Голливудские актёры ведут борьбу за свою внешность. Но угроза есть не только им, пишет Уилл Бедингфолд.
Жан Люк Годар в свое время сказал о кино: «Когда я умру, это будет конец». Годар скончался в прошлом месяце, а кино продолжает существовать. Однако искусственный интеллект породил родственный призрак: человек может устареть задолго до того, как устареют его художественные средства. Романы, написанные GPT-3, искусство, созданное DALL-E-машинами, могут создавать соответствующий продукт еще долго после того, как люди исчезнут. Актеры не исключение. По мере развития дипфейков растут опасения, что в будущем фильмы, телешоу и рекламные ролики могут вообще не нуждаться в живых людях.
Даже в Брюсе Уиллисе. В прошлом месяце актер имел странный опыт «появления» в рекламе, где он был привязан к бомбе на заднем борту яхты и рычал «Миссисипи» с русским акцентом. The Telegraph сообщила, что дипфейк стал возможен, потому что он продал свои права на образ. Это не совсем так — представитель Уиллиса позже заявил журналистам, что актер ничего подобного не делал. Как писал несколько дней назад мой коллега Стивен Леви, компания, сделавшая рекламу — с дерзким названием Дипкейк — никогда не утверждала, что обладает правами на внешность Уиллиса, но заключила сделку, которая позволила ей наложить цифровую версию его внешности на другого актера в рекламе российской сотовой сети «Мегафон».
Однако вопрос «кто владеет Брюсом Уиллисом», как выразился Леви, волнует не только голливудскую звезду и его представителей. Он волнует актерские профсоюзы по всему миру, которые борются против контрактов, использующих наивность их членов в отношении искусственного интеллекта. А некоторые эксперты считают, что этот вопрос касается всех, предвещая дикое, антиутопическое будущее, в котором личности покупаются, продаются и захватываются.
В Америке, объясняет Дженнифер Ротман, автор книги «Право на публичность», люди имеют право в соответствии с законами различных штатов ограничить несанкционированное присвоение их личности, в частности, их имен и образов. Объем защиты варьируется от штата к штату. В некоторых штатах действуют законы, защищающие «право на публичность» (закон, запрещающий несанкционированное использование имени, образа, голоса или других признаков личности человека без разрешения, обычно в коммерческих целях), в то время как другие штаты предоставляют такие гарантии на основании общих законов, или законов, принятых судьями. В некоторых штатах защита обеспечивается как по закону, так и по общему праву.
Однако дьявол кроется в деталях. «Частное лицо или компания, которая просто создает фейк человека, без каких-либо дополнительных действий, не нарушает право на публичность» — объясняет Дэвид Саймон, научный сотрудник Центра Петри-Флом Гарвардской школы права. Другими словами, если подделка Уиллиса появится в американской рекламе картофельных чипсов, то иск становится жизнеспособным; если кто-то подделает Уиллиса в домашнем видео и выложит его на YouTube, у актера может не быть особых аргументов. При определенных обстоятельствах создатели фейков защищены Первой поправкой. Как говорилось в прошлом году в одной из статей Северо-Западного университета, «правительство не может запретить речь только потому, что она ложная; должна быть какая-то дополнительная проблема», например, диффамация.
«Право на публичность требует коммерческого присвоения личности, в то время как деликтное право не всегда подразумевает коммерческий элемент» — объясняет Саймон. «Если фейк актера используется для того, чтобы изобразить кого-то в клеветнической манере, или для того, чтобы опорочить кого-то другого, актер может иметь возможность подать иск в суд».
Актерские союзы уже несколько десятилетий беспокоятся по поводу дипфейков. Интерес Гильдии актеров экрана и Американской федерации артистов телевидения и радио (SAG-AFTRA) начался со спортивных видеоигр, которые начали порождать собственные споры о правах на изображение еще в 2013 году. Даже просто глядя на примитивные и блочные изображения спортсменов в видеоиграх, было ясно, что технология будет развиваться таким образом, что актеров можно будет вставлять в фильмы так же легко, как разработчики вставляют квотербеков в видеоигру Madden NFL.
На фоне отчаявшихся актеров, запутанных контрактов и разнообразных законов не нужно обладать проворным умом, чтобы понять, что у SAG-AFTRA много работы. Неправильное согласие, данное неправильной компании, может привести практически к любому кошмару, который только можно придумать. Помните эпизод из «Друзей», где Джоуи попал в рекламу венерических заболеваний после, казалось бы, безобидной работы моделью? Вот так и будет, только в некоторых случаях Джоуи вообще не придется работать моделью. В его (вымышленной) истории все было хорошо в конце получаса, но другой (реальный) актер может столкнуться с трудностями при поиске работы после того, как его внешность «подписали» на нелестную или спорную роль. И это уже не просто проблема визуального изображения: дипфейки позволяют «использовать» актера, по словам Саймона, вкладывая слова в его рот в буквальном смысле (TikTok недавно пришлось урегулировать судебное дело по этому вопросу).
