Аналитики проекта Elite Life (World) вновь подтвердили ранее озвученный маркетологами и психологами факт — цифровизация жизни является признаком бедности, сообщает «Правда».
Человечество уже наигралось с приложениями и онлайн-сервисами, и пришло к выводу, что социальные связи и высококлассные специалисты гораздо лучше электронных унифицированных услуг.
Соответственно, признаком богатства являются «живая обслуга» и личные команды — оснащённые всеми современными технологиями.
Как заявили эксперты специального дайджеста для обеспеченных людей, в ближайшие годы человечество может разделиться.
Простая, бедная часть будет есть соевую еду, пить синтетический «беспохмельный» алкоголь, искать секс в интернете, очень много работать на кредиты и жить «через доставку всего, заказанного в сети».
Не так давно выяснилось, что глобалисты ВЭФ уже утвердили диету для миллиардов землян. Бедных и даже средний класс ждут мука из насекомых и искусственное мясо. Как утверждается, подобная пища заодно и избавляет мужчин от «маскулинности, жажды секса и агрессии».
При этом же богатая часть человечества так и будет ездить на старомодном бензиновом автомобиле с личным водителем и охраной, заниматься с живыми тренерами, покупать картины вживую на аукционах, нанимать персональных шкиперов или пилотов и обедать в лучших ресторанах мира, а не жевать сою, доставленную курьером.
Ранее уже отмечалось, что цифровая экономика это уже давно экономика услуг для бедняков.
Признаками бедности является консультация по интернету, а не в ходе личной встречи. Сюда же относятся учеба или тренировки онлайн, вызов такси через «кнопку», покупная еда через курьеров — вместо личных водителей, живых тренеров и так далее.
«Именно бедные покупают в кредит новый айфон, а богатым не нужен смартфон — достаточно «звонилки». Остальное им покажет ноутбук и доложат подчинённые, личные помощники», — пишут эксперты.
«Большое количество экрана в жизни (или пенсионном «доживании») является признаком вашей неуспешности. Если о том, что Вы умираете, Вам сообщают онлайн-сервисы и смарт-часы, а не врач или семья у постели — значит, вы умираете как бедняк в цифровой экономике», — выносят они приговор.
Цифровизация становится инструментом классовой сегрегации, делая невозможным для большинства населения получить качественное образование или медицинскую помощь, которые в реальности остаются доступными лишь богатым. Об этом написала статью американская The New York Times ещё в 2019 году.
Богатые хотят, чтобы их дети играли с кубиками, а не сидели перед экраном. Люди стоят дороже, и богатые люди готовы платить за это. Человеческое взаимодействие, жизнь без телефона в течение дня, выход из социальных сетей и отсутствие ответа на электронную почту — теперь это символ статуса.
«Все это привело к любопытной новой реальности: человеческий контакт становится роскошным благом. По мере того как в жизни бедных появляется все больше экранов, экраны исчезают из жизни богатых. Чем богаче вы, тем больше вы тратите, чтобы быть за кадром», — говорится в статье.
Исполнительный директор Института роскоши Милтон Педраза отмечает, что богатые теперь все больше хотят тратить деньги на что-то человеческое. В каком-то смысле человеческое участие становится роскошью.
Прежде наличие технологий дома было признаком богатства и власти.
«Пейджеры были важны, потому что это был сигнал, что вы важный, занятой человек», — говорит председатель отдела маркетинга в Университете Южной Калифорнии Джозеф Нуньес.
Но сегодня, подчеркивает он, верно обратное: если вы действительно на вершине иерархии, вам не нужно ни перед кем отчитываться. Это подчиненные должны быть все время на связи или в сети, чтобы в любой момент отчитаться.
В массовости технологий есть что-то непривлекательное, пишет автор. И богатые могут позволить себе отказаться от того, чтобы их данные и их внимание продавались как продукт. Бедные и средний класс не имеют такой возможности.
В статье говорится, что, согласно исследованиям, дети, которые проводят много времени перед экраном, отстают в развитии. У некоторых происходит преждевременное истончение коры головного мозга. В одном исследовании у взрослых была обнаружена связь между экранным временем и депрессией.
В Кремниевой долине время на экранах все чаще воспринимается как нездоровое. Здесь популярная местная Вальдорфская школа, где дети общаются с учителями.
«Богатые дети растут с меньшим количеством экранного времени, бедные дети растут с бóльшим количеством. То, насколько комфортно кому-то с человеческим участием, может стать новым классовым маркером», — прогнозирует автор.
Отделиться от экранов для бедных теперь труднее всего, даже если кто-то решил быть в автономном режиме. Существует даже небольшое движение за принятие законопроекта о «праве на отключение», который позволит работникам отключать свои телефоны. Но пока работник может быть наказан за то, что он отключился и не был доступен.
