В середине минувшей недели суд Яшнабадского района Ташкента приговорил блогера и активиста правозащитного общества «Эзгулик» Мурада Максудова к 7,5 года заключения, признав его виновным в вымогательстве в крупном размере, клевете и хищениях. Независимые правозащитники считают, что этот приговор суда Яшнабадского района стал актом политического преследования за инакомыслие. Дело в том, что Мурад Максудов в своем блоге освещал социальные проблемы, нарушения прав человека, незаконные сносы домов с принудительным выселением их владельцев, пишет известный казахстанский аналитик Талгат Мамырайымов.
На прошлой неделе эксперт центра защиты прав человека «Мемориал» Виталий Пономарев сообщил, что в мае в судах Караузякского, Кунградского и Ходжейлийского районов Каракалпакстана прошли «судилища» против 5 человек, обвиненных в покушениях на общественную безопасность, конституционный строй, в оскорблениях президента и т.д. Каждого из них отправили на несколько лет в тюрьмы. (За год до этого несколько каракалпакских активистов были заочно осуждены в Каракалпакстане.) Все эти приговоры, как отмечают правозащитники, вынесены «с явным нарушением норм национального и международного права».
Так, жителя Ходжейлийского района Бердимурата Бекмуратова осудили, по сути, за то, что он хранил на сотовом телефоне и своем профиле Тик Тока видеофайлы с выступлениями Даулетмурата Таджимуратова, лидера протестов 1-2 июля 2022 года в Каракалпакстане, а также видеовыступления зарубежных каракалпакских активистов Қарлыбая Бекмуратова и Қошқарбая Торемуратова. При этом Бердимурат Бекмуратов не распространял эти материалы. Иными словами, его приговорили к тюремному сроку за «неправильные мысли». Это есть не что иное, как тоталитаризм.
На фоне преследований политических инакомыслящих выделяются попытки узбекских властей по блокировке общественных выступлений религиозных деятелей. На прошлой неделе стало известно, что «Духовное управление мусульман Узбекистана (ДУМУ) ограничивает выступление имамов в социальных сетях». Дело в том, что отдельные религиозные проповедники имеют «сотни тысяч подписчиков (иные до миллиона) и стали превращаться в мощную политическую силу». В конце мая ДУМУ строго предупредило главных имамов всех мечетей Узбекистана «не выступать в социальных сетях и не ставить «лайки» под постами». К слову, данное распоряжение «противоречит законам о правах человека и свободе совести».
Короче говоря, Ташкент, похоже, решил «закрутить гайки» в общественно-политическом поле, чтобы нейтрализовать всяческие намеки на оппозиционную политическую деятельность, способную бросить вызов диктаторской власти Шавката Мирзиёева. Неслучайно почти в каждом политически мотивированном судебном приговоре последнего времени есть обвинения в «очернениях» президента Мирзиёева. Что касается ограничений публичной деятельности имамов, тут нет ничего удивительного, учитывая, что в Узбекистане позиции ислама, идей исламского фундаментализма очень сильны.
Помните, два года назад в Самарканд приезжали высокопоставленные «чиновники» Талибана, что вызвало неимоверную радость множества местных жителей, совершивших совместный с талибами пятничный намаз в одной из самаркандских мечетей. Мы тогда воочию могли увидеть, насколько популярна в узбекском обществе идея создания исламского государства. А про кровавые события в Андижане 2005 года все знают. Про преследования каракалпакских активистов все понятно, ибо два года назад, в начале июля они сильно напугали Ташкент. Примечательно, что, по данным «Мемориала», с 2019 года не менее 132 человек (семь из них — заочно) были осуждены в Каракалпакстане по политическим статьям.
В конце концов, дошло до того, что в конце мая Международная правозащитная организация Human Rights Watch (HRW) призвала власти Узбекистана отменить уголовное наказание за «оскорбление президента с использованием интернета», «и немедленно освободить всех осужденных по этому обвинению». HRW отмечает, что «в Узбекистане растет число граждан, осужденных по этой статье». В одном только прошлом году по обвинению в «публичном оскорблении или клеветы в отношении президента Республики Узбекистан, а равно с использованием печати или иных средств массовой информации, сетей телекоммуникаций или всемирной информационной сети» было осуждено пять человек.