«Это относится не только к контрактам на искусственный интеллект [для синтетических выступлений], но и к любым контрактам, связанным с правами на изображение и голос» — говорит Даниэль С. Ван Лиер, помощник главного юрисконсульта по интеллектуальной собственности и контрактам в SAG-AFTRA. «Мы видим контракты, которые теперь включают «имитационные права» на изображения, голоса и выступления исполнителей. Эти условия контрактов спрятаны глубоко в шаблонах соглашений о выступлении в традиционных СМИ».
Тем не менее, и вот в чем загвоздка, актеры также видят в популярности фейков шанс заработать. «Хотя многие так и не становятся «знаменитыми», их имена, голоса, образы или подобия все равно приобретают коммерческую ценность» — объясняет Ван Лиер. Коммерческие возможности синтетических выступлений — голос актера, используемый в автоматизированной аудиокниге, или появление в виде цифрового аватара — огромны, поэтому SAG-AFTRA отказывается от термина дипфейк и его ассоциации с порнографией в пользу таких терминов, как «цифровой двойник» или «сгенерированный искусственным интеллектом образ».
Именно здесь возникает вопрос о важности «передаваемости» прав на публичность: Закон, принятый в Нью-Йорке в 2020 году, например, позволяет передавать посмертные права на внешность. «Возможность лицензировать и передавать эти имущественные интересы обеспечивает важный источник дохода для этих профессионалов и их семей» — говорит Ван Лиер. «Лицензирование позволяет творческим профессионалам работать с юридическими и физическими лицами, обладающими технологическим, финансовым и юридическим опытом, и максимизировать стоимость актива».
Здесь важно понимать, что возможность передачи не означает разрешение на использование вашей личности за деньги; речь идет о праве собственности, о том, что ваша личность рассматривается как передаваемое право собственности, как патенты или авторские права, которое можно купить и продать. «Это влияет на то, может ли право на личность человека быть передано (и отнято) у него и принадлежать третьей стороне», — говорит Ротман.
По мнению некоторых экспертов, такая возможность передачи прав может привести к тому, что люди потеряют контроль над своей «личностью», поскольку фирмы получат полное право собственности на их личность, а не только лицензированное использование для определенных целей. На самом деле, первоначальные призывы к подобной передаваемости были сделаны в 1950-х годах юристами студий, которые хотели контролировать фильмы, в которых снимались актеры, и продукцию, которую они рекламировали. «Можно (потенциально) получить больше денег за такую полную передачу, но цена кажется немыслимо большой для человека и общества» — говорит Ротман.
Студенты-спортсмены, например, рискуют тем, что агенты, менеджеры, компании или даже NCAA будут перехватывать их личные данные в надежде получить любую будущую прибыль, если они добьются успеха в высшей лиге. Актеры, спортсмены и обычные граждане, утверждает Ротман, находятся в опасности потерять контроль над своими «собственными именами, подобиями и голосами в пользу кредиторов, бывших супругов, продюсеров звукозаписи, менеджеров и даже Facebook».
Многие актеры не пострадают, просто потому что их личности не будут представлять ценности. Но также верно и то, что такие знаменитости, как Ким Кардашьян и Том Круз, имеют преимущество, которого нет у других: они могут нагло договариваться о том, чтобы использование их образа не выходило за рамки какого-либо конкретного шоу или фильма. Более мелкие актеры, тем временем, сталкиваются с возможностью заключения контрактов, которые отбирают права оптом. «Существует реальный риск того, что новые актеры (т. е. только начинающие и отчаянно нуждающиеся в прорывной работе) будут особенно уязвимы, если подпишут свои права на публичность в качестве условия своих первых контрактов», — говорит Джоанна Гибсон, профессор права интеллектуальной собственности в Лондонском университете королевы Марии. «Этот дисбаланс сил может быть использован студиями, стремящимися как коммерциализировать образ и характер, так и избежать клеветы (в зависимости от характера этой коммерциализации), поскольку исполнитель больше не будет иметь права контролировать использование своего образа».
Это может поставить актеров в положение, когда они либо лишаются работы, либо подписывают контракт, который впоследствии позволит им не контролировать контент, который они считают унизительным, без права на судебную защиту. Гибсон утверждает, что в модели кинофраншизы риск еще больше.
SAG-AFTRA не согласна с этим, объясняя, что разумные умы всегда будут расходиться во мнениях, даже если работают над одной и той же заявленной целью. «Хотя некоторые известные комментаторы выражали опасения, что передаваемое право на публичность может привести к недобровольной передаче или принудительной коммерциализации, нет достаточных оснований полагать, что эти опасения оправдаются», — говорит Ван Лиер. «Насколько нам известно, не было ни одного случая, когда право было бы принудительно передано при жизни кого-либо или кого-либо заставили бы его использовать. Самая заметная попытка касалась О. Джей Симпсона, и суд категорически отказался передать его семье его жертвы».
В конце концов, ИИ, натренированный на сходство с Брюсом Уиллисом, вообще не будет нуждаться в Брюсе Уиллисе. «Если компания может обучить свои алгоритмы ИИ воспроизводить специфические манеры, время, тональность и т.д. конкретного актера, это делает контент, создаваемый ИИ, все более похожим на жизнь», — говорит Ван Лиер. «Это может иметь долгосрочные последстви». Другими словами, актеры — и все остальные — должны научиться защищать свои цифровые права, иначе они могут оказаться в роли, которой не ожидали.
Оригинал: Wired
