Число заемщиков, имеющих токсичные кредиты, выросло на 142 процента, по данным на октябрь. Статистика показывает, что казахстанцы не справляются с финансовым обременением. Эксперты говорят, что в этом нельзя винить только пандемию. Она лишь обнажила проблему, что накапливается годами, пишет «Азаттык» (казахская редакция радио «Свобода»).
ЗАРПЛАТА НА ДВОИХ — 100 ТЫСЯЧ ТЕНГЕ, КРЕДИТНЫЙ ДОЛГ В МЕСЯЦ — 130 ТЫСЯЧ ТЕНГЕ
41-летняя Ляззат Аманбекова (имя и фамилия изменены по ее просьбе. — Ред.), проживающая в одном из сёл Туркестанской области, — мать семерых детей. Она работает воспитателем в детском саду. Ее муж — охранник в этой же организации. Зарплата супругов не превышает 100 тысяч тенге на двоих. В прошлом году семья Аманбековых переехала в новый дом. Тогда Ляззат взяла свой первый кредит. С тех пор она оформила еще четыре займа.
— Старшая дочь поступала на учебу в этом году. У нас не было денег, и я была вынуждена взять кредит в размере 250 тысяч тенге, — говорит женщина. — Дом еще не достроен. Не было кровли и денег на нее, и я взяла в кредит строительные материалы. Позднее дети сказали: «Мама, телевизора нет», и я тоже купила его, тоже в кредит. Потом купила холодильник…
[adsforwp id=»420388″]Когда Ляззат взяла третий кредит, поняла, что ее доходов и доходов ее мужа недостаточно для ежемесячных выплат.
— Я не смогла погашать кредиты. Пришлось взять пятый кредит, чтобы закрыть прежние. А что делать? Таким образом я погасила кредит в одном банке. Теперь осталось еще четыре кредита. Платить сложно, — говорит сельчанка.
На 100 тысяч тенге совместных доходов в месяц семья платит около 130 тысяч тенге по кредитам в четырех банках. Недостающую сумму берет из пособия на детей — это 93 тысячи тенге. Оставшейся суммы едва хватает на продукты.
— Мы забыли, что такое мясо, — говорит Ляззат. — Надеемся, что понемногу рассчитаемся.
История Ляззат — это типичная ситуация для погрязших в долгах казахстанцев, пытающихся улучшить качество жизни при минимальных доходах.
«УЛУЧШЕНИЕ УРОВНЯ ЖИЗНИ ОБЕСПЕЧИВАЕТСЯ ЗА СЧЕТ КРЕДИТОВАНИЯ»
По данным Национального банка, количество заемщиков в Казахстане растет с каждым годом.
До 2016 года в общем кредитном портфеле банков доля юридических лиц была больше, с 2017 года стал расти процент физлиц. Например, в 2016 году на них приходилось 31,8 процента общего портфеля, сейчас — 48 процентов.
По данным Первого кредитного бюро, кредиты есть у семи с половиной миллиона казахстанцев. При этом доля трудоспособных граждан в Казахстане составляет девять миллионов. Это означает, что всего 19 процентов экономически активных людей не имеют никаких кредитов в банках. Однако этот показатель сокращается. По словам директора бюро Асем Нургалиевой, ежегодно около 500 тысяч человек, никогда ранее не обращавшихся за ссудой, берут банковские кредиты. Средний размер займа — 300 тысяч тенге.
Власти тоже признают, что казахстанцы всё чаще берут кредиты.
В июне глава Счетного комитета Наталья Годунова заявила, что «улучшение уровня жизни казахстанцев обеспечивается преимущественно за счет кредитования».
«Как исполняется задача по росту благосостояния граждан? Реальные доходы населения возросли на 5,5 процента. Однако в расходах населения увеличилась доля продовольственных товаров — до 50 процентов. В развитых странах этот показатель составляет порядка 10 процентов. О чем это говорит? Доходы населения наполовину «проедаются», и у населения отсутствует возможность увеличения своих сбережений. В 2019 году рост потребительских кредитов опережал рост номинальных доходов населения почти на 15 процентов», — сказала Годунова.
