Газета The Telegraph опубликовала документ из Национального архива о плане военной операции против СССР, который разработал премьер-министр Великобритании Уинстон Черчилль. Об этом пишет РИА Новости.
Согласно досье (CAB 120/691), через несколько дней после взятия Берлина Красной армией премьер поручил Объединенному штабу планирования спланировать операцию под кодовым названием «Немыслимое» (Operation Unthinkable). Предполагалось, что западные союзники в течение двух месяцев после капитуляции Германии должны вести масштабное наземное, воздушное и военно-морское наступление вглубь территорий, занятых СССР.
Основной целью операции было навязать Советскому Союзу «волю США и Британской империи», отмечает СМИ. Организовать наступление поручили бывшему командующему Королевской артиллерией и бригадному генералу Джеффри Томпсону, который хотел начать ее 1 июля 1945 года.
По данным издания, план предусматривал массированное наступление британских и американских дивизий на Берлин и за его пределы, чтобы отбросить Красную армию к рекам Одер и Нейсе. Решающее же столкновение собирались провести в сельской местности вокруг Шнайдемюля (ныне город Пила в Польше).
Это, по мнению Черчилля, должно было быть танковое столкновение, которое по масштабу превзошло бы Курскую битву. Всего в операции «Немыслимое» хотели задействовать более восьми тысяч танков, в том числе американские, британские, канадские и польские подразделения.
Вместе с тем Томпсон считал, что для победы над советской армией потребуются дополнительные силы. Он предложил перевооружить вермахт и армию СС, таким образом добавив еще десять дивизий западным союзникам. Помимо этого, генерал выступал за ограничение экспорта каучука, алюминия, меди и взрывчатых веществ в СССР: это, по его мнению, ослабило бы страну.
Главный военный советник премьер-министра Великобритании генерал Гастингс Исмей пришел в ужас, когда услышал предложение задействовать в операции вермахт и СС, заявив, что «такая политика «абсолютно невозможна для демократических стран».
Он напомнил, что в течение нескольких лет правительство убеждало британскую общественность в том, какой удар приняли на себя русские и сколько страданий они понесли. По мнению Томпсона, нападение на СССР сразу после войны стало бы «катастрофой» для морального духа.
Его поддержал фельдмаршал Алан Брук, подчеркнув, что шансы добиться быстрой победы в планируемом наступлении против Советского Союза ничтожно малы.
В итоге несогласие нескольких британских военачальников поставило крест на операции «Немыслимое», о чем Черчилль часто сожалел, опасаясь начала третьей мировой. Он считал, что Красная армия станет непобедимой и начнет наступление на Европу в любое время, добавили авторы материала. По данным The Telegraph, план до сих пор лежит в серой папке под названием «Россия: угроза западной цивилизации» со штампом «совершенно секретно».
Стоит отметить, что Черчилль был непоколебим в поддержке СССР в начале войны.
Процитируем самого Черчилля: «На протяжении последних двадцати пяти лет никто не был таким последовательным врагом коммунизма, как я. Я и сейчас не отказываюсь ни от единого слова, которое я когда-либо говорил о нем. Но все это меркнет перед тем зрелищем, которое открывается перед нами сейчас. Прошлое с его преступлениями, ошибками и трагедиями отступает в сторону. Я вижу русских солдат, стоящих на пороге своей родной земли, охраняющих поля, которые их отцы обрабатывали с незапамятных времен. Я вижу их, стоящих на страже своих домов, где молятся их матери и жены — потому что бывают времена, когда все молятся — о безопасности своих любимых, о возвращении своих родных, своих воинов, своих защитников. Я вижу десять тысяч сел России, где средства к существованию так тяжело выжимались из земли, где еще существуют первоначальные человеческие радости, где девушки смеются, а дети играют… Я вижу, как на это все надвигается ужасная нацистская военная машина… Я вижу также тупые, вымушторанные, покорные, жестокие массы свирепой гуннской солдатни (показательно: слово «гунны» Черчилль применял не раз, характеризуя нацистов), надвигающейся, подобно стае ползучей саранчи».
А дальше — во-первых, снова повторена клятва: «У нас есть только одна цель, только одно-единственное верное стремление. Мы твердо решили уничтожить Гитлера и все следы нацистского режима. От этой цели нас ничто не отвлечет — ничто. Мы никогда не начнем переговоры, мы никогда не будем договариваться с Гитлером или с кем-либо из его банды. Мы будем сражаться с ним на суше, мы будем сражаться с ним на море, в воздухе до тех пор, пока, с божьей помощью, мы не уничтожим саму его тень и не освободим народы Земли от его ига». И после этих слов — ключевая мысль, которая во многом определила решение Черчилля о союзе с СССР (со Сталиным, это, безусловно, так): «Любой человек или государство, которые борются против нацизма, получат от нас помощь».
Черчилль не отрекся от своего решения и в дальнейшем даже после многих лет «враждебного союза» и конкуренции со Сталиным, после знаменитой резко антисталинской речи в Фултоне (которую называют еще «Мускулы мира»). Вот его оценка в 1948 году: «После того, как немцы разбиты, легко осуждать тех, кто всеми силами стремился поощрять военные усилия русских… Но что произошло бы, если бы поссорились с Россией в то время, когда немцы все еще имели триста-четыреста дивизий на полях сражений? Наши надежды вскоре нас обманули, но все же в то время у нас не могло быть других надежд».