К настоящему моменту почти 20 блогеров и сетевых активистов в Узбекистане за якобы мошенничество, растрату и оскорбления президента приговорили к тюремным срокам, либо заточили в психиатрических лечебницах. Как справедливо заявляет Хью Уильямсон, директор Human Rights Watch по Европе и Центральной Азии: «Люди в Узбекистане должны иметь возможность открыто критиковать президента и других представителей власти, не опасаясь репрессий». Как бы то ни было, месяц назад международная организация «Репортеры без границ» опубликовала ежегодный рейтинг свободы прессы, в котором Узбекистан занял 148-е место из 180, «упав» сразу на 11 позиций. Ситуацию со свободой СМИ в Узбекистане «Репортеры без границ» оценивают как «очень сложную».
Среди прочего следует учитывать, что сегодня на фоне галопирующего роста инфляции, потери многими узбекскими мигрантами работы в России резко ухудшилось социально-экономическое положение большей части общества. Эти проблемы усугубляются произволом чиновников на местах, в частности, тех, кто уверен в своих прочных позициях в новой конфигурации власти, сложившейся при Мирзиёеве. (Кстати, данный факт негативно отражается на имидже и политическом рейтинге второго президента Узбекистана.) Постсоветские народы в большинстве своем (в силу тоталитарного прошлого и настоящего) являются носителями двоемыслия, когда одновременно поклоняются власти, приспособляются к ней и параллельно ненавидят ее, открыто не выражая это – они носят в себе острую неприязнь и полное недоверие к власти.
Понятное дело, что эту латентную злость масс могут, по крайней мере в будущем, использовать разные заинтересованные игроки, направив толпу в нужное для себя русло с помощью разных популистских лозунгов, требований и обещаний. Вообще, в ряде узбекских регионов есть большое недовольство местных элит на Мирзиёева после того, как их лидеры потеряли «хлебные» должности, которые они имели при Исламе Каримове. Разумеется, сейчас открыто выражающих несогласие с диктатурой Мирзиёева – весьма и весьма мало. И в настоящее время подавляющее большинство узбеков готовы принять предложенные Мирзиёевым «правила игры». Но все течет, все меняется, как говорили древние греки.
Как показывает мировая история, политический процесс в каждой стране зачастую направляется ничтожным количеством членов общества (одним или несколькими процентами от общего числа). Кроме того, ограничение гражданского, политического участия в системном поле, в конце концов, приводит к подключению внесистемных – радикальных путей политической артикуляции, что показали январские события 2022 года в Казахстане. Да, можно сказать, что Шавкат Мирзиёев со своими родственниками, «друзьями» полностью контролирует Узбекистан, и сегодня там пока нет такого человека, кто посмеет бросить ему вызов в борьбе за власть. Пока нет, но всё впереди.
Тем более, что Шавкат Мирзиёев при Каримове прославился как человек с авторитарными замашками, не терпящий альтернативное мнение, избивающий подчиненных. Такие качества, как правило, присущи человеку, способному был султаном, деспотическим правителем. Одним словом, Мирзиёев не из тех, кто просто так упустит власть из своих рук. Он сам может создать непоправимые проблемы тем, кто пытается ему оппонировать. Собственно говоря, Мирзиёев, если следовать теории султанистских режимов, стал очередным восточным деспотом, по «восточной» традиции закрепляющим свое верховное положение посредством распределения среди своего клана и соратников собственности, которая ранее принадлежала предыдущим властным группировкам.
Тем не менее, укрепление личной власти посредством репрессий, отказ от конкурентных выборов являются признаком приближения конца персоналистского режима. Конец наступает благодаря резкому накоплению недовольства, «дворцовому перевороту» или «революции». Все это приводит либо к демократизации, либо к становлению нового персоналистского или гибридного режима. Как показала мировая практика, сосредоточенность власти на одном субъекте сильно угрожает устойчивости режима. Власть таких лидеров становится возможной из-за слабости политических институтов, а также вследствие их распада или свержения. Неминуемая гибель персоналистского режима уже заложена в его сущности, когда диктатор для сохранения власти подавляет оппонентов, выделяет ресурсы в целях обеспечения лояльности сторонников.
В итоге, как говорится, сколько веревочке не виться, а конец будет, то есть режим сметают последствия насилий, предательства «сторонников», неудовлетворенных размером выделяемых для них ресурсов. Учитывая, что в этом типе недемократического режима всегда есть «репрессируемый класс и сверхоплачиваемый класс, все остальные, что печально, могут оказаться в любом из этих». Неограниченная власть «персоналистского» лидера ведет к непредсказуемости, неэффективности и некомпетентности политики. Тем самым такие испытания, как сегодняшний экономический кризис в Узбекистане, запросто могут положить конец персоналистскому режиму. Не случайно «более двух третей диктаторов (205 из 303) стали жертвами переворотов или других действий инсайдеров режима и в первую очередь это относится к персоналистским режимам».
