Разногласия России, Китая и Индии скрыл гибридный формат саммита ШОС, пишет «Московский комсомолец», который рассказывает о возможных скрытых причинах самоизоляции Владимира Путина.
Основное внимание к саммиту привлекла не его повестка, а физическое отсутствие ключевых игроков. Председатель КНР Си Цзиньпин, премьер-министр Индии Нарендра Моди и Владимир Путин не приехали в Душанбе и участвовали в пленарном заседании по видеосвязи.
Это лишило саммит самой важной и, как правило, продуктивной части — двусторонних переговоров и неформального общения лидеров. А также подогрело слухи о наличии серьёзных противоречий внутри ШОС по афганскому вопросу. Некоторые политологи считают, что именно из-за них Си, Моди и Путин предпочли остаться дома. (Напомним, что по официальной версии, российский президент не смог полететь в Душанбе из-за карантина по коронавирусу: в его окружении заболели несколько десятков человек. Дели и Пекин причины отсутствия глав государств на саммите не объясняли), пишет МК.
СМИ отмечает, что в позиции стран-участниц ШОС по Афганистану масса противоречий. Китай выступает за сотрудничество с режимом талибов. Тогда как Индия, которая при Ашрафе Гани вложила в афганскую экономику 3 млрд долларов и теперь несет существенные потери, резко против.
На заседании Совета Безопасности ООН 30 августа Моди солидаризировался с западными странами, выдвинувшими талибам ряд жёстких требований, в то время как Россия и Китай при голосовании по соответствующей резолюции воздержались, сочтя её чрезмерно суровой. Российская позиция однозначно ближе к китайской. Но ссориться из-за Афганистана с Индией Москве, по понятным причинам, тоже не хочется.
Кроме Китая, приход к власти талибов полностью устраивает Пакистан и Узбекистан. Тогда как Таджикистан высказывается за поддержку Панджшера, то есть сепаратистов. Если бы лидеры общались вживую, скрыть эти противоречия было бы невозможно, и саммит ШОС вместо традиционных объятий и заверений в вечной дружбе, мог бы закончится разборками и конфликтами. Однако гибридный формат позволил нивелировать эти риски.
На пленарном заседании все лидеры выступали с заранее заготовленными речами и, естественно, держали себя в руках. Упор в большинстве выступлений делался на гуманитарную поддержку многострадального афганского народа. А в политической сфере — на необходимость формирования инклюзивного правительства Афганистана с участием представителей всех народностей, что несколько странно было слышать от тех стран, ключевые посты в которых принадлежат представителям одной этнической группы и даже семейного клана.
Президент Казахстана Касым-ЖомартТокаев предложил создать в Алма-Ате гуманитарный хаб ШОС для оказания продовольственной и другой помощи Афганистану. Глава Узбекистана Шавкат Мирзиеев выразил готовность принять в Ташкенте первый саммит в формате ШОС-Афганистан, если такие связи возобновятся. А премьер-министр Пакистана Имре Хан призвал не злоупотреблять распространением негативной пропагандистской информации про «Талибан», так как это может повредить афганскому народу.
Владимир Путин также высказался за установление контактов с новым правительством Афганистана — тем более, что эта страна уже имеет статус наблюдателя в ШОС.
«Имеет смысл провести работу с Соединенными Штатами и другими западными странами для поэтапной разморозки резервов Афганистана и восстановления программ по линии Всемирного банка и МВФ», — заявил Путин. В противном случае, отсутствие денег в казне может подтолкнуть талибов к торговле наркотиками и оружием. «Здесь теперь появилось оружие, которое бросили американцы стоимостью в миллиарды долларов», — напомнил ВВП.
С учётом разницы позиций никаких консолидированных решений по Афганистану и признанию талибов на саммите ШОС принято не было. В итоговом документе лидеры ограничились декларативными заявлениями о необходимости скорейшего урегулирования и «становления Афганистана в качестве независимого, нейтрального, единого, демократического и мирного государства, свободного от терроризма, войны и наркотиков»
