В начале сентября Меджлис Туркменистана принял поправку к Уголовному кодексу, согласно которой за уклонение от лечения опасного инфекционного заболевания гражданам грозит до двух лет лишения свободы. В поправке, конечно, COVID-19 не упоминается. Считается, что коронавирус не проник в Туркменистан.
Но в ней напрямую прописано, что речь идет о заболеваниях «эпидемического или пандемического характера». Это вряд ли можно считать простым совпадением.
Но почему потребовалась такая мера и именно сейчас? Не должны ли люди при любом недомогании самостоятельно обращаться к врачам и лечиться, согласно прописанной схеме? Однако истории людей и обстоятельства их смерти в период пандемии дают основания полагать, что в условиях туркменской медицины к заражению коронавирусом и даже смерти может привести именно обращение к врачам.
Поэтому многие граждане сейчас трижды думают, прежде чем попадать в жернова отечественной медицины, основная цель которой – не спасать жизни, а скрыть факт эпидемии, пишет turkmen.news.
После теста на COVID у здоровых людей обнаруживали коронавирус
26 июля в Ашхабаде умерла школьная учительница Огулгерек Аннаева. Женщина работала в школе поселка Ясмансалык, а жила на территории бывшего города Абадан, ставшего частью столицы. По словам знакомых Аннаевой, в конце весны она похоронила мужа, умершего после долгой болезни. Спустя 40 дней вдова решила, что ей стоит сменить обстановку, и попросила директора школы отправить ее в летний лагерь в Гёкдере вместе с детьми. Директор ответила, что теперь в лагерь можно поехать только при наличии справки об отсутствии COVID-19 (открыто власти так и не признают наличия инфекции в стране).
Учительница сдала тест в инфекционной больнице в районе Чоганлы, и неожиданно для всех – нее самой и ее родных – он оказался положительным. Никаких жалоб или симптомов заболевания у Аннаевой не было.
Женщину не стали госпитализировать, ей прописали домашний режим самоизоляции. На момент тестирования она чувствовала себя совершенно здоровой. Но через два дня у нее поднялась температура и появились другие симптомы коронавирусной инфекции. Около трех недель учительница болела, причем знавшие Аннаеву люди утверждают, что медики не оказывали ей никакой помощи.
«Даже семейный врач, которую родственники пытались вызвать, боялась заразиться и не приходила, — рассказывает один из знакомых семьи. — Поэтому пытались лечить ее сами, дочка ставила уколы. Но ведь все равно специальных лекарств от коронавируса нет, ей что-то от гриппа прописали. Вскоре Огулгерек стало совсем плохо, давление поднималось до 180. В первый раз обошлось, а когда оно снова так сильно подскочило – учительница умерла».
Недостаток информации и попытки властей скрыть эпидемию рождают в гражданах подозрительность. Знакомые Аннаевой уверены, что ее могли заразить непосредственно во время тестирования. Думать так у людей есть все основания, ведь известно немало случаев, когда именно в медучреждениях из-за несоблюдения санитарно-гигиенических правил пациенты заражались разными формами вирусного гепатита и другими инфекциями.
Независимые СМИ, в том числе и turkmen.news, не единожды писали о вторичном использовании в госпиталях и лабораториях одноразовых инструментов и о нестерильных многоразовых. Так что у населения нет никакой уверенности в том, что тестирование на ковид не происходит таким же сомнительным способом. Люди боятся делать тесты, обсуждая между собой свои отнюдь не беспочвенные страхи.
Как оказалось, случай с Аннаевой не единственный подобный. Редакции turkmen.news стал известен и другой. Схожим образом в середине июля заболел и умер бывший глава Госкомстата Байрамклыч Уразов, до последнего работавший в Союзе промышленников и предпринимателей Туркменистана.
У Уразова со здоровьем все было хорошо, несмотря на пожилой возраст он продолжал трудиться. Каждый день ходил на работу, пока в апреле СППТ не перешел на удаленку.
В один день для рабочей поездки по областям ему потребовалась справка об отсутствии COVID-19. Он поехал в Чоганлы и сдал анализ. Неожиданно тест оказался положительным, Уразова отправили на самоизоляцию. Затем появились симптомы, и уже через неделю человека не стало.
По словам источников в окружении Уразова, он, как и Аннаева, болел и умирал дома. Медики на вызовы не приезжали, госпитализация также не предлагалась. «Скорая помощь» не приехала даже в предсмертные часы.
«Проводы в последний путь, как это принято делать у нас, семье устраивать запретили. На прощании были лишь несколько человек из числа близких родственников», — сообщил источник, близко знакомый с семьей Байрамклыча Уразова.
Смертельный укол
Ранее turkmen.news сообщал о загадочной кончине майора полиции Векильбазарского района Марыйской области Сапы Гурбангулыева. За полчаса до смерти 3 июля майор позвонил супруге и сказал о каком-то уколе, которым его якобы собираются убить. Он попросил семью забрать его из инфекционной больницы Векильбазарского района как можно быстрее. Однако родственников на территорию больницы не пустили. Услышав это, Гурбангулыев попрощался с родными и сказал: «Хорошо, тогда они меня сейчас убьют». Через полчаса родным сообщили, что Сапа Гурбангулыев скончался.
До сих пор семья не в курсе, о чем хотел предупредить их муж и отец и почему в течение получаса после этого звонка его действительно не стало, хотя ничто в состоянии майора не предвещало столь скорую кончину.
Слухи о неких уколах, после которых зараженные COVID-19 сразу умирают, упорно распространялись в Туркменистане в начале июля, накануне приезда в страну с проверкой миссии ВОЗ. Совпадение или нет, но практически сразу после их отъезда слухи сами собой сошли на нет, а новые подобные случаи не выявлялись. Один из наших источников в Ашхабаде считает, что смертельные инъекции могли применяться по той причине, что больных на момент приезда экспертов ВОЗ было слишком много, и их просто некуда было девать. Образцово-показательные лечебные учреждения, куда планировалось привезти иностранцев, не должны были быть заполнены «под завязку». Люди в Туркменистане считают, что одних больных намеренно держали дома, других массово вывозили в отдаленные медучреждения, а третьим делали укол.
Возможно, речь шла не об осознанном убийстве, а о применении неверных схем лечения. Возможно, врачи не до конца понимали (или не хотели понимать), к чему приведет выполнение распоряжений руководства, если таковые вообще были. С другой стороны, в закрытом авторитарном государстве люди, подчиненные жесткой властной вертикали, могут совершать самые жестокие поступки. И главное – никто и никогда не узнает правды.
В другой стране родственники Аннаевой, Уразова и Гурбангулыева могли бы обратиться в правоохранительные органы и потребовать установить – от чего заразились и умерли их близкие, есть ли тут вина врачей или чиновников. Но в Туркменистане дело обстоит иначе: тут, согласно новой редакции Уголовного кодекса, ответственность за распространение болезни и за неприятие того лечения, какое прикажут пройти, несут только сами больные.
P.S. Всех умерших от COVID-19 людей хоронят неподалеку от той самой инфекционной больницы — в Чоганлы, возле толкучки. Люди, знакомые с семьей Аннаевой, а также один из бывших коллег Уразова подтвердили turkmen.news, что делать могильные холмики на кладбищах запрещено, чтобы рост числа захоронений не был виден со спутника. Но через неделю после похорон родственники обычно все-таки потихоньку обустраивают могилу. В противном случае на песчаной почве ее скоро просто нельзя будет найти.
