За голову командира отряда спецназа ГРУ Бориса Керимбаева, «Кара майора» («Черного майора»), как его прозвали афганские моджахеды, душманы давали миллионы долларов. Керимбаев в 1983 году неоднократно лично ходил на встречу с Ахмад Шахом Масудом, чтобы озвучить условия перемирия во время противостояния советских войск и моджахедов в Панджшерском ущелье. О легендарном советском офицере написала «Русская семерка».
Отчаянные головорезы
К концу 70-х годов в Панджшерском ущелье основательно укрепился полевой командир Ахмад Шах Масуд, его отряд насчитывал более двух тысяч моджахедов. Душманы взяли под свой контроль часть перевала Саланг и получили возможность перекрывать трассу Кабул-Душанбе. Неоднократные попытки выбить отряд Масуда из ущелья силами афганских правительственных войск и ограниченного контингента Советской Армии успехом не увенчались.
Весной 1982 года в Панджшерское ущелье прибыл 177-й отдельный отряд спецназначения ГРУ под командованием майора Бориса Керимбаева. По воспоминаниям полковника ГРУ Александра Барта, этот мобильный спецбатальон был создан в 1980 году, и 3 года его возглавлял Керимбаев. Набирали туда «самых отчаянных и выносливых головорезов». Под стать командиру – суровому и решительному. Подразделение спецназа насчитывало 600 бойцов и состояло из уроженцев Казахстана – казахов, таджиков, узбеков и кыргызов – представителей национальностей, для которых афганский климат был ближе.
Как вспоминал сам Борис Керимбаев, жили они в отвратительных условиях – в палатках, бытовых удобств никаких. Но офицерский состав был из одного училища, боевое слаживание спецназовцев прошло очень быстро.
По одной из версий, Борис Керимбаев стал «чёрным майором» благодаря своей примечательной внешности – будучи смуглым от природы, под афганским солнцем он сильно загорел, отчего его кожа стала совсем тёмной.
Однако воины-«афганцы», близко знавшие полковника, рассказывали, что прозвище он получил благодаря одному из первых эпизодов своего пребывания в Афганистане. В 1981 году Борис Керимбаев вместе с бойцами возглавляемого им 177-го «капчагайского» батальона специального назначения был направлен в провинцию Фарьяб на границе с Туркменской ССР. Изначально «Второй мусульманский батальон» создавался для возможной войны в китайском Синьцзяне, поэтому в его составе было много этнических казахов, кыргызов, туркменов и узбеков.
В окрестностях города Меймене советские солдаты столкнулись с серьёзным сопротивлением. Предводителя отряда моджахедов, орудовавшего в этих местах, называли Мовлади-Кара – под его контролем находилось несколько тысяч человек. После того, как однажды в ходе 11-часового столкновения афганцы были наголову разгромлены, по аналогии с именем противника бойцы 177-й ооСпН «присвоили» своему командиру прозвище «кара-майор». Первым, кто употребил это выражение, был, согласно воспоминаниям очевидцев, кыргызский боец по кличке Ундук, плохо владевший русским языком.
Во время отдыха после боя в разговоре с сослуживцами Ундук употребил такую фразу: «Вот все кричат «Мовлади-Кара». Плевал я на этого Мовлади-Кара. У меня свой «кара-майор» есть!» Прозвище, данное Керимбаеву, прижилось благодаря его смысловой ёмкости и некоторому созвучию с фамилией майора.
Оно также соответствовало традициям тюркских народов, многие экзоэтнонимы и антропонимы которых имеют приставку «кара». В истории известны каракалпаки, Кара-султан (узбекский хан Кистин), а также целая среднеазиатская династия Кара-ханов (т.е. ханов, принявших ислам). Сам Борис Керимбаев излагал историю появления своего прозвища несколько иначе: «В северной провинции Фарьяб главарём банды был генерал Мовлади-Кара. И отсюда солдатская молва наша пошла, что против Мовлади-Кара воюет наш «кара майор», — рассказывал Керимбаев. Слава «кара-майора» распространилась среди местного населения и даже душманов, изумлённых тем, как быстро советский казах навёл порядок в провинции.
Восемь вместо одного
Командование поставило задачу перед Керимбаевым: сдерживать инициативы отряда Масуда хотя бы месяц. Но спецназовцы продержались в Панджшерском ущелье в 8 раз дольше.
Бывший подчиненный Бориса Керимбаева, командир одной из рот спецназа Амангельды Жантасов написал книгу «Отряд Кара-майора», в которой рассказал о том, как себя вел в боевых условиях этот герой. Керимбаев никогда не бросал своих бойцов, в любой ситуации вытаскивал их, не допускал, чтобы моджахеды могли окружить боевые группы спецназа. Отряд «Черного майора» занял в ущелье все стратегические высоты, спецназовцы уничтожали караваны с оружием и боеприпасами, ликвидировали большое количество моджахедов. Бои шли практически каждый день.
По воспоминаниям самого Керимбаева, он каждый раз очень тщательно продумывал боевую операцию и принимал личное участие в ней, если того требовала ситуация – пробивался к окружаемым спецназовцам на вертолете или в составе бронегруппы. Бойцы знали, что их «Батя» всегда придет на помощь, не оставит в тяжелую минуту.
«Черных аистов» посылали за головой Керимбаева
«Черным майором» моджахеды прозвали Керимбаева за очень смуглое лицо (мать у него была украинка, а отец казах). Как писал Амангельды Жантасов, душманы отслеживали все передвижения Бориса Керимбаева и неоднократно предпринимали попытки уничтожить его. «Панджшерский Лев», как прозвали Ахмад Шаха Масуда, отчаявшись победить отряд спецназа, по численности значительно уступавший его группировке, назначил вознаграждение за голову советского командира. По данным начальника разведки мобильного батальона Сакена Жасузакова, сумма в итоге дошла до 5 миллионов долларов. Отставной полковник ГРУ Александр Барт говорил, что они неоднократно брали в плен элиту спецназа моджахедов – «черных аистов», которые признавались, что охотились за Кара-майором.
В первой половине 1983 года тогда уже подполковник Борис Керимбаев трижды побывал на переговорах с представителями Панджшерского Льва, предлагая условия перемирия, и душманы его не тронули. В итоге Масуд уступил, и годичное соглашение о прекращении огня все-таки было подписано.
… В 1983 году на посту командира 177-го отряда спецназа ГРУ Керимбаева сменил не менее известный полковник Владимир Квачков, а сам Керимбаев далее служил в Среднеазиатском военном округе. Уволился в запас в 1992 году, на гражданке занимался поиском и возвращением из Афганистана советских пленных, общественной работой.
Умер Кара-майор в прошлом году в алма-атинском военно-клиническом госпитале, ему был 71 год.