Пленарное заседание мажилиса, на котором выступила Годунова, прошло в период, когда Казахстан переживал кризис после первой волны пандемии коронавируса нового типа. Во время первого карантина, который был введен весной наряду с режимом ЧП, в принудительном порядке были закрыты предприятия и торговые точки, пострадали предприниматели. Увеличилось количество безработных. «Как мы теперь погасим кредиты?» — этот вопрос звучал со всех уголков Казахстана. Затем правительство объявило, что кредиты можно «погасить без пени».
ДОЛЯ ТОКСИЧНЫХ КРЕДИТОВ РАСТЕТ
На заседании правительства 23 июня председатель Агентства по регулированию и развитию финансового рынка Мадина Абылкасымова сообщила, что в марте — июне каждый третий клиент банка (это 1,8 миллиона казахстанцев) просрочил выплаты по кредитам.
В начале июля правительство Казахстана ввело второй карантин, и многие граждане, чье финансовое положение только начало восстанавливаться, вновь были вынуждены прекратить работу — из-за новой вспышки эпидемии.
Казахстанский бизнес еще не полностью оправился от ограничений, введенных весной и летом. Это также можно проследить и по официальным данным Нацбанка.
В марте сообщалось, что в Казахстане сумма кредитов, полученных от банков, превысила 6,45 триллиона тенге, увеличившись на 1,9 процента с начала года. В то же время количество людей, которые просрочили выплаты по кредитам на срок до двух месяцев, с начала года увеличилось на 19,3 процента.
Спустя полгода, в сентябре, сумма основного долга по кредитам с просрочкой от одного до двух месяцев увеличилась на 169,3 процента по сравнению с январем. Сумма основного долга по займам с просроченной задолженностью до месяца увеличилась на 52,3 процента, а от двух до трех месяцев — на 82,7 процента.
ТРЕБОВАНИЕ ОППОЗИЦИИ И ОТВЕТ ВЛАСТЕЙ
Масштабы кредитного кризиса в Казахстане очевидны. К кредитной амнистии взывают как провластные депутаты, так и оппозиционные политики.
Впервые в истории Казахстана кредитная амнистия была объявлена в июле прошлого года на фоне растущих социальных волнений в стране. Указом президента Казахстана Касым-Жомарта Токаева примерно 500 тысячам человек из социально уязвимых слоев населения за счет бюджета списали кредиты — до 300 тысяч тенге каждому.
Вслед за этим Токаев внес поправки в закон, регулирующий финансовый рынок, «чтобы население не попало в кредитную зависимость». Согласно документу, с января 2020 года запрещено кредитование людей с доходом ниже прожиточного минимума, то есть 31 183 тенге.
Однако ни новый закон, ни «кредитная амнистия» Токаева не способствовали сокращению числа обращающихся за кредитами. По данным Нацбанка на октябрь, с начала текущего года число выданных кредитов гражданам увеличилось на 5,7 процента. Число заемщиков, имеющих просроченные кредиты до трех месяцев, выросло на 142 процента за год.
Жанболат Мамай, лидер инициативной группы по созданию Демократической партии, неоднократно призывал власти объявить кредитную амнистию в стране. В августе этого года группа людей во главе с Мамаем побывала в резиденции президента Казахстана и передала заявления около 100 тысяч человек о списании кредитов. На письмо был дан ответ через месяц.
— «Положение людей, написавших письмо, будет рассматриваться в индивидуальном порядке. Ранее была объявлена кредитная амнистия», — ответили в письме. Не ответ, а одно название, — говорит он.
Мамай считает, что кредитная амнистия нужна, потому что «уровень жизни населения ухудшился после карантина».
— Безработица растет. Доходы упали. Одним из примеров является тот факт, что за 20 дней 100 тысяч человек написали письмо с просьбой о списании кредитов. Вы не сможете собрать столько подписей, если будете поднимать другие вопросы. Это показывает, что ситуация сложная. Многие из обратившихся к нам получили кредиты на сумму 250–300 тысяч тенге. Есть те, кто брал кредиты на лечение, обучение детей и продукты. Это говорит о низком уровне доходов, — говорит Мамай.
