Недавно сообщения о том, что китайские ученые скрестили человеческие и обезьянии клетки наделало определенный шум, поставив вопрос с этической стороны. Исследователи из Китая и США ввели человеческие стволовые клетки в эмбрионы приматов и вырастили химерные эмбрионы в течение 20 дней — максимально разрешенного срока для проведения подобных экспериментов.
Несмотря на этические вопросы, результаты научной работы, опубликованные в журнале Cell, позволят лучше узнать о биологии развития и эволюции приматов, а также разработать новые методы терапии врожденных пороков.
Однако, китайцы не первые на этом поприще.
Профессор Преображенский из повести Михаила Булгакова «Собачье сердце» создал свое имя и имел возможность неплохо проживать в Советской России благодаря омоложению состоятельных людей. Для этого, в зависимости от пола, он использовал семенники или яичники обезьян. Однако примерно в те же годы, когда писалась повесть, в стране проводился гораздо более смелый эксперимент: Илья Иванович Иванов пытался скрестить человека и обезьяну с целью получения гибрида этих млекопитающих. О нем рассказывает Наука для всех.
К 1924 году господин Иванов создал себе имя в научном мире благодаря опытам по выведению гибридов животных. Практически каждый человек знает, что скрещивание осла и кобылы может привести к появлению на свет мулов, животных отличающихся изрядной силой и большой (до 40 лет) продолжительностью жизни. Правда, практически всегда, мулы являются бесплодными, но плюсы их выведения, содержания и использования перевешивают это неудобство. Илья Иванов пошел гораздо дальше доморощенных фермеров, ему удавалось скрещивать с получением потомства мышей с крысами и даже морскими свинками, антилопу и корову, корову и зубра и некоторых других животных.
Для Советской России профессор Иванов был особенно ценен как ученый, усовершенствовавший процедуру искусственного осеменения, благодаря чему один жеребец мог оплодотворить за сезон до 300-500 кобыл, в то время как естественным путем показатель снижался до 20-30 самок. Для восстановления популяции лошадей, как тягловой силы страны, это было чрезвычайно важно, да и кавалерию никто не отменял.
В 1924 году ученый трудился в парижском институте Пастера. Именно в стенах этого научного учреждения Иванов повторил собственную идею, высказанную в 1910 году в Граце, о скрещивании людей с обезьянами.
Видимо, человек он был красноречивый, поскольку вскоре было получено разрешение использовать экспериментальную станцию в Киндии, находящуюся во Французской Гвинее. Для эксперимента требовались деньги, поэтому Иванов начал писать в Москву Луначарскому и иным функционерам социалистического государства. В сентябре 1925 года СССР выделил 10 000 долларов на экспедицию.
Однако после прибытия в 1926 году в Киндию, выяснилось, что на ней не имеется половозрелых особей. Детеныши шимпанзе для ученого не представляли интереса, и он вступил в переписку с местным губернатором. Вскоре Иванову удалось получить разрешение на опыты в ботаническом саду Конакри, административном центре колонии. Туда же отправился и сын ученого, тоже Илья. С помощью жителей одного из близлежащих поселков ученому удалось отловить некоторое количество взрослых шимпанзе.
Чаще всего поймать удавалось неполовозрелых особей, но через некоторое время в руках профессора оказалось до 13 шимпанзе обоих полов, подходящих для экспериментов.
В последний день зимы 1927 года состоялось искусственное осеменение 2 самок шимпанзе, 25 июня этого же года произошло еще одно осеменение. Известно, что люди-доноры были добровольцами, но кто конкретно так и осталось неизвестным. Правда часть исследователей считает, что им мог быть Илья Ильич Иванов, помогавший отцу в его научных экспериментах.
Сам Иванов полагал, что сможет добиться успеха, если увеличит число осемененных особей. Кроме того, он полагал, что следует попробовать провести эксперименты с женщинами. Ученый был уверен, что женщины из Африки для этих целей вполне подходят, но французское колониальное правительство отвергло этот замысел, тогда Иванов решил вернуться в Советский Союз.
Уже в июле 1927 года стало доподлинно известно, что ни одна из самок шимпанзе не забеременела. Однако Иванов не терял надежды. В Советском Союзе в его распоряжение предоставили станцию приматов в Сухуми.
В 1927 году в Сухуми (Столица современной Абхазии) был создан исследовательский центр, где проводились по эксперименты с обезьянами. Там ученые разрабатывали вакцины и антибиотики.
Для начала было решено подобрать 5 женщин из числа добровольцев. В 1929 году подходящие испытуемые были найдены — аппарат НКВД умел добиваться согласия от женщин на многое в обмен на свободу. Но минимум одна представительница прекрасного пола дала добровольное согласие.
В этот решающий для советской науки момент судьба нанесла профессору Иванову удар в спину — умер единственный на станции самец, способный к оплодотворению. Смерть половозрелого орангутана не заставила ученого опустить руки. Была заказана партия шимпанзе, которую летом 1930 года доставили в Сухуми.
Весной 1930 года жизнь профессора резко изменилась. Он попал под политическую критику, и последовавшая «чистка» привела к аресту в декабре 1930 года. Есть предположение, что Илья Иванов пытался поделиться своими новыми разработками с коллегами из института Пастера, а такое в Советском Союзе не прощалось.
После ареста Иванов получил 5 лет ссылки, которую отбывал в Алма-Ате. Ученого не лишили звания профессора, даже позволили преподавать в местном ветеринарно-зоологическом институте. Умер Илья Иванов в 1932 году вследствие инсульта.
