Трудные для прохождения игры помогают справляться с синдромом выученной беспомощности, пишет Идеономика.
Спросите человека, почему он играет в видеоигры и он, скорее всего ответит, что это веселый способ скоротать вечер. Понаблюдайте за ним, пока он играет, и вы усомнитесь в том, что он хоть немного понимает себя.
Если игрок полностью увлечен игрой, на его лице можно увидеть не веселье, а сосредоточенный взгляд и сжатые губы, свидетельствующие о глубоком умственном напряжении. Проигрыш одного раунда приводит к тяжкому вздоху, но если потери копятся, то можно услышать скрежет зубовный и увидеть сломанный джойстик.
И это развлечение? Способ расслабиться? Серьезно?
Датский гейм-дизайнер Джеспер Джул так не считает. Хотя удовольствие, безусловно, играет свою роль, именно неудачи, а не успех, как он утверждает, в конечном итоге заставляют игроков возвращаться в «Королевскую битву» или проходить еще один раунд против зловещего босса.
Парадокс неудачи
Неудача кажется ужасной, поэтому люди избегают ее всеми силами. Даже когда мы терпим неудачу на виду у других, наш разум пытается поддержать самооценку, придумывая оправдания, почему мы не виноваты в провале, либо почему это было совершенно неизбежно.
Интересно, что игроки стремятся к занятию, в котором им гарантирована неудача, и охотно платят цену за эту неудачу — дополнительными минутами потерянного времени или необходимостью переоценить свои навыки. Джул называет это явление парадоксом неудачи: столкновением между желанием игрока избежать промаха и стремлением встретиться с ним.
По словам Джула, когда игрок терпит поражение в игре, то обнаруживает недостатки в своих способностях или подходе. Хотя это не имеет большого значения вне игры, обнаруживать недостатки неприятно. По иронии судьбы, никто и не требует от игрока изучать эти недостатки, поскольку они относятся к набору навыков, которые ему никогда бы не понадобились, если бы он не нажал кнопку «старт».
Перед игрой в Portal, вы, вероятно, не ждали проблем с решением пространственных головоломок, на которых построена вся игра. Вы никогда прежде не встречались с такими головоломками! В этом суть игр: они сулят нам исправление несостоятельности, которую сами в нас и породили.
То же самое происходит, когда вы истребляете драконов, командуете армиями космических солдат или обнаруживаете, что ваша принцесса сидит в другом замке.
Неужели игроки просто научились не обращать внимания на неудачи? Вовсе нет. Многие игроки увлекаются долгими пространными рассуждениями после того, как потерпели поражение, жалуются на лаги или взломы, пытаясь сохранить лицо.
Неудача — это важная часть опыта. Исследование Джеспера Джула показало, что игроки предпочитают игры, в которых чувствуют ответственность за неудачу, а не игры, в которых успех гарантирован. Более того, многие из игроков подстегивают сами себя, либо выбирая более высокую сложность, либо создавая собственные правила, если игра становится слишком легкой и скучной.
Психология неудач
Одна из причин, по которой игроки жаждут неудач, заключается в том, что без них успех теряет вкус. «Неудача, — утверждает Джули Манси из издания Wired, — предлагает структуру, сложность и возможность роста как для игрока, так и для персонажа». Игры, в которых вас могут победить, заслуживают внимания.
Представьте себе игру, в которой от вас требуется только перемещение виртуального аватара с одной стороны экрана на другую. «Вы победили», — восклицает игра. Бессмысленная победа, не так ли?
И наоборот, если в игре нет честного шанса на победу (либо создается непреодолимое препятствие, либо нет информации о внутренних правилах), то она считается неудачной. Игра E.T. the Extra-Terrestrial для игровой приставки Atari 2600 считается одной из худших игр всех времен, потому что в ней игроки не понимают ни целей, ни того, как их достичь, ни того, как изучить механику (если не считать слепого везения).
По словам Джула, между этими двумя крайностями есть место, где игроки взаимодействуют с неудачами плодотворно. В этом цикле игрок сначала знакомится с целью, терпит неудачу, выявляет свою несостоятельность, а затем ищет решение. Игрок пробует различные подходы, пока не найдет решение, после чего все начинается сначала. Джул называет это циклом «неудача-совершенствование».
«Провал в игре говорит нам, что мы в чем-то несовершенны, неполноценны, — пишет Джул. — Таким образом, видеоигры — это уникальная форма искусства, которая настраивает нас на неудачу и позволяет нам испытывать и экспериментировать с провалами».
Хорошим примером цикла неудачи-совершенствования является игра Dark Souls, которая стала культовой благодаря тому, что предоставила игрокам множество возможностей пережить провал. (Слоган игры гласит: «Приготовься умереть».) Вот как Марк Серрелс в издании Kotaku описывает свою победу над самыми сложными боссами игры, Орнштейном и Смоугом: «Самая распространенная реакция, по крайней мере, для меня, — это спокойная, похожая на дзен, сосредоточенность на понимании. Вы сражались с этим боссом много раз. Теперь вы знаете все о его шаблонах, и как реагировать на каждый из них. Вы забиваете гол мечты и становитесь абсолютно непобедимым».
Обратите внимание, что и Серрелс, и Джул делают акцент на концепции понимания. Смысл убить боссов не в том, что Dark Souls учит сложным навыкам, которые можно использовать в какой-то профессии. Смысл просто в том, чтобы доказать, что совершенствование возможно. Успех в игре — это весело, но, что важнее, он показывает нам: неудачу можно преодолеть.
«Основной прием обучения и совершенствования заключается в том, что мы должны принять болезненный опыт (это моя вина и неудача в том, что я тот, кем хочу быть), чтобы получить мотивацию стать тем, кем мы хотим быть, — объясняет Джул. — Вот как каждая ежеминутная попытка избежать неудачи имеет для нас экзистенциальное значение».
Мышление неудачника
Взяв на вооружение цикл «неудача-совершенствование», мы сможем извлечь реальные преимущества из парадокса неудачи. Как отмечает Джул, хорошо продуманная игра дает нам четкие цели, справедливые шансы на успех и вознаграждает за достижение, например, триумфальной мелодией за победу в битве или раскрытие сюжета. Реальный мир, напротив, не дает таких надежд. Цели могут быть непрозрачными, успех — вечно недосягаемым, а вознаграждение — неопределенным.
Тем не менее нам необходимо продуктивно взаимодействовать с реальным миром, и с помощью игр мы можем сформировать менталитет развития. Дети, в частности, могут видеть свои улучшения в реальном времени и усвоить, что навыки, знания и способности не фиксированы, а способны развиваться.
Исследование доктора Курта Сквайра, бывшего директора проекта «Игры, обучение и общество» Университета Висконсин-Мэдисон, показало, что игры могут противостоять чувству выученной беспомощности у студентов.
«В моем исследовании неудача была не только «проблемой», но и важнейшим условием обучения. Неудача заставляла студентов сталкиваться с пробелами или недостатками в их текущем понимании через циклы повторяющейся игры», — пишет доктор Сквайр.
Именно поэтому люди играют в видеоигры, претерпевая неудачи: это безопасное пространство, в котором можно экспериментировать с неудачами. А научиться проигрывать — это необходимый шаг на пути к успеху.
