Французский исследователь обнаружил корреляцию между средним индексом массы тела министров 15 постсоветских государств и уровнем их коррупции: в странах с самыми крупными министрами уровень коррупции (по крайней мере за 2017 год) был выше.
Для этого ученый оценил комплекцию министров с помощью анализа их фотографий нейросетью, а затем сравнил с различными оценками уровня коррупции в каждой из стран.
Интересно, что индекс массы тела министров также слабо отрицательно коррелировал со средним индексом массы тела жителей страны: другими словами, в странах с самыми крупными министрами (и, исходя из расчетов, с самым высоким уровнем коррупции), граждане были худее. Статья опубликована в журнале Economics of Transition and Institutional Change, пишет N+.
Уровень коррупции в отдельно взятой стране измерить довольно сложно — не только из-за того, что его нужно оценить как в управляющей государственной системе, так и, например, в крупных банках и компаниях (то есть собрать и проанализировать довольно много информации), но и из-за того, что показатель этот — в целом довольно субъективный. Например, Индекс восприятия коррупции во всех странах ежегодно публикует организация Transparency International, которая проводит независимые опросы среди экспертов в области финансов и правозащиты: этот показатель, разумеется, можно назвать объективным (все же речь идет об определенной экспертизе).
Проблема в том, что любая оценка сторонними наблюдателями (даже если они эксперты) может быть подвержена когнитивным искажениям: например, на оценку может влиять иллюзорная корреляция — стремление связывать два события, основываясь на собственных суждениях, а не объективности. Проще говоря, мнение как экспертов, так и простых людей относительно коррумпированности отдельных людей может быть подвержено стереотипам.
Разумеется, нельзя отрицать, что иногда подобное стереотипное мышление оказывается верным, но ситуация может быть и обратной. В качестве примера можно привести исследование, проведенное два года назад китайскими учеными: тогда они изучали, как с коррумпированностью политиков на высоких должностях связан импорт в страну дорогих швейцарских часов.
Связь между коррупцией и дорогими аксессуарами в действительности была, но только в материковом Китае с 1993 до 2012–2013 года: после этого (ученые связывают это с развитием интернета) связь пропала. Тем временем в Гонконге, Сингапуре и США подобной связи не удалось обнаружить вообще.
Можно предположить, что из подобных стереотипов все же можно извлечь какие-то объективные показатели — но для этого связь между стереотипом и зависимой переменной все же нужно проверить. Павло Блаватский (Pavlo Blavatskyy) из Школы бизнеса в Монпелье решил оценить, как с коррумпированностью связан индекс массы тела политика. Исследователь сосредоточился на 299 министрах 2017 года в 15 странах постсоветского пространства: Армении, Азербайджана, Белоруссии, Грузии, Казахстана, Кыргызстана, Латвии, Литвы, Молдовы, России, Таджикистана, Туркменистана, Украины, Узбекистана и Эстонии.
Индекс массы тела министров Блаватский оценил с помощью алгоритма компьютерного зрения, представленного в 2017 году: он основан на работе сверточных нейросетей. Из 299 министров у 96 алгоритм обнаружил высокую степень ожирения (индекс массы тела от 35 до 40). В качестве показателя коррупции Блаватский использовал пять разных индексов: от Transparency International, Индекс контроля коррупции Всемирного банка, коррупционный индекс Европейского центра борьбы с коррупцией и государственного строительства, Индекс отсутствия коррупции Международного института демократии и содействия выборам, а также индекс Базельского института.
Корреляция между Индексом восприятия коррупции и средним индексом массы тела министров
Pavlo Blavatskyy / Economics of Transition and Institutional Change, 2020
Для всех индексов корреляция между ними и индексом массы тела политиков в отдельном государстве была высокой: например, корреляция между индексом Transparency International и индексом массы тела составил –0,92 (корреляция отрицательная, так как высокие показатели этого индекса указывают на низкий уровень коррупции). Другими словами, чем выше средний индекс массы тела у министров в стране, тем выше в ней уровень коррупции. Интересно, что индекс массы тела министров отрицательно, но слабо коррелировал (коэффициент –0,51) со средним индексом массы тела по стране: другими словами, чем крупнее министры в стране, тем худее ее жители.
Разумеется, несмотря на обнаруженную корреляцию, комплекцию политиков в стране нельзя считать объективным и точным показателем того, что страна коррумпирована. Тем не менее, автор работы все равно настаивает на том, что на эти показатели необходимо обратить внимание — в том числе и в динамике.
В качестве примера последнего Блаватский приводит Бархатную революцию в Армении в 2018 году, в результате которой правительство во главе с Сержем Саргсяном ушло в отставку, уступив оппозиционному лидеру Николу Пашиняну, с приходом которого уровень коррупции в стране (по некоторым показателям) заметно снизился (за 2019 год Армения в рейтинге Transparency International поднялась со 105 позиции на 77). Средний индекс массы тела министров из правительства Пашиняна тогда, по расчетам исследователя, составлял 31,2, а министров Саргсяна — 32,1.
Разумеется, это не первый раз, когда ученые пытаются определить объективные показатели, которые могут с высокой точностью указать на коррупционера. Например, в 2018 году ученые проанализировали политические скандалы в Бразилии и выяснили, в частности, что коррупционеры предпочитают объединяться в маленькие группы.
