-Таше исключительно политическое. Какие у вас аргументы?
— Сооронбай Жээнбеков и его клан полностью сконцентрировали власть в своих руках. Они не сделали ни одной демократической реформы. Начали душить свободу слова, мирные собрания и очищать политическое поле от своих оппонентов, как я, Омурбек Текебаев, Омурбек Бабанов. Но для того чтобы нас убрать, сначала надо было убрать Алмазбека Атамбаева как экс-президента и потом как оппозиционного политика.
— Когда Алмазбек Атамбаев был у власти, вы оппонировали ему и не были любимчиком власти. Когда сам Атамбаев оказался в опале, вы примкнули к его сторонникам и теперь находитесь в СИЗО. Вы не сожалеете о своих предыдущих решениях? Родные не винят вас за активную оппозиционную деятельность?
— Я всю свою жизнь посвятил политике, государственному управлению и продвижению демократии в Кыргызстане. Если даже моя дальнейшая жизнь будет продолжаться в тюрьме, буду заниматься этими вопросами. Это моя жизнь, дорога и цель.
Я воспитал замечательных образованных детей, которые говорят на нескольких языках. Я уверен, они поймут и поддержат мой жизненный выбор. Они знают, что я хочу изменить Кыргызстан. Я хочу видеть и сделать Кыргызстан демократической и правовой страной.
— Какой вы видите свою основную цель прямо сейчас и в долгосрочной перспективе?
— Моя долгосрочная цель – сделать Кыргызстан демократической и правовой страной с развитой экономикой.
А в данное время, так как клановая власть по организованным ложным делам посадила меня в тюрьму, мне придется доказывать свою невиновность через открытые судебные процессы и продолжать политическую борьбу.