По словам Мамая, если население продолжит требовать, правительство будет вынуждено списать кредиты.
— Властям ничего не остается, кроме как [объявить амнистию]. Потому что люди всё равно не смогут вернуть свои кредиты. Растет число просроченных займов, они взыскиваются коллекторами, через суды. Ситуация очень тяжелая, — считает политик.
Член фракции Народной партии Казахстана (бывшая Коммунистическая народная партия Казахстана. — Ред.) Айкын Конуров также затронул тему кредитной амнистии на заседании мажилиса в сентябре этого года.
— Во время карантина, по официальным данным, вне зоны занятости оказались 4 миллиона 200 тысяч человек. Фактически безработица подскочила до 46 процентов — это беспрецедентный шоковый уровень в нашей истории. Нынешний кризис является не только санитарно-эпидемиологической, но и трудовой чрезвычайной ситуацией. У физлиц рост микрокредитов составил порядка 145 процентов, просроченная задолженность выросла на 332 процента, — сказал Конуров.
Депутат предложил «провести в стране широкомасштабную кредитную амнистию для физических и юридических лиц, которые до ограничительных мер исправно платили налоги, создавали рабочие места и в результате введения чрезвычайного положения, карантина и локдауна оказались в сложной ситуации по обслуживанию кредитов, рискуют оказаться без средств к существованию, под гнетом финансовых институтов, ограниченными в своих правах».
— В качестве источников финансирования предлагаем средства, высвободившиеся от оптимизации государственных расходов на административно-хозяйственную деятельность и налоговый маневр, — сказал он.
Депутат направил запрос премьер-министру Аскару Мамину, тот ответил через месяц, в октябре.
Премьер выразил опасение, что «предложение о введении кредитной амнистии вызовет цепную реакцию и массовое неисполнение обязательств по всем займам, что ставит под угрозу финансовую стабильность банковской системы и способность банков выполнять свои обязательства перед вкладчиками и другими клиентами…».
«…В связи с чем данное предложение не поддерживается», — говорилось в ответе Аскара Мамина.
«ГОРАЗДО БОЛЕЕ ПЛОХАЯ СИТУАЦИЯ, ЧЕМ В 1990-Х»
Экономист и директор агентства Eximar Foresight Айман Турсынкан называет текущую ситуацию с кредитной задолженностью критической. Она считает, что причины лежат в том, что казахстанцы «были искусственно введены в ситуацию безальтернативного потребления потребительских займов». Турсынкан отмечает, что меры правительства за последние 20 лет, по сути, были направлены «на радикальный подрыв благосостояния народа через развитие сугубо сырьевой модели экономики без квалифицированных рабочих мест».
— Образование и медицину сделали платными, налоги несправедливо высокими для физлиц, цены и тарифы неуправляемо растущими, социальные гарантии почти обнулили — и вуаля! — спрос [на кредиты] рожден! — говорит она.
Турсынкан уверена, что «отчаявшийся голодный «покупатель» на «товар» — спекулятивное потребительское кредитование — уже не смотрит на «цену денег» и банки в этом заинтересованы».
По мнению Турсынкан, «в условиях тяжелого 2020 года положение социально уязвимых слоев населения и прямо пострадавших от COVID-19 семей нуждается в экстренной помощи». Однако она скептически относится к тому, что правительство будет осуществлять «систематические изменения».
Страна находится «в гораздо более плохой ситуации, чем в 90-х годах», убеждена экономист.
— Тогда внешний долг СССР на себя полностью приняла Россия, Казахстан вышел с нулевым стартом по внешнему долгу, но с диверсифицированной индустриальной экономикой и сильным агропромышленным комплексом. Сегодня нет никаких экономических достижений. Ухудшающим фактором кризиса 2020 года является и пандемия — разорваны даже текущие торговые коридоры, новые барьеры для миграции капитала и сужение потребительских рынков напоминают сворачивающуюся внутрь себя черную дыру, — говорит экономист.
