Когда речь заходит о политическом представительстве, анархизм осуждают как маргинальную и контрпродуктивную позицию. Научный сотрудник Фонда имени Александра фон Гумбольдта, PhD Павел Шопин на страницах Organize! поразмышлял, что, на его взгляд, упускает такая критика, какие причины заставляют анархистов скептически относиться к политическому представительству, с кем они действительно солидарны и почему отказ участвовать в политике — это акт самоопределения и своеобразная гуманистическая форма сопротивления, а не разрушения.
Одна из причин, по которой анархистов считают поглощенной собой кучкой людей, заключается в том, что они с недоверием относятся с политическому представительству. Средства массовой информации и власть имущие создают иллюзию, будто большинство населения глубоко переживает за результаты выборов и стремится отдать голос за кандидата или партию, которая бы «защищала» их интересы. Существует убеждение, что либеральная демократия наделяет граждан правами и возможностями через представительство, и потому анархизм отвергается как антисоциальная точка зрения.
Она кажется неправильной, поскольку отталкивает избирателей от участия в выборах и расширяет разрыв между государственными институтами и общественностью. Многие люди чувствуют себя обязанными отдать свой голос, тогда как анархисты открыто порицают наивный энтузиазм вокруг бессмысленного делегирования власти политическим элитам. Поэтому анархизм осуждают как маргинальную и контрпродуктивную позицию, когда речь заходит о политическом представительстве. Но очевидно, что такая критика не соответствует действительности. Об этом пишет «Моноклер».
У анархистов есть веские причины скептически относиться к политическому представительству. Более того, анархистский взгляд на это явление органически вплетен в отношение людей к политике.
Во-первых, в выборах участвуют только имеющие право голоса избиратели. К тому же исход любых выборов всегда зависит от небольшого меньшинства, поскольку только часть избранных представителей берет на себя контроль над правительством. При либеральной демократии меньшинство людей выбирает крошечную группу представителей, управляющих государством. При этом большинство населения не участвует в выборах, и их голосов не слышно. Получается, что анархисты солидарны с большинством простых людей.
Во-вторых, многие избиратели участвуют в выборах, чтобы выразить протест против элит и бросить вызов статусу-кво. Они видят в этом акт сопротивления и осуждения всей системы. Люди идут на выборы в надежде, что избранные ими политики разрушат систему изнутри. Поэтому все больше и больше анти-истеблишментских кандидатов пользуются популярностью у недовольных избирателей.
И здесь анархисты соглашаются, что система требует изменений, и рады были бы помочь ее демонтировать. Однако давно известно, что, оказавшись внутри системы, свежие политические силы неизбежно станут частью истеблишмента и будут служить интересам немногих в ущерб и за счет общества в целом. История повторяется опять и опять.
Наконец, многие считают, что политическое представительство не работает, и называют лицемерами тех, кто претендует на представление их политических интересов. В то время как некоторые ошибочно доверяют системе делегирования полномочий и голосуют на выборах, лишь немногие сами стремятся стать политиками. Истеблишмент — это настоящие отщепенцы, у которых в руках власть и государственный аппарат.
Большинство из нас не рвется в политику, потому что мы признаем ее мошенническую природу. Если вы спросите, почему кто-то не хочет быть политиком, вам, скорее всего, ответят, что в политике «одни коррупционеры». Они также признаются, что не считают это настоящей работой и ненавидят лицемерие, в которое в конечном итоге вовлечены все политики.
Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что политическое представительство – это надувательство. Не быть политиком — это вопрос здравого смысла и порядочности. Отказ представлять других в политических институтах — это не уникальный подход к проблеме, а результат глубокого убеждения подавляющего большинства людей.
Анархисты могут достучаться до широкой общественности, если им удастся привлечь внимание к парадоксу человеческого состояния: да, возможно, политическая пропаганда убедила многих граждан, что голосование на выборах может быть для них полезным, но подавляющее большинство все еще интуитивно избегает лезть на политическую сцену. Одно дело — делегировать власть, и совсем другое — осуществлять ее над другими.
Большинство из нас может терпеть насилие в той или иной форме, но в конечном счете отказывается брать на себя ответственность за несправедливое угнетение других людей. Мы все понимаем, что притеснение других людей бесчеловечно, и не хотим брать ответственность за несправедливость и жестокость системы. Можно обмануть людей, чтобы они приняли тиранию, но гуманизм не победить и не уничтожить — отказ забираться на политический Олимп является формой сопротивления, которая исходит из общечеловеческого чувства достоинства и свободы. Таким образом, анархия лежит в основе человеческого существования. Колин Уорд завершает свою книгу «Анархия в действии» (1973) словами о том, что «анархизм во всех его проявлениях — это утверждение человеческого достоинства и ответственности. Это не программа политических преобразований, а акт социального самоопределения».
В этом свете нынешняя популистская тенденция угрожает всему человечеству, ведь все больше и больше людей вовлекаются в политическую игру. Те, кто пообещал развалить систему изнутри, едва ли пройдут проверку реальностью: эти инакомыслящие идеалисты станут теми, кого они ненавидят, — угнетателями из числа элит. Получается, держаться подальше от политики — значит отказываться быть винтиком в политической машине. Это анархический принцип, который большинство людей ценит и находит разумным.
Анархия — это не исключительная прерогатива меньшинства, а социальная ткань общества. Уорд утверждает, что «анархическое общество, общество, которое самоорганизуется без власти, всегда существует, словно семя под снегом, погребенное под тяжестью государства и его бюрократии, капитализма и его отходов, привилегий и их несправедливости, национализма и его суицидальной лояльности, религиозных различий и их суеверного сепаратизма».
В своем самом гуманном проявлении люди уже являются добросердечными анархистами, не желающими вредить и угнетать друг друга. Если бы только больше из нас осознали, насколько ошибочно и вредно на самом деле политическое представительство. Оно душит и ограничивает нашу человечность. На уровне интуиции большинство людей действительно понимают его извращенное влияние и именно поэтому не хотят становиться политиками.