Хотя дети, рожденные в эру смартфонов, еще не выросли и ученые не сделали однозначного вывода, положительно или отрицательно влияет ранний доступ к технологиям на развитие человека, успешные родители из Кремниевой долины, знающие о цифровизации все, что можно, стараются оградить от нее своих детей, отмечал The New York Times. Вполне возможно, что очень скоро дети из бедных семей и даже из среднего класса будут расти в окружении экранов, тогда как дети элиты – наслаждаться роскошью общения, предсказывают эксперты издания.
Это уже происходит. В то время как старотипные детские сады, не приветствующие использование электронных устройств – только старые добрые игрушки, – вошли в моду в престижных районах, государственные детские учреждения расширяют онлайн-обучение. В американском штате Юта в 2018 году запустили финансируемые государством обучающие онлайн-программы для дошкольников, а в 2019 году распространили их на Вайоминг, Северную и Южную Дакоту, Айдахо и Монтану.
Малообеспеченные подростки в США проводят в среднем по 8 часов и 7 минут в день перед экранами цифровых устройств, тогда как их более обеспеченные сверстники – по 5 часов и 42 минуты, показало исследование некоммерческой организации Common Sense Media. Исследование отдельно учитывало использование разных устройств, так что если ребенок одновременно сидел в соцсетях на смартфоне и смот-рел телевизор, это засчитывалось за два часа перед экраном.
«Если раньше цифровое неравенство связывалось с возможностью получить доступ к технологиям, то сейчас – с возможностью ограничить этот доступ», – считает Крис Андерсон, бывший редактор IT-журнала Wired.
«Мы так много знаем о цифровых технологиях, что умение обходиться без них – это наша привилегия», – объясняет инженер Facebook Кристин Стечер. Она и ее муж растят детей практически без доступа к мобильным устройствам и компьютерам. Люди в этой части света понимают, что то, насколько вы будете хороши в мире больших данных и искусственного интеллекта, необязательно зависит от того, есть ли у вас смартфон в начальной школе, объяснял бывший топ-менеджер Microsoft и Intel, а затем член правления в Waldorf School Пьер Лоран.
Среда, в которой не стимулируется развитие вкуса, обоняния и осязания, лишенная свежего воздуха и многообразного живого общения, не может быть здоровой, поясняет бывший директор Королевского института Сьюзен Гринфилд. Ребенок, воспитанный на социальных сетях, теряет способность к эмпатии, продолжает она. Они не могут научить его навыкам межличностного общения – получать немедленный ответ от собеседника, реагировать на невербальную информацию и строить реальный диалог, предупреждает Гринфильд. Замкнутых, технозависимых детей больше в семьях с низкими и средними доходами: у них нет средств для другого досуга, няни, детские сады, дополнительные занятия им не по средствам, отмечает психолог Ричард Фрид, автор работ об опасностях цифровой среды.
Вынужденное погружение в виртуальную реальность уже получило название «цифровая бедность». Что это такое? Вот пример: в калифорнийском городе Фримонт санитары вкатывают электронный стенд в больничную палату, чтобы появившийся на экране доктор сообщил пациенту о постановке смертельного диагноза. Цифровые услуги в повседневной жизни, как и фастфуд, становятся признаком бедности, приходит к выводу колумнистка New York Times Нелли Боулз. Роскошью оказался человеческий контакт, его могут позволить себе только самые обеспеченные. «По мере того как в жизни бедных появляется все больше экранов [гаджетов], они исчезают из жизни богатых», – утверждает она.
Среднестатистическому человеку приходится общаться с роботами и ботами в банках, больницах и службах поддержки, прежде чем добраться до живого оператора. За право звонить на специальный номер, по которому сразу ответит личный менеджер – живой человек, приходится доплатить.
Искусственный интеллект и онлайн-технологии обходятся дешевле штатных сотрудников, поэтому государственные и некоммерческие структуры социальной поддержки охотно инвестируют в подобные проекты. В Калифорнии некоммерческая программа здравоохранения предоставляет пожилым пациентам, на медицинском счете которых меньше $2000, мобильное приложение с виртуальным помощником Care.Coach. Это забавный мультипликационный котик Sox, через которого операторы из Латинской Америки или Филиппин общаются с пациентами, развлекая, отвечая на вопросы и при необходимости связываясь с медиками или соцслужбами.
Корпорации, сокращая издержки, потратили десятилетия на цифровизацию своей деятельности, развитие онлайн-продаж и виртуальных сервисов. Теперь те, кто рассчитывает на состоятельных клиентов, стараются сделать общение с потребителем более личным, говорит исполнительный директора Luxury Institute Милтон Педраза. И вот крупнейший ритейлер мира Walmart в качестве эксперимента в Нью-Йорке предлагает самым состоятельным клиентам консьерж-сервис за $50 в месяц, а магазины массового модного бренда Zara заводят для покупателей не виртуальных, а вполне реальных стилистов.
